Можно долго перечислять должности и регалии Б.Л. Ванникова, но прежде нужно просто напомнить: в СССР было всего 15 трижды Героев Социалистического Труда. Причём список чрезвычайно элитарный – кроме двух генеральных секретарей ЦК КПСС (Н.С. Хрущёв и К.У. Черненко), что ни имя, то мировая величина: великие учёные-академики А.П. Александров, М.В. Келдыш и И.В. Курчатов, известнейшие авиаконструкторы С.В. Ильюшин и А.Н. Туполев плюс два хлопковода...

А Ванников за что получил шесть орденов Ленина, ордена Суворова и Кутузова 1-й степени, пять медалей, да ещё и был удостоен двух Сталинских (государственных) премий (1951 и 1953 годы)?

Всё дело в должностях, которые он занимал. Две из них вообще были по сути расстрельными – это должности начальника Первого главного управления (ПГУ) и председателя Научно-технического совета ПГУ при СНК СССР, а стали звёздными. Да, генерал Ванников возглавлял структуры, непосредственно заточенные на создание и развитие советского ядерного оружия, в 1945–1953 годах. Именно он повседневно руководил процессом организации атомной промышленности в стране и координировал все научно-технические и инженерные разработки в данной сфере. Однако его биография в ранние годы такой карьеры не предвещала.

«Стране нужны…»

Борис Львович Ванников родился 7 сентября 1897 года в рабочем посёлке Биби-Эйблит вблизи Баку в простой еврейской семье. Его отец, рабочий нефтепромысла Лев Ванник, относился к самой низкооплачиваемой категории работников, поэтому жила семья очень бедно. Борис смог окончить только начальную школу, после чего вынужден был подрабатывать в «нефтянке», благо промысел находился под окном. Но подросток тянулся к знаниям и в 16 лет поступил в Бакинское Александровское среднее механико-строительное техническое училище. Во время учёбы работал слесарем на буровой, потом устроился на завод, где примкнул к большевикам. По окончании училища устроился младшим десятником на строительство железной дороги. В 1918 году окончил ещё одно училище – Бакинское политехническое.

И вот он уже служит в РККА, участвует в Гражданской войне, вступает в ВКП(б), погружается в омут подпольной работы в Баку, Тифлисе.
В те годы время набирало скорость, и люди по карте страны передвигались стремительно. «Кадры решают всё!» В конце 1920 года молодой Ванников переезжает в Москву, и в 1924-м он уже заместитель управляющего экономической инспекцией Наркомата РКИ РСФСР. Но главное – одновременно учится на механическом факультете Московского высшего технического училища (МВТУ) имени Н.Э. Баумана, который оканчивает в 1926 году. С этого трамплина и началась его производственная карьера, требовавшая передовых научно-технических знаний.

«Стране нужны трактора!» И вот он, начальник отдела автотракторного машиностроения, выходит на союзный уровень и становится заместителем начальника Главного управления сельскохозяйственного машиностроения ВСНХ СССР. «Стране нужно новое оружие!» И именно Ванников в 1933–1936 годах возглавляет Тульский оружейный завод, сделав его лидером советской оборонки. А вскоре поднимается на ещё более высокую карьерную ступеньку – назначается начальником Главного артиллерийско-танкового управления Наркомата оборонной промышленности СССР. «Броня крепка, и танки наши быстры!» В декабре 1937 года Ванников – заместитель наркома оборонной промышленности СССР. Будущий главный маршал артиллерии СССР Н.Я. Воронов с первой же их беседы «почувствовал, что имеет дело с человеком высокой эрудиции, большим патриотом советской промышленности, знатоком производства артиллерийского вооружения… горячим приверженцем нового, передового».

Казалось, Ванников родился в рубашке или в гимнастёрке! Или просто оказался грамотным менеджером – хозяйственником, как тогда говорили. В январе 1939-го – июне 1941 года он – народный комиссар вооружения СССР. Как руководитель Борис Львович прошёл основную школу своего призвания управленца и организатора военного производства в годы Второй мировой войны.

