Объединят ли Москва, Кабул и Ташкент усилия в борьбе с джихадистами?
Талибы на пути к респектабельности?
Продолжим поднятую в статье Талибы – будущее Афганистана или халифы на час? тему. Мы остановились на возможном расколе в движении, типичном для радикальных группировок, выступающих против государственной власти, но в случае победы мимикрирующих в лице руководства в сторону умеренности и легитимизации. Этот процесс не всегда, подобно нынешнему сирийскому сценарию, носит одномоментный характер, но исключения встречаются редко.
Взять Иран, где идеи экспорта Исламской революции уже в прошлом заменены на прагматичный геополитический проект, о чём у нас шла речь, см.: Иран: реальная политика под религиозным покровом.
Или вспомним большевистскую Россию, в которой лозунг мировой революции после «Чуда на Висле» постепенно трансформировался в программу построения социализма в одной стране и последующее возвращение к символам имперского патриотизма с реабилитацией прежних героев.
Касательно современных реалий Афганистана нужно принимать во внимание ряд нюансов, отличающих талибов от большевиков и последователей сурового аятоллы. Во-первых, среди них нет лидеров уровня И. В. Сталина и Р. Хомейни.
Во-вторых, талибы не декларировали стремления выйти за пределы Афганистана по причине влияния на их идеологию пуштунского национализма, о чём речь шла в прошлом материале.
Единственное, можно говорить о вдохновляющем примере «Талибана» для других радикальных группировок, в частности для запрещенного в России «Хайят Тахрир аль-Шам», чьё руководство, в отличие от рядовых боевиков, недавно устроивших резню в прямом эфире алавитов, также пытается мимикрировать в сторону легитимизации и даже респектабельности – в отличие от А. Хайбатуллы, А. Аш-Шараа облачился в костюм и надел галстук.
И всё же какой фундамент политико-религиозных – напомню: в исламе эти понятия неразделимы – взглядов умеренных руководителей «Талибана», и как они намерены выстраивать отношения с соседями, если не погрязнут в дрязгах раскола, о возможности которого мы беседовали в прошлый раз?
Поговорим. И речь пойдёт, в ретроспективе истории, о взаимоотношениях Кабула и Ташкента.
Ханафитский мазхаб как панацея от фундаментализма
Начнём с религиозного аспекта. Талибы заявляют о приверженности ханафитскому мазхабу – основанной в раннее Средневековье суннитской школе.
Её создатель, Абу Ханифа, как и многие учёные золотого века ислама, был персом по происхождению, то есть наследником высокоразвитой зороастрийской культуры: учение Мохаммеда в Иране распространялось не только на руинах рухнувшей под тяжестью длительного и изнурительного противостояния с Восточно-Римской империей державы шахиншахов – арабы только столкнули в пропасть уже расшатанный трон Сасанидов, но и на прочном интеллектуальном фундаменте прошлых столетий.
Кстати, напомню между делом, что афганский цикл мы начали с упоминания Афганистана как родины Заратустры и некогда страны с уникальной, основанной на синкретизме верований и идей, доисламской культурой.
И такие, как Абу Ханифа, преобразовали ислам, пусть и не в полной мере, из религии меча в религию мысли.
Радикальные же идеи, как правило, рождались в песках Аравии арабскими проповедниками, подтверждением чему служит история ваххабизма и салафизма, доползшая до наших дней в кровавом облике недоброй памяти «Чёрного араба» и сражённого «Копьём Нептуна» террориста номер один.
Для подтверждения умеренности ханафитского мазхаба сошлюсь на отечественную историю: его исповедовали в Волжской Булгарии, о чём писал выдающийся географ и путешественник А. ибн Фадлан; придерживались в государстве Хорезмшахов, где располагались центры традиционного суннитского ислама, многие адепты которого стремились не к джихаду с «неверными», а к научным изысканиям. Речь о Бухаре, Самарканде, Ургенче.
Ханафитского мазхаба придерживались и отличавшиеся веротерпимостью ханы Золотой Орды. Во избежание возражений – казнь Михаила Черниговского состоялась при тэнгрианине Бату, а Михаила Тверского, да, по приказу мусульманина Узбека, но обоих предали смерти, вопреки трактовке агиографической литературы, по политическим причинам.
