Иррационализм - это антирационализм, абсурдизм, проявление ненависти к Истине в Ее точном догматическом выражении, что делает невозможной веру в Бога-Троицу. Sacrificium intellectus. Для иррационализма «рационализм» является ругательным словом.
Отрицая познание Истины и верность Ей, иррационализм утверждает вместо этого познание и Богопознание через безумие. Тем самым иррационализм обеспечивает абсолютную свободу человека, как право на личный бунт против Бога, против Его «премудрости и силы; Его совета и разума» (Иов. 12:13). В богословском модернизме иррационализм объявляется существенной принадлежностью Христианства. По словам Федора Достоевского: «Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной» [1]. Для другого корифея иррационализма Серена Кьеркегора Христианство абсурдно, вера не имеет никаких оснований или оправданий и является «прыжком в ничто». В модернизме применяется прежде всего к учению о Христе Премудрости Божией, о Котором Писание говорит: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли» (Притч. 8:22-23). В иррационализме предмет веры и познания является внутренне неоформленным, беспорядочным, абсурдным и противоречивым в своей сущности, вопреки Писанию, которое учит: «Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом; Его премудростью разверзлись бездны, и облака кропят росою» (Притч. 3:19-20). В иррационализме эта противоречивость приписывается Самому Богу. Несмотря на это св. Григорий Нисский учит: «Значение имен, приписываемых Божеской природе, таково, что каждое из них хотя и имеет особое значение, но не содержит никакого противоречия с другим, вместе с ним приписываемым». «Нелепым будет утверждать, - учит св. Дионисий Ареопагит, - что само Начало — не просто, не едино, но делимо и двойственно, противоречит самому себе и изменчиво». То, что истина неизменна и непротиворечива, твердо утверждается и философией: «Если относительно одного и того же вместе было бы истинно все противоречащее одно другому, то ясно, что все было бы одним… И в таком случае получается именно как у Анаксагора: «все вещи вместе», и, следовательно, ничего не существует истинно» [2]. Ведь если вся действительность абсурдна и иррациональна в своем существе, то ясно, что эта действительность и не существует истинно, а лишь кажется. В иррационализме предмет познания и веры исчезает, утрачивая свою несмешиваемую ни с чем сущность. Тем временем Церковь иначе учит о Боге и о миропорядке: «Он всякую вещь так содержит и приводит к ее собственному концу, ради которого она произведена, без всякого превращения в что-либо иное против того, чем она была прежде по природе» [3]. В иррационализме исчезает без остатка и познающая личность, которая совершает «прыжок в ничто», то есть духовное и нравственное самоубийство. На практике бунт против Истины означает, что иррационалист продолжает жить в обыденном мире так, как будто с устранением «разума истины» ничего не случилось. Точка опоры переносится с трансцендентной Истины на повседневную практическую жизнь. Иррационалистический аморализм Василия Розанова сводится именно к этому. Применительно к религии, иррационализм есть опыт пребывания в абсурде. Учение Церкви, якобы, абсурдно, и чем безумнее мы соображаем и неправильнее поступаем, тем ближе мы к Церкви. Христианский иррационализм рассуждает примерно таким образом: если по уму, то в Христианстве ничего достоверного нет, а если сойти с ума — то есть. Один из влиятельных представителей Нью-Эйдж Ошо (Бхагван Шри Раджнеш) также утверждал: «Ты поймешь, что здесь происходит, только если отбросишь свое «я», свои суждения и свой разум — короче, если позволишь мне отрубить тебе голову». «В самом деле, - отмечают исследователи, - Раджнеш не хочет, чтобы его последователи что-либо понимали. Он стремится, чтобы его ученики не понимали истину, а приобрели опыт этой истины. Подлинная религиозная жизнь обретается через отключение интеллекта, и высказывания Бхагвана нельзя понимать буквально, ведь они призваны воплотить всю неизреченную тотальность опыта». Христианский иррационализм является злостным искажением Апостольского учения: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их» (1 Кор. 3:18-19). Слова о соблазне Креста: «Зане буее Божие, премудрее человек есть: и немощное Божие, крепчае человек есть» (1 Кор. 1:25), - св. Иоанн Златоуст толкует совершенно иначе: «Говоря о буйстве и немощи креста, Апостол разумеет не то, чтобы он был действительно таков, но кажется таким; ибо он говорит применительно к мнению противников. Чего не могли сделать философы посредством рассуждений, то сделано кажущимся безумием». Иррационализм выходит на первый план в апофатическом богословии Владимира Лосского и др. В богословском модернизме иррационализм существует как идейное обоснование адогматизма, антиюридизма, аморализма и экуменизма. Иррационализм служит для богословского модернизма точкой соприкосновения с ницшеанством, «философией жизни», экзистенциализмом и постмодернизмом, как это особенно ярко видно на примерах плюралистов типа о. Сергия Желудкова или Григория Померанца. С другой стороны, иррационализм сближает религиозный модернизм с фрейдизмом, оккультными движениями типа Нью-Эйдж, а также с такими массовыми гностическими движениями, как анархизм и фашизм.
