Убив одного дядю Мишу – он оставляет у себя в кармане зарплату рабочего за несколько месяцев, и тратит её сам. Убив нескольких дядей Миш – богатеет ещё на несколько зарплат…
Не исключено даже, что он (работодатель) – хороший семьянин и отзывчивый друг для своих друзей.
Но его благосостояние, его личные доходы намертво связаны с убийствами каменщиков и штукатуров… Это и есть реальная жизнь.
Мир, который сейчас искажённо отражён в головах людей – по шкале жестокости и цинизма на несколько октав ниже реального.
Человек традиционного мира не только постоянно подвергался нападениям чудовищ, но и постоянно был готов к таким нападениям. Для него это было не чрезвычайное, а естественное состояние: состояние вечной готовности выложится полностью, давая отпор покушению.
Затем очень многими ухищрениями, главное из которых – СМИ и поп-культура из человека вытравили психологию жизни-боя и привили ложную психологию жизни-шоу. Перенастроили с «отбиваться» на «развлекаться». Но чудовища никуда не делись: они лишь замаскировались под безобидные предметы, не более того.
Мы все – во власти того, что я назвал бы гипнотизирующее действие убаюкивающей демагогии. Убаюкивающая демагогия закрывать от нас реальный мир, такой, каким он является, и создаёт ложные картины-миражи о мире, которого нет, а часто и быть не может.
+++
Значительную часть планов Гитлера насчёт России и русских воплотил враг, который на порядок (в сопоставимых единицах, со скидкой на эпоху) слабее Гитлера.
Третий Рейх был головоногой сталью; четвёртый (США) – трухлявая гнилушка, большую часть тела которой составляют выделяемые из анального отверстия вонючие газы лжи и бумага фальшивомонетного двора ФРС.
По сравнению с 1941 года мы имели колоссальную деградацию противника. Но беда в том, что мы деградировали ещё быстрее. Притом, что в основном деградация была психологической. Конечно, технически, с точки зрения оружия и физической формы, мы стали сильнее к 1991 году. Но стальная мощь советских ракет и танков сыграла с нами дурную шутку.
В нас проник на глубинном уровне тяжёлый психопатический БРЕД НЕУЯЗВИМОСТИ, убеждение в том, что нас никто не сможет, и даже никто не хочет убить с целью грабежа, расчленения и пожирания.
+++
То есть миллионы лет вся биосфера (к которой мы, увы, принадлежим всей плотью) занималась только тем, что жрала в лице одних своих представителей других своих представителей. И мы точно знаем, что до 1945 года это было более чем актуально. То есть в лице Гитлера речь идёт не об аллегории расчленения и убийства, а в самом буквальном смысле слова…
А потом – что? После 1945 года – что? Как отрезало?!
Что такого вдруг случилось с биосферой в 1946 году, если миллионы лет она подсылала к нам на становища то пещерных медведей, то саблезубых тигров, то половцев, то поляков, то Наполеона, то Гитлера? Убивала, убивала, жрала, жрала убоину – и что, в 1947 году устала?!
Закон биосферы не грех и повторить, для лучшего запоминания:
-Всё живое, если оно не оказывает сопротивления – пожирается.
И уже не важно – русское оно, индейское, индонезийское, чукотсткое или собирательно-советское. Если сопротивление внешней био-среде недостаточно, то пожран и расщепляешься в чужом желудке, став просто питательным веществом.
+++
Если есть серия фильмов «Шокирующая Азия» то я мечтал бы снять серию фильмов «Шокирующая Реальность». Реальность иногда вторгается в мир галлюцинаций нашего человека – отталкивающе шокируя.
Человеку это и страшно, и отвратительно, и кажется «чернухой», сгущением красок.
На самом деле шкала жестокости и цинизма реальной жизни – совершенно иная, чем в виртуальном мире общественного обсуждения и осмысления.
+++
Устройство чудовища по имени «расщеплённый геноцид» стала мне очевидно уже в 90-е годы. В такой системе есть 5-10% жителей территории, истребляемых с невероятной, немыслимой для психически-здорового человека жестокостью и цинизмом.
И есть остальные 95-90% населения, «оставленные на ужин». Они находятся в изолированном загончике, пытаясь не видеть судьбы «попавших» (хотя это и трудно – борта загончика низкие) – и ничего особо страшного с ними пока не происходит.
Из этого текущего состояния – они и выстраивают свою картину мира и своё представление о жизни.
+++
Объективная реальность вовсе не в том, что с нами лично ПОКА не делают. Безумно свой текущий опыт переносить на весь мир по принципу – «раз меня не пытают – то, стало быть, пыток не существует». Объективная реальность – в трезвом понимании того, что делают с людьми вообще и, в частности, могут сделать с нами.
Такой объективной реальностью является РАСЩЕПЛЁННЫЙ ГЕНОЦИД, при котором истребляемые разделены на «завтрак» и «ужин» геополитических людоедов.
+++
Мы должны, если хотим выжить – осознать не только чудовищность геноцида, как явления, но и чудовищную экономическую рентабельность этого явления.
