Мне давно не давали покоя часы с кукушкой. Точнее не сами часы, а кукушка, которая в них обитала. Они висели в основном зале в доме бабки с дедом, и каждый час открывались резные дверцы в часах. Кукушка, выглянув и прокуковав положение количество часов, убиралась обратно до следующего раза. Как говорил нам с Вовкой папа: «Плох тот человек, который не пытается докопаться до истины». — Баб, — не выдержал я однажды. — А как кукушка понимает, что уже два часа и пора куковать? В это время стрелки как раз остановились на двух часах, и кукушка оповестила всех об этом. Бабка приспустила очки на нос и посмотрела на часы. — Так дед её сызмальства учил, вот и выучил, — невозмутимо ответила бабка. — А разве можно птицу выучить считать? — удивился Вовка. — Можно и зайца курить научить. Вопрос в том, кому это надо? — бабка снова взялась за вязание. — Нам надо! — оживился я. Я очень быстро и живенько так успел представить, как после каникул мы возвращаемся с зайцем домой в Москву. Приходит папа с работы, и они садятся с зайцем на кухне курить. Или мы в цирк его отведём, и он там будет выступать. Ведущий выходит в центр круга и объявляет: «Внимание товарищи! Минздрав предупреждает, что курить вредно, и заяц сейчас вам это продемонстрирует». Заяц чиркает спичкой, прикуривает папироску, затягивается и начинает кашлять. Очнулся я от мыслей, от того, что Вовка закашлялся, и бабка хлопала его по спине. — Вырастешь, сам научишься и братца своего научишь. Смотри, он уже и кашлять, как прокуренный заяц, научился. — Баб, — Вовка перевёл дух. — Но кукушка ведь не настоящая. Как её можно научить? Тут бы бабке промолчать. Итак, уже много наговорила. Мало того, что я уже размышлял над тем, где нам зайца найти для обучения, так тут про кукушку в часах информации подкинули. — Мозги у вас в голове ненастоящие, — и как бы в подтверждение своих слов, бабка постучала по Вовкиной голове. — А кукушка самая что ни на есть настоящая у нас. Мы с Вовкой переглянулись. — Так, — бабка встала, — некогда мне тут с вами куковать. Надо идти делами заниматься. Бабка ушла, а мы с Вовкой остались сидеть в зале. Часы тикали, маятник качался туда-сюда а наши взгляды были прикованы к резным дверцам в часах, за которыми пряталась настоящая кукушка. В тот момент я не сомневался, что наши с Вовкой мысли текут в одну сторону. Но, узнав про них бабка, она бы сказала, что они не текут, а утекают в нужник. Интерес превозобладал над здравым смыслом. Часы висели высоко над кроватью. Даже если просто встать на кровать, то до них получится только дотянуться, но никак не заглянуть в дверцы. Я посмотрел по сторонам. Можно, конечно, было бы придвинуть стол, но мешала кровать, а её никак уж не отодвинуть нам с Вовкой. И тут, как обычно, у меня родилась идея. Можно же стул поставить на кровать. Водрузив табуретку на кровать, я со стороны прикинул, что высоты как раз должно хватить. С Вовкой мы договорились, что сначала я залезу и посмотрю на кукушку, а потом он. Проблемы начались с момента моего взгромождения на стул. Если сам по себе на кровати он нормально стоял, то подо мной он танцевал и колебался в разные стороны. Я попросил Вовку подстраховать, но это тоже мало чем помогало. Теперь вместе со стулом подо мной колебался ещё и Вовка на кровати. И вот я на трясущихся ногах пытаюсь выпрямиться. Стул качает как в девятибалльный шторм, и ещё не понятно, есть ли прок от Вовки. Было такое ощущение, что Вовка попадает в амплитуду стула и ещё больше его раскачивает. Мне оставалось совсем немного докопаться, точнее дотянуться до той самой истины, и я уже практически поравнялся глазами с резными дверцами, как дверь позади нас с Вовкой открылась... Бабка что-то забыла и решила вернуться домой. Открыв дверь, она сразу наткнулась на картину, которую она не сразу поняла. На кровати сидит Вовка и держит табуретку, на которой танцую я. Именно так это выглядело со стороны, как она позже сказала. Сначала она не подумала ничего плохого. Точнее даже не успела подумать о плохом. Времени на это ей совсем не оставалось. Плохое случилось буквально через несколько секунд. На скрип двери мы с Вовкой обернулись машинально и одновременно. Вовке было проще. Мне же приходилось это делать одновременно с попытками поймать баланс на табуретке. Я даже каким-то образом успел подумать в тот миг, что могу выступать с тем самым зайцем в цирке. Он курит, я эквилибрирую и танцую на неустойчивой табуретке. Публика аплодирует стоя. У Вовки, скорее всего, сработал условный