Предначертанным упомянутым мазхабом путём следовал и Мухаммед Шейбани – родоначальник узбекской государственности.
И вот теперь – к отношениям Кабула и Ташкента. Поскольку ханафитского мазхаба придерживается большинство мусульман некогда братских советских среднеазиатских республик, то у талибов есть шанс использовать для своего признания мягкую силу в рамках религиозного диалога.
И Узбекистан в качестве ключевой страны для налаживания отношений выбран нынешними хозяевами Афганистана не случайно. Из его Голодной степи и Чёрных песков исходит угроза если и не власти талибов как таковой, то стабильности установленного ими режима. И здесь объективно сходятся интересы Москвы и Кабула.
Почему? Потому что Узбекистан – наиболее густонаселённая на среднеазиатском постсоветском пространстве республика и при этом с самой радикализированной, ещё со времён позднего СССР, молодёжью.
Сделаем шаг в историю.
Джихадисты Узбекистана, или Кровавые тени прошлого
Самым раскрученным идеологом исламского радикализма в Узбекистане стал Т. Юлдашев, в 1991-м создавший «Общество справедливости».
В декабре того года он изрядно попортил нервы И. А. Каримову, собиравшемуся баллотироваться на президентских выборах и посетившему Наманган, где Юлдашев успел, пользуясь позднесоветским развалом и параличом местных госструктур, сформировать основанные на шариате органы власти и там же, на многолюдном митинге, потребовал от лидера страны провозглашения её мусульманским государством.
Обстановка в Узбекистане, особенно на севере, была и без того наэлектризованной, а репортажи из республики вызывали шок у живших вдали от Средней Азии, в пределах Золотого кольца или в Ленинграде телезрителей, ещё вчера проводивших вечера в, как им казалось, стабильном мире, за просмотром «Иронии судьбы», «Что? Где? Когда?», «Утренней почты» и хоккейных турниров на Приз «Известий».
Кровавые межнациональные конфликты? Ксенофобия? Этот, как его, религиозный фундаментализм в СССР? Да быть такого не может! В Узбекистане? Там же «Ялла» с песней «Сияй, Ташкент, звезда Востока, столица дружбы и тепла», и недавно Джанни Моранди концерты давал.
Да, в газетах уже писали о «Хлопковом деле», но в нём видели продолжение начатого Ю. В. Андроповым наведения порядка, в одном ряду, скажем, с арестом генерал-полковника В. М. Чурбанова, не более того, без националистического и религиозного подтекста.
Однако в Перестройку иллюзии дружбы народов рушились как карточный домик. Узбекистан здесь оказался в первых кровавых рядах: в Ферганской долине начались погромы депортированных туда в 1944-м из Грузии турок-месхетинцев.
Причины?
В Узбекистане, – пишет политолог А. Н. Бактыбаева, – насчитывалось в три с половиной раза больше населения в возрасте 10-14 лет, чем 50-54 лет, что предвещало высокий уровень безработицы для новых поколений. Реакция «новых бедных» на сложившуюся ситуацию была обусловлена советским воспитанием: они отвергали новую систему, в которой не соблюдались принципы социального равенства и справедливости. В более широком смысле, их философия складывалась из смеси марксизма и исламской морали.
Социальная несправедливость, бедность искали выхлопа. Турки-месхетинцы просто оказались под горячей рукой и перед малообразованной головой.
Будущий джихадист в образе «социального терапевта»
Другими словами, подобный Юлдашеву лидер не мог не появиться в задавленном бедностью регионе – бедностью на фоне возросшего богатства так называемых «новых узбеков».
И где искать справедливость? Юлдашев дал ответ. Неправильный, но понятный малограмотным массам.
В этот же период, – пишет процитированный выше автор, – религия стала своего рода «социальной терапией» для молодежи из малообеспеченных слоев населения, помогавшая противостоять трудностям жизни в новом государстве.