Человек – есть система, поглощающая огромное количество ресурсов. При его гибели – ресурсы высвобождаются.
При крушении государств – возникают новые государства, являющие собой высшую мечту подонка, афериста и гангстера. Вы представляете, что это такое для банды – обзавестись (приватизировать) собственным карманным государством?!
Звучит как афоризм из «Книги мудрых мыслей»: «Зачем грабить банк, если можно оттяпать у дурака-Горбачёва самостийну Украину?»
Да что такое даже самый крупный банк – перед таким геополитическим грабежом? Мелочь, копейки, нищенское подаяние – по сравнению с захватом территории, на которой много банков, не считая всего остального!
Между тем эта реальность ежедневного убийства – закрыта от современного человека демократической болтовнёй СМИ, красивыми и лживыми картинками, осуждением постановочных, искусственных ситуаций, срежессированных случаев. Эта пелена закрывает чудовищную по своему накалу битву за жизнь. За право жизни на земле.
Правда жизни в том, что люди, стремясь жить – постоянно убивают других людей: ежедневно, ежеминутно. Вот вы читаете эти строки – а в этот самый момент кого-то душат, морят, травят, глушат – и это не попадает в СМИ, понимаете?
Этот процесс идёт фоном к развесистой клюкве политических дискуссий…
Он стал настолько привычным, что он, как воздух – невидим, незаметен. Кто бы вспомнил о дяде Мише, каменщике, который умер, пытаясь добиться выплаты зарплаты – если бы я не рассказал этой истории? Это ведь не раздуто-сценарные Гонгадзе, Немцов, Магницкий, Шмит и прочие медиа-фигуры. Собственно, и убитые только для того, чтобы это обсуждали телеканалы и блогеры-бездельники согласно предписанию тайной власти денег…
На каждой помойке мы ежедневно видим тех, кто из неё пытается кушать. Запредельное количество смертей, геноцидных убийств – закрыто от нас, от прессы, от статистики, от всякого исследовательского взгляда.
Устроившиеся в этой жизни ловко научились не замечать неустроенных, обречённых, вычеркнутых из «списков живых»…
СМИ усвоили один простой и эффективный приём лжи-умолчания: геноцида нет, если о нём не написали газеты и не рассказали телерепортёры. Целые народы изведены под корень – и забыты на следующий день всей планетой. Даже об американских индейцах говорят в этом мире больше, чем о народах, убитых, уничтоженных ВЧЕРА!
Поводы у геноцидов самые разные. Причина же, в сущности, одна: люди хотят умножать свои богатства, а вынуждены их делить. Делят они их с теми, кто современник. Умножают же, избавляясь от современников.
Суть и душу зоологического процесса отразил с присущим ему чёрным юмором саркастичный бард Александр О'Шеннон
…И наших детей изловив во дворе,
Сошлёт их в колымский содом
Чекист из прибалтов, а то и еврей,
Чтоб въехать в наш сталинский дом…
Может показаться, что его песня – о «сталинских репрессиях». Нет, она глубже. Она о том, как люди делили – и сегодня продолжают делить (а сегодня острее, потому что ситуация с жильём куда безнадёжнее, чем при Сталине) жильё…
Этого ловкача у Шеннона:
...Но разоблачат и его на суде
И высшую меру дадут…
То есть образ Сталина связан скорее со справедливым возмездием, чем с бессудными расправами. Мотив же расстрелянного после прохиндея, воспользовавшегося служебным положением чекиста, выражен вовсе не в любви к Сталину: «въехать в сталинский дом» хотел.
А сегодня, думаете, не хотят?!
+++
Что такое квартира, хоть в сталинке, хоть в панельной хрущобе? Деньги это. Деньги, которые платят или Ивану, или Петру. 100 рублей на двоих – по 50 рублей на нос. Если одного убили – другому в руки все 100, вы понимаете это?!
Социализм был ДОЛЕВЫМ ЗАКРЕПЛЕНИЕМ – когда материальные блага делились не дракой, а по правилам, по науке, по расчёту, и не в поединке, а государством.
Отсутствие социализма как было, так и есть – драка двух людей за один предмет, и НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ ДОЛЕЙ означает, что победитель получит всё.
Значит, будь то Передняя Азия 5 тыс. лет назад или современные США, или Кострома, или Вальпараисо – везде одно и то же.
Доли не закреплены.
Каждый имеет столько – сколько урвал, и сколько дали урвать.
Каждый рвёт – или гибнет…
Правила очевидны:
1.Денег много не бывает.
2.Чем меньше отдать денег – тем больше их у тебя останется
+++
Экономическое убийство бывает как в Грозном, Чечне или Сербской Краине, как в Одессе или на Донбассе: пришли и убили. Одноразовый акт. Но нельзя же сводить экономический геноцид людей людьми только к одноразовым актам убийств.
Вот что свидетельствует земской автор Пажитнов[1] в 1908 году:
- ...Рабочий день на фабриках… от 12 до 18 часов. В известковой пыли, среди вонючих чанов с мочой и кожами, при чудовищной температуре. За копейки. Без выходных, без отпусков, без медицины. Половина работников – малолетние дети от 7-ми лет. Спали тут же.
