В июле 1917 года в Петрограде начались бурные демонстрации рабочих, солдат и кронштадтских моряков сразу и против Временного правительства, и против Совета. После некоторых колебаний большевики присоединились к демонстрантам, однако на этот раз выступления были жёстко подавлены верными правительству войсками.
Естественно, большевиков обвинили в организации вооружённого восстания по заданию германского Генерального штаба, началось их преследование. Масла в огонь добавил русский журналист Г. Алексинский, опубликовавший в плехановской газете «Единство» статью о том, что Ленин и большевики финансируются немецким правительством. Ленину пришлось перейти на нелегальное положение: он спасся бегством в Финляндию. «Июльские дни» привели к отставке князя Г.Е. Львова, а переходный кабинет сформировал уже Александр Керенский.
А в это время в Москве пожилой господин, расположившийся на скамеечке под парковыми елями, с неохотой оторвался от книги, тяжело поднялся и, вздохнув, направился к дому. Пора было поработать с дневником. За долгие годы, исписав уже несколько «томов», он так привык к этому занятию, что не мог уснуть, не доверив бумаге мыслей, что роились в голове. А помыслить было о чём. Известия с фронта были весьма неопределёнными, туманными и тревожными, а о внутренних делах ни читать, ни говорить, ни даже думать не хотелось.
«29 июля 1917 года, – записал князь Владимир Михайлович Голицын в дневнике. – В парке так влажно, что поутру нельзя было ходить, и я прошёлся по полям, где ещё ложился густой туман…» Эту «фенологическую» запись князь сделал по привычке отмечать каждую мелочь дня. Но мысли его занимало другое. Как же всё скатилось в такую ситуацию? Давно ли он, городской голова старой столицы, разрабатывал идею соединить трамвай с железной дорогой, продвигал проект строительства в Москве метро, заботился о благоустройстве города; давно ли за демократические взгляды назвали его «светлый поборник лучших начал самоуправления». Однако революция 1905 года всё перевернула с ног на голову. Князь как истинный либерал не приветствовал ни революционную горячку, ни правительственные репрессии. Тогда, в октябре девятьсот пятого, ужасаясь тому, что происходит, он сложил с себя полномочия городского головы, а через два месяца Семёновский полк под командой полковника Георгия Мина обстрелял из артиллерии восставшую Пресню.
Князь стряхнул пелену воспоминаний, и перо снова побежало по странице: «…Сделать выгодную аферу с «соблюдением нравственности», покривить душой с целью подставить кому-нибудь ножку, успокоить совесть, изобразив ей чёрное белым, – всё это было ходячей монетой в таких кругах, которые считались высшим и которые кичились своей благовоспитанностью, своей аристократической порядочностью и брезгливо относились к другим кругам, будто бы этим не обладавшими. Какую яркую картину всего этого мог бы я нарисовать, притом из своего собственного опыта! Надо надеяться, что все эти «акробаты совести» исчезли у нас навсегда...»
О, наивный романтический князь! Сколько их, этих «акробатов совести», придётся ещё перетерпеть России!
В Железниках – калужском имении Голицыных, несмотря на революционную карусель в обеих столицах, текла по-прежнему мирная дачная жизнь. Стояло хорошее среднерусское лето. Жители имения ездили в гости, ходили по грибы, купались.
В это время за тысячи вёрст отсюда, в американской Долине Смерти, температура воздуха неуклонно ползла вверх и местные власти опасались, что кто-то может погибнуть, пытаясь пересечь её. В те дни ехать туда было равносильно самоубийству: весь июль и до середины августа воздух в Долине прогревался почти до плюс 50 градусов Цельсия!
В прохладной Великобритании тем временем с упорством английского бульдога пробивался к власти Уинстон Черчилль. Карьера его складывалась неровно, два года назад он стал одним из инициаторов Дарданелльской операции, которая закончилась полным провалом и привела к правительственному кризису. Какое-то время он занимал должность канцлера герцогства Ланкастерского, но потом подал в отставку и в звании полковника отправился на фронт. Однако в июле семнадцатого судьба улыбнулась ему – он был назначен министром вооружений.
А в совсем уж холодной Гренландии аборигены – инуиты, долгое время не имевшие никакой власти в стране, вдруг обнаружили, что есть такое понятие, как датское право, которому придётся теперь подчиниться вопреки вековым традициям...
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