рефлекс. У меня тоже, но реагировать на него мне было сложнее. Вовка буквально в секунду подскочил на кровати и просочился между бабкой и стеной к спасительному выходу. У меня же вариантов было немного. Потеряв дополнительную опору, мой танец на стуле достиг своего апогея, но аплодировать мне никто не собирался. На очередном колебании стул выскочил из-под ног. Вместо того чтобы упасть, я успел схватиться руками за часы, но это ненадолго отсрочило моё падение. Через мгновенье я уже летел на кровать с часами в руках. Приземлившись, а может быть в полёте, я, возможно, задел стрелки на часах или в них что-то само сместилось. Я тогда не сильно об этом задумывался. Я только помню, как плюхнулся на кровать. Лежу на спине, в руках передо мной часы. Резные дверцы открываются, и кукушка начинает свой отсчёт. В тот момент мне стало очень страшно. Мне уже было не интересно как там кукушка определяет часы. Мне казалось, что она пытается дотянуться до меня и выклевать мои глаза за то, что мы с Вовкой нарушили её покой. С каждым её «ку-ку» я пытался всё дальше отодвинуть её от себя, но кукушка каким-то образом выскакивала всё ближе и ближе к моему лицу… Инстинкт самосохранения сделал своё дело. Хотя это утверждение спорное. В какой-то момент я просто отшвырнул часы с кукушкой в сторону, и они, пролетев через кровать, грохнулись перед бабкой на пол. Сделав своё последнее «ку» кукушка вывалилась, как язык у загнанной собаки из часов и замолчала. Бабка не знала, как реагировать. Она смотрела то на меня, то на остатки часов и мёртвую, скорее всего уже кукушку. То, что она мёртвая, это я так думал. Ещё я думал, вряд ли будет оправданием то, что я просто защищался. Я успел сообразить, что пока до бабки доходит масштаб содеянного, у меня есть секунд пять. Может чуть меньше… Вовку я нашёл за баней. Мы как-то условились, что если нам вдруг придётся разделяться, уходя от погони, то встречаться будем за баней. Такой случай как раз представился. Я рассказал Вовке, что кукушке пришёл полный капец, но это была самооборона. Вовка сначала не понял, но когда я рассказал ему, как кукушка хотела выклевать мне глаза, и я швырнул её на пол, он задумался. — Думаешь, поверит? — посмотрел он на меня. — Думаю, прибьёт, — не сомневаясь, ответил я. Сидеть за баней можно долго, но желудок рано или поздно требует своё. Мы даже с Вовкой решили, что тайное место встречи надо заранее подготавливать. Принести сюда каких-нибудь баранок или сухарей. В идеале ещё конфет. Я просто уверен был в том, что этим летом мы не раз будем тут встречаться. С виноватым видом побитой собаки мы возвращались домой. Я на всякий случай держался за глаз, прикрывая его ладонью. Решил придерживаться версии, что кукушка сама на меня напала. Бабка с дедом сидели в зале, когда мы с Вовкой зашли. Я посмотрел на стену. Часов не было. На полу тоже ничего не осталось. — Ты чё это за глаз держишься? — обратила внимание бабка на меня. — Кукушка, — односложно и печально ответил я. — Иди сюда. Посмотрю. Я так понял, что бабка заманивает, и решил пока воздержаться от её предложения. Ощущать спиною спасительную дверь приятнее, чем мокрую тряпку. Вовка тоже придерживался моей тактики. — Не. Мы тут постоим, — ответил я за нас двоих. — Дед, — бабка обернулась к деду. — Ничего не хочешь сказывать? Дед молча встряхнул газету и ещё глубже уткнулся в чтение. — Обиделся на вас, — бабка с пониманием кивнула и посмотрела на нас. — Деда, — начал я. — Ты просто принеси нового кукушонка, а мы с Вовкой научим его время считать. — Правда-правда, — подтвердил Вовка. Дед даже от газеты оторвался. Ничего не понимая, он сначала посмотрел на нас, потом на бабку, как бы спрашивая у неё: «Когда я успел что-то интересное пропустить?» Бабка, тоже ничего не понимая, посмотрела подозрительно на нас, а потом на деда, как бы отвечая ему: «Меня тоже в этот момент тут не было». — У вас часом, своя кукушка не поехала? — бабка снова посмотрела на нас. — Какого кукушонка? Какое время считать? Затем я рассказал бабке с дедом, что нам стали интересно посмотреть на настоящую кукушку, которую дед научил считать часы и куковать. Мы же всегда думали, что там не настоящая сидела, вот и полезли. Хотели одним глазком просто посмотреть, как она там живёт. Для убедительности я добавил, что папа говорил, что плох тот человек, который не докапывается до истины. А потом она стала нападать на меня и хотела выклевать мне тот самый глаз, которым я хотел на неё посмотреть. Вот мне и пришлось в целях