иррационализм и рационализм
В модернизме, новой философии и гностических движениях иррационализм представляется в качестве альтернативы рационализму эпохи Просвещения. На самом деле, иррационализм противоположен не рационализму, а Христианству, как учению «истины и здравого смысла» (Деян. 26:25). Рационализм же составляет оборотную сторону того же иррационализма, поскольку оба учения отрицают Откровение. По словам Эриха Фогелена: «Век Разума получил такое наименование не потому, что был особенно разумным, но потому, что мыслители XVIII века верили, что найдут в Разуме (с большой буквы) замену Божественному порядку. Вся эта конструкция была неустойчивой, потому что человеческий разум в имманентистском смысле, без участия в ratio aeterna, не может быть источником порядка». Мысль рационалиста неизбежно совершает прыжок, который иначе как мистическим не назовешь, хотя эта мистика и является посюсторонней. Прекрасный пример — Спиноза, до «единой субстанции» которого невозможно дойти никаким разумом или доказательством, а можно только мистически «допрыгнуть». Поэтому иррационализм неразрывно связан с рационализмом, как источником экзистенциального беспорядка.
альтернативы разуму
В качестве замены разумного познания и сознательной веры модернизм и связанные с ним учения и движения предлагают: жизнь, интуицию, инстинкт, ощущение. Опытное познание в области вероучения и теории также является проявлением иррационализма. Иррационализм учит, что мир безумен, и поэтому познавать его надо через безумие. Ненависть к Истине простирается до того, что Федор Достоевский объявляет безжизненными и смертоносными не только теоретические положения, но и самое сознание: «Чем менее сознает человек, тем он полнее живет и чувствует жизнь. Пропорционально накоплению сознания теряет он и жизненную способность. Итак, говоря вообще: сознание убивает жизнь… Народы «не могут без смеха смотреть, как сознание хотят нам выдать за жизнь» [4]:196. Если догматическая истина – всего лишь «теория», то она не нужна, и даже вредна для верующего, поскольку соблазняет его, отвлекает от самоспасения. Достоевский учит: «Сознанье – болезнь. Не от сознания происходят болезни (что ясно как аксиома), но само сознание – болезнь» [4]:197. Для модернистов жизнь – абсурдна, бесформенна и изменчива. Поэтому любая неоформленность или бессмысленность ассоциируется, в свою очередь, с «самой» жизнью, живой и непредсказуемой. Иррационалисты тешатся этой противоречивостью жизни, что находит выражение в учении об антиномической мистике. По словам о. Павла Флоренского: «Антиномия есть такое предложение, которое, будучи истинным, содержит в себе совместно тезис и антитезис, так что недоступно никакому возражению». Поэтому «истина, - считают модернисты, - есть суждение само-противоречивое». Семен Франк говорит о «дерзновенном, ни в каком суждении не выразимом духовном витании над всеми противоположностями, в трансрациональном синтезе всего противоположного». Разумеется, это не имеет ничего общего с Православием, которое в учении Святых отцов утверждает: «Кто не знает, что как Сущему противополагается не сущее, так и всякому благому предмету и наименованию — противоположное по мысли, как, например, добру — зло, истине — ложь, свету — тьма, и все, что подобным образом относится друг к другу противоположно?! Кто не знает, далее, что между противоположностями нет средины, что нельзя допустить одинакового бытия двух противоположностей в одном и том же предмете, одной с другою, но что присутствие одной из них уничтожает другую и с удалением другой происходит явление противной?» [5]. «„Не может премудрость Божия сама себе противоречить и сама себя разрушать“ [6], то есть, - поясняет исследователь воззрений св. Филарета Московского, - если указывают в откровенном учении взаимные противоречия и противоречия его с здравыми началами разума, то это мнимые, а не действительные противоречия»[7].