«А подлецы вас оклеветали…»

Борис Львович проявил себя не только блестящим руководителем, но если говорить по-нынешнему, то и гением менедж­мента – все его идеи и планы были революционны и давали оглушительный эффект. Однако жил он в сталинском СССР, где защищать собственную точку зрения часто было небезопасно. Так, в 1941 году, во время совещания по поводу развития огневой мощи советских танков, он вынужден был вступить в принципиальный технический спор сначала с А.А. Ждановым, а затем и с самим И.В. Сталиным. В «Записках наркома» сам Б.Л. Ванников описывает этот эпизод следующим образом: «Надо сказать, что накануне данного заседания в наркомате вооружения состоялось широкое и всестороннее обсуждение вопроса. Участвовали в нём директора и конструкторы соответствующих артиллерийских заводов. Тщательно взвесив все «за» и «против», пришли к выводу, что предложение маршала Г.И. Кулика не только нецелесообразно, но и грозит опасными последствиями. Поэтому мне особенно тяжелы были не столько явные угрозы А.А. Жданова, сколько его необоснованные симпатии к проекту Г.И. Кулика. И я решительно заявил, что принятие этого решения приведёт к разоружению армии. В ответ на это Жданов немедленно прекратил совещание и заявил, что пожалуется на меня Сталину.

Смущённые таким концом работы комиссии, все её участники разошлись, а вскоре меня вызвал И.В. Сталин. Он показал подготовленное А.А. Ждановым и уже подписанное постановление в духе предложений маршала Кулика. Я попытался возражать, но Сталин прервал мои объяснения, заявив, что они ему известны и основаны на нежелании перестраиваться на выпуск новой продукции, что наносит ущерб государственным интересам». А речь тогда шла о том, чтобы устанавливать на танки старых образцов пушки большего калибра, для чего те были совершенно не приспособ­лены.

Уже 7 июня 1941 года, т.е. всего за две с половиной недели до начала Великой Оте­чественной войны, Б.Л. Ванникова ожидаемо/неожиданно отстраняют от должности наркома вооружения СССР, арестовывают и вплоть до августа 1941 года держат под следствием во внутренней тюрьме НКВД, что на Лубянке. Вместо него наркомом вооружений назначается директор ленинградского завода «Большевик» Д.Ф. Устинов.

Буквально с первого дня у Ванникова начинают выбивать признание вины силой (по воспоминаниям современников, А.А. Жданов был очень мстительным человеком). Позже бывший нарком госбезопасности СССР В.Н. Меркулов, тоже родом из Азербайджана, на допросе от 8 октября 1953 года опроверг показания тоже бывшего генерального комиссара госбезопасности СССР Л.П. Берии от 07.10.1953 о том, что он «лично применял пытки к Ванникову и другим». По словам Меркулова (см. архив РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 139–147), «на допросах, производимых с моим участием и без меня, Мерецкова и Ванникова били рукой по лицу и резиновой палкой по спине и мягким частям тела. Но нанесение этих ударов не превращалось при мне в истязание. Я тоже лично бил Ванникова, Мерецкова и некоторых других арестованных, но пыток к ним не применял».

Правда, 20 июля 1941 года Б.Л. Ванникова освобождают из заключения по личному распоряжению Сталина. Версии происшедшего разнятся. Сам Борис Львович рассказывал, что как-то ему в камеру принесли бумагу и ручку, приказав изложить свои мысли по развитию вооружений в период войны. Поскольку положения дел на фронте он не знал, но предполагал, что Красная Армия громит фашистов, то и анализ его основывался на развитии наступательных вооружений. Наверное, это ему и помогло. Когда через пару дней после написания записки его прямо из тюрьмы привезли к Сталину, то тот в присутствии В.М. Молотова и Г.М. Маленкова заявил: «Ваша записка – прекрасный документ для работы наркомата вооружения. Мы передадим её для руководства наркому вооружения. И добавил: «Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали…»

Автор: Геннадий Кудий