Ночью 24 февраля 1987 года к пустому перрону Московского вокзала Ленинграда без объявления о прибытии подошёл состав, состоящий на первый взгляд из обычных пассажирских вагонов. Но это был не обычный поезд, а спецэшелон МВД СССР, предназначенный для перевозки заключенных. В течение нескольких недель его «пассажирами» были осужденные из ленинградского СИЗО №1 «Кресты», которых этапировали в места заключения по маршруту Ленинград – Новосибирск, а затем поезд должен был вернуться обратно в город на Неве. В пути к месту назначения вроде как обошлось без чрезвычайных происшествий, все осужденные были переданы из рук в руки сотрудникам охраны лагерей. Однако, никто из встречающих, да и конвойных из других вагонов спецэшелона еще не знал, что на полу одного из вагонов лежат тела их семерых сослуживцев и проводника с многочисленными огнестрельными ранениями. После опознания убитых стало ясно, что среди них нет рядового Артураса Сакалаускаса, призванного в армию за полгода до описываемых событий из Литвы. А в оружейном ящике, оказавшимся открытым, но не взломанным, было зафиксировано отсутствие пяти из восьми табельных пистолетов Макарова, которыми был вооружен наряд, и пяти запасных магазинов к ним с сорока патронами. На полу вагона эксперты нашли 46 стреляных гильз.
Время смерти людей из наряда и проводника, установленное судмедэкспертами, свидетельствовало, что трагедия разыгралась 23 февраля – незадолго до прибытия поезда на станцию Бабаево Вологодской области. Остановка была последней перед Ленинградом, поэтому несколько групп, сформированных из оперативников Северо-Западного УВД на транспорте и ГУВД Ленинграда, выбрали станцию точкой отсчета для поисков. И почти сразу напали на след. Пожилая женщина обратилась в милицию с заявлением, что к ней «попросился на постой командировочный прапорщик», но вскоре исчез из дома вместе с пуховиком, шапкой и брюками ее сына. Информация была немедленно передана ленинградским оперативникам. Они встретились с заявительницей, и она по фотографии Сакалаускаса опознала «прапорщика». Оперативники предположили, что беглец будет искать возможность пробраться в Литву. Самый короткий путь в Прибалтику из Вологодской области лежит через Ленинград. Для поисков и задержания Сакалаускаса весь личный состав милиции Питера был переведён на усиленный вариант несения службы – 12-ти часовые смены без выходных. Вооружённые автоматами милиционеры проверяли рейсовые автобусы на въезде в город, а пассажиры поездов и электричек с восточного направления проходили на ленинградских вокзалах через кордон милицейских и военных патрулей. Контролировались также автовокзал, железнодорожные и авиационные билетные кассы. Фотографии Сакалаускаса были на стендах «Их разыскивает милиция». Милицейские ориентировки на "особо опасного и вооруженного преступника" обнародовали в СМИ. Был введён оперативный план операции «Перехват», в рамках которого были перекрыты милицейскими блокпостами все мосты и многочисленные мостики Ленинграда. Тем не менее, Сакалаускас беспрепятственно оказался в городской черте. А вот когда он попытался пройти на Варшавский вокзал, откуда в то время уходили поезда в прибалтийские республики, то на привокзальной площади едва не столкнулся нос к носу с патрулем из его части. После этого он на время укрылся в недействующем тогда храме Воскресения Христова на Обводном канале, как раз напротив Варшавского вокзала. С 24 по 26 февраля я, тогда участковый инспектор 1 отделения милиции лейтенант Сергей Гаранин, первые 3 дня по 12 часов стоял в паре с постовым милиционером, в рамках объявленной на этот период операции «Перехват», контролируя проход и выборочно проезд автотранспорта по Старо-Калинкину мосту. Мороз стоял лютый. Я был экипирован по уставу в кожаные полуботинки на «рыбьем меху», шинель на том же меху и шапку-ушанку. Спасало нас с постовым только то, что мы по очереди забегали погреться в дежурную часть «Высших пожарных курсов» на площади Репина. Сейчас там располагается один из корпусов Университета МВД. Последнюю ночь с 27 на 28 февраля я уже в одиночку контролировал проход и проезд автотранспорта на «Поцелуевом» мосту. Предполагая, что я тупо замерзну в уставной экипировке, а прогноз на ночь на 28 февраля обещал усиление мороза до 30 градусов, я обратился к знакомому постовому из взвода ППС 1 отделения милиции сержанту Жене Кулику, сменившегося с поста, одолжить мне на ночь экипировку постового: полушубок и валенки.