Искусный политик Каримов тогда, на митинге в Намангане, успокоил толпу, но, укрепившись у власти, к середине 1990-х обрушил репрессии на исламистов. Юлдашев и его сподвижник Д. Ходжиев, более известный как Джума Намангани, бежали сначала в Таджикистан, где приняли участие в гражданской войне, а потом перебрались в знакомый им Афганистан. В знакомый, ибо проходили в нём срочную службу в составе ограниченного контингента войск.
В 1996 г. обладавший административными и ораторскими способностями Юлдашев создал запрещённое в России Исламское движение Узбекистана (ИДУ), быстро пополнявшееся боевиками из переставших быть нам братскими республик Средней Азии.
Адептами радикальный идей становились и проживавшие в Ферганской долине молодые люди, которые после распада СССР стали ещё беднее и ощутили себя вышвырнутыми на обочину социальной жизни. Ситуация усугублялась демографическим взрывом в республике, когда, в середине 1990-х, ежегодный прирост населения составлял примерно 500 тысяч человек в год.
Интересно, что Юлдашев, как отмечают его биографы А. Аскаров и А. Амин, на словах – хотя здесь разночтения: А. Н. Бактыбаева пишет о его приверженности салафизму – ещё в бытность наманганским муллой придерживавшийся ханафитского мазхаба, за рубежом обрёл поддержку старой узбекской эмиграции – потомков басмачей – и произвёл впечатление на А. Р. Дустума. О нём речь шла в прошлом материале.
Сделка с шайтанами
В 1996-м обстановка в Афганистане радикально поменялась. И видя расклад сил отнюдь не в пользу Северного альянса, одним из лидеров которого стал Дустум, Юлдашев поспешил наладить контакты с новыми хозяевами страны: М. Омаром и У. бен Ладеном, оказавшими ИДУ существенную финансовую и военную помощь.
В рамках движения были созданы: контрразведка «Истихборат», тренировочные лагеря, на вооружение поступили средства ПВО и новейшие – связи, а также несколько единиц бронетехники.
И если Юлдашев действительно декларировал приверженность ханафитскому мазхабу, то его новый спонсор, по словам А. Аскарова и А. Амина,
придерживался существовавшей разнополярности в исламе в смысле мазхабов и никаких ограничений в Аль-Каиде в этом плане не вводилось. Аль-Каида изначально представляла собой интернациональное объединение моджахедов, и поэтому под ее флагом собирались легионеры из разных частей мира, образовывавшие татарские, чеченские, турецкие и другие джамааты боевиков.
Такими образом, сделав политический выбор, Юлдашев оказался в рядах международных террористов.
Однако ситуация для узбекских радикалов вновь кардинально изменилась в 2001 г. с падением талибов. В том же году погиб сделавший блестящую военную карьеру в «Талибане» Д. Намангани. Есть ли в этом ирония или нет, решайте, уважаемые читатели, сами, но о смерти бывшего советского десантника-узбека, ставшего террористом, сообщил бывший герой ДРА, выбравший путь моджахеда – узбек Дустум.
В 2009-м получил смертельное ранение в результате ракетного удара Юлдашев, а ещё спустя шесть лет ИДУ вошло в состав запрещённого в России и враждебного «Талибану» ИГИЛ, став, такими образом, врагом Афганистана, Узбекистана и России.
Я полагаю, в этом одна из причин временного исключения «Талибана» из числа террористов в нашей стране, ибо для Кремля важно не допустить расползания джихадистских идей из заснеженных предгорий Гиндукуша, через раскалённые пески Каракума, до российских городов.
А вот теперь актуальное в контексте дня сегодняшнего: Каримов подчас жестокими мерами удержал Узбекистан от реализации афганского сценария, выраженного в победе – говорили об этом в прошлой статье – кишлака над городом.
В значительной степени мусульманская страна осталась под властью светских кланов. Однако бедность в ней никуда не делась, особенно в Ферганской долине, откуда по-прежнему распространяются фундаменталистские идеи, в том числе и в России, поскольку Узбекистан – крупнейший поставщик трудовых мигрантов на наш рынок, и где
молодые узбеки, – пишет французский исследователь О. Феррандо, – сталкиваются с транснациональным исламом, пропагандирующим строгую практику, далекую от узбекской религиозной традиции, и которая может привести к их радикализации.
