На СВО я встречала такие случаи. Вроде и пошел человек не из самых высоких соображений. И биография у него не самая безупречная. А в итоге погибает, как герой, защищая товарищей. И ведь мог спастись сам, но предпочел спасти других.
Пять дней проходит с Вербного воскресенья до Страстной пятницы: вот Иисус во славе Своей входит в Иерусалим и Ему кричат: «Осанна», и дети машут пальмовыми ветвями, а вот Он висит на кресте, и сотник Лонгин втыкает Ему копье под ребро. В реальности, конечно, прошло больше времени, но для нас проходит пять дней. А потом на третий день Он воскресает, и это чудо, которое всегда больше человеческого осознания. Даже у апостолов в головы не сразу поместилось, бедняге Фоме пальцы в раны понадобилось вложить, что уж о нас, грешных, говорить.
Пасхи бы не было, если бы не было Страстной пятницы. Если бы Христос не висел на кресте – а из всех учеников рядом один Иоанн, а Петр отрекся трижды, а Иуда предал, и мучительно хочется пить, и только уксус смачивает губы. И гвозди пронзают ступни и ладони, и тяжесть тела оттягивает эти гвозди. Воскресения не было бы, если бы не было страшной смерти.
И до Христа смерть была тотальна. Абсолютна. Человек умирал и попадал в ад. Все! Приехали!
Воскресить умершего можно было. И Христос воскрешал, и пророки воскрешали. Но это было, так сказать, явлением временным, не решающим глобальную проблему тотальности смерти. То есть тебя воскресили от несвоевременной смерти, но потом-то ты все равно сойдешь в гроб и попадешь в ад, никуда не денешься с подводной лодки. Закон мироздания.
А Христос своей смертью его изменил. Сделал смерть явлением временным. И ад необязательным.
Впрочем, тут еще нужно сказать, что на бытовом уровне западный человек все равно плохо осознает, что на смерти его история не заканчивается. Казалось бы, католики и протестанты – братья православных во Христе, но их сюжетная линия рассматривается от рождения и до смерти. В культурном же коде русского православного человека зашит иной подход. Смерть – это не конец.
Поэтому самопожертвование во имя Родины, цели или товарищей не является для русского чем-то из ряда вон выходящим. Ведь там, дальше – Пасха и воскресение.
Даже если на дворе – Великая Отечественная война. Или Афганская. Или чеченская. И этот русский – идейный коммунист. Культурный код многих поколений православных зашит генетически.
И на СВО я встречала такие случаи. Вроде и пошел человек не из самых высоких соображений. И биография у него не самая безупречная. А в итоге погибает, как герой, защищая товарищей. И ведь мог спастись сам, но предпочел – спасти других.
Это Пасха, про которую мы помним, даже если не помним. Христово Воскресение, которое обещает воскресение нам в жизнь вечную после Страшного суда.
Про последних, кстати, еще писал Гумилев:
«...Чтоб войти не во всем открытый Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник, мытарь И блудница крикнут: вставай!».
Это еще одна особенность русской Пасхи: она не с фарисеем. Даже, в общем, не с мытарем, потому что мытарь – это хоть и не особо уважаемый в обществе человек, но все же налоговый инспектор. Она, натурально, с разбойником, висящим рядом с Христом на кресте, которому Христос сказал: «Нынче же будешь со Мной в раю». Она с блудницей, которая омыла ноги Христу слезами и намазала их драгоценным миром. С маргиналами, в общем. Она – там, где царь может хлопнуть по плечу разбойника или юродивого и молиться с ним вместе. А потом этот разбойник умрет за царя. Потому что смерти нет.
С каждым годом все больше свечей я ставлю за упокой на канун. С каждым годом все больше имен. Я скоро наизусть выучу заупокойную литию. Я читаю ее и мне становится теплее, потому что мои мертвые друзья становятся ближе.
В каком-то подразделении я встретила обычай пить третий тост чокаясь: за мертвых – как за живых, потому что у Бога нет мертвых. Он мне понравился. В конце концов, уже две с лишним тысячи лет как смерть побеждена.
Каждый год мы с замиранием сердца вспоминаем, как Богочеловек с огромными кроткими глазами на маленьком ослике под крики «Осанна» направляется в Иерусалим сразиться со смертью.
Он знает все, что с ним случится. Знает, кто его предаст, знает, кто от него отречется. И он разламывает хлеб и пьет вино со своими учениками. И Иуда лобызает его. И Пилат умывает руки. И наступает страшная смерть на кресте.
Но потом все-таки Он ее побеждает. И это что-то великое и непостижимое, прекраснее чего нет.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Три пасхи. Первая кровавая с жертвоприношениями барашков, вторая с предложением хлебов не полная спасает только душу, ,поэтому голодная, третья победная открывает путь в полноту совершенство и исцеление . Три скинии в одной скинии , двор, святое и святое святых. Эта пасха начала путь победной пасхи , снимается следующая завеса.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