самообороны кинуть часы с ней на пол. — Она погибла? — спросил Вовка, когда я закончил. Бабка посмотрела куда-то сторону и, как-то покачав головой, тяжко и тихо промолвила: «Господи. За какие-такие грехи я вынуждена это терпеть? Я сама с ними погибну раньше времени». Затем внятно и громко обратилась к нам. — Разум и здравый смысл ваш погиб. При чём в зачаточном состоянии, так и не разродившись. Роды были тяжёлые, но никто не выжил. И папа ваш прав, но он не договорил вам, что ещё хуже тот человек, который капает там, где табличка есть «копать запрещено». — А кукушка? — не понял Вовка. — Дед отвёз её к лекарю, — бабка посмотрела на всё ещё ничего не понимающего деда. — Но раз ты говоришь, что она напала на тебя, придётся её усыпить. А тебе сорок уколов от бешенства делать будем. В живот, — эту фразу бабка выделила отдельно, указав пальцем на моё пузо. Я машинально проследил за направлением её пальца и остановил взгляд на своём животе. Представил, как в него втыкают сорок уколов и… Бабка кричала мне вслед, что она пошутила про живот, но я ей не верил. Слишком правдоподобно она ткнула пальцем в направлении моего живота, и поди убеди её теперь, что кукушка не ткнула мне в глаз. Это я просто притворялся, чтобы не влетело. — Ты знаешь, где его искать? — бабка смотрела на Вовку, который пока не успел ничего понять. — Да, — ответил Вовка, но замотал головой в противоположном направлении от значения того утверждения, — То есть нет, — поправился он. — Значит так. Беги туда, куда не знаешь, где он прячется, и скажи ему, что я пошутила. Кукушка такая же деревянная, как и его башка. Дед отвёз часы в мастерскую, в село. И никакие уколы от бешенства делать не надо. Хотя я бы сделала вам по уколу от глупости, если бы такие были. Но пока кроме клизмы для прочистки местонахождения ваших мозгов ещё ничего не придумали. Вовка кивнул и вышел. — Зря ты ему про клизму сказала, — до деда постепенно дошёл смысл происходящего. — Чего это? — не поняла бабка. — Они теперь до темна не вернутся.
Мы с Вовкой сидели за баней и голодали. Вовка всё передал мне, как смог запомнить. Из всей донесённой остаточной информации им до меня я понял, что мы идиоты и по нам клизма плачет, потому что прививку ещё не изобрели. Поэтому было принято единогласное решение сидеть до последнего. До тех пор, пока бабка не начнёт кричать, что нам ничего не грозит, и мы можем возвращаться домой.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
МНЕ лет шесть. В ауле поставили столбы и по ним провода к каждому дому. Дома розетку, к ней подключали радио. Было радиофицирование. МНЕ было интересно, как человек влезь в такую маленькую коробку. Любопытство победило. Снял радио со стены, вынес на улицу, взял отцовский молоток и крошу слюданую коробку, добрался до сердечника с магнитом, всё крошил. Вдруг, как сговорились, справа от МЕНЯ появляется мама, слева - отец. Оба смотрят на МЕНЯ и на крошки от радио. Мать обращается к отцу, - ШАЙХЫ, у нас радио сломалось. Отец молча оборачивается идёт в сторону магазина, покупает новое и вешает на место. МОЯ мама любила радио, был ЧЕЛОВЕК-магнитофон, услышав впервые песню на русском, казахском, украинском языках запоминала слова и мелодию. Играла на домбре и пела. При всём - ни слова в мой адрес. Моего терпения хватило на пару недель. С этим радио сотворил то же самое. И снова, ка в тот раз - появляются оба, снова мама отцу, - ШАЙХЫ, у нас радио сломалось. И снова отец молча побрёл в сторону магазина. Дома второе радио за месяц. МНЕ опять ни слова. На третий раз расправился с часами с кукушкой, благо, не с молотком в этот раз - аккуратно разобрал и понял весь секрет, собрал в обратном порядке, только с мехом долго провозился, при разборке - повредил было. Но, потом повесил на место. Поняв обман в этих ИЗОбретениях - больше не ломал ничего. Зато - урок извлёк - сотворённое одним человеком, другим можно разобрать и собрать.
Но, самый главный урок, до сих пор не пойму - Мать моя с характером, за любую мелочь могла прутиком по мягкому месту. Отец вообще,в жизни МНЕ ничего резкого не говорил, - кроме - Эй! Балам! (Эй! Сынок!)
Хороший рассказ, про кукушку, про ребят... Не зря, в магазине часы с кукушкой. Шаймерден, а я электриком стал, после знакомства с розеткой. Правда только после того как не стал лётчиком. Зато мой брат, стал лётчиком.
Шаймерден, зачем Пантере часы с кукушкой? У неё есть покруче, сайт. Там и кукушка и все персонажи из рассказа есть. Не зря, часы с кукушкой в магазине...