бунт
Иррационализм отрицает объективную истину, внешнюю по отношению к человеку. Равным образом и мораль в иррационализме есть внутренний закон, установленный личностью для себя самой. Заповеди теряют свое объективное значение и становятся продуктом внутренней жизни человека. В этом узаконении человеком истины для самого себя состоит иррациональное «усвоение истины». Иррационализм отменяет в корне всякую верность Истине и заповедям. В самом деле, о какой верности можно говорить, если «истина есть суждение само-противоречивое»? Тем самым взамен подчинения истине утверждается свобода действовать в реальном мире, что на деле означает конформизм с условиями существования. Общая мысль модернизма об отрицании внешнего закона глубоко неверна. Ведь понимание Истины происходит в страхе Божием, и усвоение происходит через согласование себя с Божественными законами, а не наоборот. Здесь же во главу угла ставится человек, и даже не весь человек, а только интимная, эмоциональная его сторона. Отсюда любое понимание любой истины становится проблематичным, перестает быть долгом и становится личным подвигом и даже чудом. Как учит Алексей Осипов: «Рациональная интерпретация богословия давно исчерпала себя, обнажив не только свою глубокую недостаточность, но и принципиальную ошибочность, ибо христианство – не философская концепция, не плод рассудка, но богооткровенная программа и путь совершенной человеческой жизни. И подлинным богословием является христианская жизнь, но не сумма догматов, объединенных в единую логическую систему». Христианство как «программа» — это антитеоретизм, патологический перевод учения Христа из области истины в область прагматики, о чем говорил выше Эрих Фогелен. Между тем, той свободы, которой ищут иррационалисты, просто нет в области Истины. Абсолютная свобода есть лишь голая возможность поступать как попало в реальной жизни. Иррационалист как бы забывает в своем опьянении, что его поступки в реальной жизни влияют лишь на его собственную вечную участь. Но дела человека не меняют и не отменяют Истины, которая судит эти дела. Вполне закономерным результатом иррационального примирения противоречий служит в модернизме оправдание компромисса с реальным злом. Если, согласно Николаю Бердяеву, «истина не догматична», и «правда» не должна быть «системой понятий и идей», то теоретическому адогматизму – в области практической должен соответствовать беспорядочное примирение с разнообразным злом этого мира. Св. Марк Ефесский убедительно демонстрировал это, осуждая соглашение с католицизмом на Флорентийском соборе. На соборе св. Марку кричали: «Найди нам выход, икономию». Св. Марк отвечал: «Дела веры не допускают икономии. Это все равно, что сказать: отруби себе голову, и иди куда хочешь». Св. Марк возражал тем, кто ищет нечто среднее и соглашение: «Никогда, о человек, то, что относится к Церкви не исправляется чрез компромиссы: нет ничего среднего между Истиной и ложью, но как находящийся вне света по необходимости будет во мраке, так и немного отступивший от Истины, предоставлен подлежать лжи, если будем говорить правду; и хотя возможно сказать, что между светом и тьмой есть середина — называемая вечерними и утренними сумерками, однако между Истиной и ложью, как бы кто ни старался, не выдумает нечто среднее».
источники Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. — Jordanville, N.Y.: The Holy Trinity Monastery, 1963. Аристотель. Метафизика // Сочинения: В 4-х т. — М.: «Мысль», 1975. — Т. 1. Городков, Алексей Догматическое Богословие по сочинениям Филарета, митр Московского. — Казань, 1887. Григорий Нисский, св. Опровержение Евномия // Творения Ч. 6. — М., 1864. Дионисий Ареопагит, св. О Божественных Именах / пер. о. Геннадия (Эйкаловича). — Буэнос-Айрес, 1957. Достоевский Ф. М. Записная книжка 1864-1865 гг. // Полное собрание сочинений: В 30-ти т.. — Л.: Наука, 1980. — Т. 20. — С. 152. Достоевский Ф. М. Письмо к Фонвизиной Н. Д. начало 1854 г. // Полное собрание сочинений: В 30-ти т. — Л.: Наука, 1985. — Т. 28. Кн. 1. Ириней Лионский, св. Творения. — М.: Православный паломник, Благовест, 1996. Кирилл Иерусалимский, св. Огласительные и тайноводственные поучения. — М., 1900. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм // Собрание сочинений. — М.: Искусство, 1979. Осипов А. И. Спасение – освобождение для мира и справедливости во Христе. Значение Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1976 Феофан Затворник, св. Толкование Первого послания святого апостола Павла к коринфянам. — М., 1893.Феофан Затворник св. Толкование Первого послания святого апостола Павла к коринфянам. М., 1893 Флоренский, Павел о. Столп и утверждение истины // Собрание сочинений / Под ред. Н. А. Струве. — Paris: YMCA-Press, 1989. — Т. 4. Франк С. Л. Непостижимое // Сочинения. — М.: Правда, 1990. Handbook of New Age. — Brill, Brill. Popkin Richard Henry. The history of scepticism. From Savonarola to Bayle. — Oxford: Oxford University Press, 2003. — ISBN 0-19-510767-5. Voegelin Eric. Published Essays, 1953–1965. The collected works. — Columbia, Missouri: University of Missouri Press, 2000. — Vol. 11. — P. 96–97.
Сноски 1. Достоевский Ф. М. Письмо к Фонвизиной Н. Д. начало 1854 г. // Полное собрание сочинений: В 30-ти т. — Л.: Наука, 1985. — Т. 28. Кн. 1. — С. 176. 2. Аристотель 3. Ириней Лионский, св. 4. Достоевский Ф. М. Записная книжка 1864-1865 гг. // Полное собрание сочинений: В 30-ти т.. — Л.: Наука, 1980. — Т. 20. 5. Григорий Нисский, св. 6. Филарет (Дроздов), св. Слова и речи. Ч. 2. — 1848. — С. 184. 7. Аристотель. Метафизика // Сочинения: В 4-х т. — М.: «Мысль», 1975. — Т. 1. — С. 41.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