И вот я всю лютую морозную ночь, без напарника, что не давало мне возможности ни на минуту покинуть пост, чтобы погреться, проторчал на «Поцелуевом» мосту, не замёрзнув насмерть только благодаря неуставной для участкового экипировке постового (полушубку с валенками) и благодаря мужику, выскочившему под утро из ближайшего к мосту дома на набережной реки Мойки, с полуторалитровой стеклянной банкой крепко заваренного горячего чая! – Ну ты даёшь, сержант! Всю ночь как штык простоял, я в окно видел! Согрейся! Чем могу..! – восторженно говорил мне сердобольный горожанин. Назвав меня сержантом, т.к. на чужом полушубке были соответственно сержантские погоны. 28 февраля 1987 года после ночлега на чердаке одного из домов на Васильевском острове, Сакалаускас сел на остановке в первый попавшийся автобус (это оказался 47-й маршрут), чтобы согреться. Здесь его и опознала женщина, находившаяся в городе проездом. Она сошла на первой же остановке и обратилась к милицейскому патрулю. Спустя полчаса Сакалаускаса задержали в том же автобусе. Сакалаускас безучастно стоял на задней площадке и тупо смотрел в заднее окно автобуса. Попыток скрыться, или оказать сопротивление он не предпринял. После изъятия у Сакалаускаса дипломата, патруль обнаружил в нем три пистолета и пять запасных магазинов, при этом не обыскав самого задержанного! Но в отделении милиции после команды «выложить на стол все из карманов» Сакалаускас извлек из пуховика еще два заряженных (патроны были досланы в патронники) и снятых с предохранителя пистолета! Согласно материалам расследования в день трагедии, 23 февраля 1987 года, около 15:00 рядовой Мансуров и ефрейтор Джафаров издевались над Сакалаускасом. Долго избивали молодого солдата и даже якобы пытались изнасиловать. Когда же от него отстали, Сакалаускас увидел через открытую дверь спящего в своем купе прапорщика Пархоменко и открытый металлический оружейный ящик с пистолетами (в связи с отсутствием осужденных военнослужащие сдали их непосредственному начальнику). Сакалаускас взял два пистолета, обоймы к ним и зарядил оружие в туалете. Затем вернулся в купе к прапорщику и произвел один выстрел в спящего Пархоменко, целясь тому в голову.
После, подбежав к купе личного состава, открыл огонь с двух рук по старшему сержанту Столярову, младшему сержанту Никодимову, ефрейтору Джафарову, рядовым: Хабибулину, Свирскому, Мансурову и проводнику Денисову, которые играли там в карты. Расстреляв оба магазина, он бросил один пистолет на пол, забежал в купе прапорщика, где взял третий Макаров и вернулся к купе личного состава. К этому моменту кто-то (предположительно, проводник, в которого Сакалаускас поначалу не стрелял) сумел закрыться изнутри. Сакалаускас произвел несколько выстрелов в дверь и в потолок в районе багажного отделения (именно от этих «слепых» пуль Денисов и мог получить смертельное ранение). После чего ворвался в купе. В это время раненый прапорщик, придя в сознание, выбрался в коридор и попытался укрыться в помещении кухни, но не успел – Сакалаускас несколько раз прицельно выстрелил в Пархоменко. После расправы над сослуживцами Сакалаускас накрыл их тела матрасами. А перед тем, как сойти на станции Бабаево, снял с руки проводника часы, «позаимствовал» у прапорщика Пархоменко все наличные деньги и дипломат, куда сложил пять пистолетов и магазины к ним, а также некоторые продукты с кухни и переоделся в обмундирование прапорщика. Как он покинул поезд, никто не видел. Офицеры, прапорщики, солдаты из состава караула и члены поездной бригады, допрошенные сразу же после прибытия спецэшелона в Ленинград, утверждали, что никто из них не слышал даже и стрельбы. Выяснилось также, что в тот день никто из лиц начальствующего состава, праздновавших День Советской армии и ВМФ, не заходил в тот злополучный вагон с проверкой. Думаю, все тупо перепились. Сакалаускаса долго мурыжили, признав вначале вменяемым. Непонятно зачем, Артураса из Питерских крестов на довольно продолжительное время переводили в Московскую «Матросскую тишину». Откуда он вернулся в Ленинградские кресты уже окончательно "свихнувшимся". Есть версия, что его обработало КГБ спец. препаратами, чтобы дело об неуставных отношениях в вооружённых силах СССР не дошло до слушания в суде. Литве, тогда еще советской, удалось добиться, чтобы Сакалаускаса перевели на лечение и реабилитацию в Вильнюс. Канцелярия гарнизонного суда Ленинграда затем несколько лет регулярно посылала запросы в Литву о состоянии здоровья «подсудимого Сакалаускаса», но ответов из ставшего в 1991 году независимым государства уже не последовало. Дальнейшая его судьба неизвестна. По одним источникам, он успешно прошел адаптацию и живет с женой и детьми в городке неподалеку от Каунаса, по другим – по-прежнему находится в психиатрической лечебнице.
Автор: Сергей Гаранин из книги "Ментовские рассказы"
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