Заражённые соответствующими примитивными идеями узбеки могут направиться не только в Россию, но и в Афганистан, пополняя ряды запрещённых в России Аль-Каиды и ИГИЛ-Хорасан, с которыми «Талибан» ведёт вооружённую борьбу.
Конфликт талибов с игиловцами во многом обусловлен пуштунским национализмом первых, в то время как салафизм транснационален, и
для ИГИЛ-Хорасан (запрещено в РФ – И.Х.), – пишут эксперты И. Якубов и У. Нуриддинов, – Афганистан был только небольшой частью провинции их виртуального халифата.
И что важно для нашей темы:
Согласно докладу Института стратегических исследований Афганистана, в составе ИГИЛ-Хорасан также, – пишут упомянутые авторы, – есть и члены Исламского движения Узбекистана.
Ожившие тени кровавого прошлого
Да, ИДУ уже не располагает военным потенциалом, сопоставимым с четвертьвековой давностью, но источник пополнения боевиков никуда не делся. Имя его – бедность и низкий уровень грамотности.
Противостоять дальнейшей радикализации Узбекистана можно только путём развития его экономики и образования – как светского, так и религиозного, выраженного в знакомстве молодых людей с основами традиционного ислама – с тем же ханафитским мазхабом. И талибы вносят в этот процесс свою лепту.
В минувшем году главный муфтий Узбекистана Н. Халикназаров принял их делегацию во главе с узбеком А. С. Ханафи. Речь на переговорах шла об образовательных программах, но, полагаю, в ходе диалога затрагивались и вопросы этнополитического характера, поскольку узбеков в Афганистане порядка 10 % от общего числа населения, и талибы заинтересованы в их лояльности, равно как и Ташкент – не в радикализации, особенно молодёжи.
С этой целью поступательно развивается двустороннее сотрудничество, зримым свидетельством которого служит открытый узбекской стороной торговый центр в Мазари-Шарифе.
Кроме того, Ташкент, как и Москва, заинтересован в налаживании отношений именно с талибами-традиционалистами, рассматривая их в качестве противовеса салафизма.
Если талибам удастся реализовать упомянутые выше образовательные и социально-экономические проекты совместно с Ташкентом, часть молодых людей отправится в Афганистан.
Утопичны ли подобные надежды? Покажет время. Многое будет зависеть от того, скатится или нет Афганистан к новому витку гражданской войны, с новым потоком беженцев в том числе и в соседний перенаселённый Узбекистан, откуда обездоленные, озлобленные и религиозно ангажированные люди могут направиться в Россию, таща в неё джихадистские идеи и культ шахидов, типа Юлдашева и Намангани.
Недаром прекрасно знакомый с этнополитическими реалиями Средней Азии дипломат Г. Рудов назвал в одной из своих работ Ферганскую долину супер-Балканами, в контексте их нестабильности.
Балканы… Балканы – подбрюшье Европы, как и Узбекистан – России, а в отношении Афганистана – нависающий над ним карниз. И талибы не хотят, чтобы он обрушился на их головы.
Использованная литература: Аскаров А, Амин Амин С. Юлдашев Тахир Бактыбаева А.Н. Терроризм в СНГ: узбекский джихадизм. Исламское движение Узбекистана Зотов Г. «Русским лучше уехать». До чего доведёт в итоге исламизация Средней Азии? Мирсайитов И. Исламское движение Узбекистана: этапы развития и современное состояние Рудов Г. Ферганская долина: причины кризисных явлений. и пути их нейтрализации Тодуа З. Радикальный ислам в Узбекистане: этапы становления и перспективы развития Тюкеев К. Исламское движение Узбекистана. История трансформаций Феррандо О. Ислам, политика и общество в Узбекистане. Опрос о религиозном возрождении узбекской молодежи Якубов И. Нуриддинов У. Движение Талибан и ИГИЛ-Хорасан: сосуществование, сотрудничество или конфронтация?
Игорь Ходаков
Советский Ташкент, многим действительно казавшийся столицей дружбы и тепла
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