Ещё немного статистики:
- после хвалёных «столыпинских реформ» в 1911-12 годах голод охватил 60 губерний; погибло 1,6 миллиона человек; на грани голода находилось 30 миллионов человек. Средняя продолжительность жизни рабочих и крестьян в 1913 году была 33 года...
Не надо понимать эти концлагерные истории в том смысле, что какой-то Гитлер, в силу безумной расовой теории, стремился уморить русских рабочих и крестьян. Их морили (и сегодня морят, и точно так же) – их единоплеменники и земляки. И без всякой расовой или прочей теории, а… практически!
Потому что – это выгодно. Когда работает ребёнок, и ему можно меньше платить – выгодно. Когда он работает по 15 часов – это выгоднее, чем 8. Когда он получает меньше – это выгоднее, чем платить больше. И чем меньше он получит – тем выгоднее.
Помните рекламу современного телевизора: «А если нет разницы, то зачем платить больше?»
Это сказано про стиральный порошок – но разве это экономическое правило не относится и к найму рабочей силы?
И.А. Бунин – дворянин и монархист, категорически не принявший советской власти – писал в 1910 году[2]:
- …Вот он и рассказывает мне: "Бывало, в голодный год, выйдем мы, подмастерья, на Черную Слободу, а там этих приституток - видимо-невидимо. И голодные, шкуры, преголодные! Дашь ей полхунта хлеба за всю работу, а она и сожрет его весь под тобой... То-то смеху было!.." Заметь! - строго крикнул Кузьма, останавливаясь: - "То-то смеху было!"
+++
Запад несёт нам со своим рыночным либерализмом именно это, понимаете ли вы? Не всем – победители будут наслаждаться жизнью – но большинству именно это.
Как вспоминал Стивен Кинг (тот самый, король ужасов) про американский голодомор 30-х годов (когда в США от голода умерло более 7 млн человек[3]):
-… пошли в здание суда смотреть на ужасное устройство… Называлось эта штуковина «стул наказаний». Изготовили ее из железа, с кандалами, встроенными в подлокотники и передние ножки, и закругленными выступами на спинке и сиденье...
…сидение на этом стуле считалось жутким наказанием для «пришлецов» (так называл бродяг Бортон), которые появлялись в городе в двадцатых и тридцатых годах. Большинство пришлецов… через час они начинали испытывать некоторые неудобства, через два или три неудобств прибавлялось, через четыре или пять им становилось худо. Через семь или восемь часов они начинали кричать, после шестнадцати или семнадцати плакали. А когда их освобождали через двадцать четыре часа, они клялись перед Богом и людьми, что в следующий раз, попав в Новую Англию, будут обходить Дерри стороной. И, насколько мне известно, так они в большинстве своем и делали. Двадцать четыре часа на стуле наказаний — чертовски убедительный довод».
То есть – толпы бродяг бредут через городок – а местные жители от этой напасти избавляются пыточными стульями, вот лицо дефарминга 30-х, лицо капитализма, какое оно есть.
Если не нормировать жёстко и определённо доли (пайки), если не запретить людям отнимать друг у друга кусок хлеба в конкуренции[4] – ничего кроме этого не получится[5].
В другом романе, «Почти как бьюик», Стивен Кинг пишет:
- Я ненавижу этих сволочей, и это чистая правда. Они — типичные представители среднего класса, от них пахнет лаком для волос и дезодорантом, … они понятия не имеют о таких местах, как округ Лассбург, вышедший в тираж, когда закончился уголь, а потом повторивший этот маневр, когда сталь начали закупать в Японии и Китае.
Где женщина, ни разу в жизни не сталкивалась с душевной теплотой, заботой, просьбой, не сопровождаемой угрозой? … Придорожная болтовня — не реальная жизнь. Получать по морде — вот это реальная жизнь. Заглатывать сопли, кровь и слезы, словно сироп от кашля, — вот это реальная жизнь».
+++
Умные и честные люди (которых очень мало, но которые есть) всех народов многим жертвуют, чтобы раскрыть нам глаза на чудовищную жестокость РЕАЛЬНОЙ жизни на планете, где, в отсутствии закрепления долей, каждый подсиживает каждого.
Но обыватели не хотят принять эту жертву во имя истины и адекватности, обыватели предпочитают сиропные сказки и демократические дебаты из мира - В РЕАЛЬНОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЮЩЕГО, и всего лишь выдуманного кукловодами, создателями виртуальной реальности.
Благообразные лживые дядьки один галстук на которых стоит дороже, чем жизнь бедняков в целой деревне – ведут «демократические» дебаты, пытаясь убедить нас, что это и есть жизнь, и что они отстаивают не свои, а наши с вами права…
На самом деле мы на войне. Наш труп – трофей и добыча охотника. Мы или сопротивляемся – или пожираемы. Третьего не дано.
Отсутствие национальной солидарности, поддакивание навязанным ложным ориентирам, фиктивным лидерам, западной демагогии – сделает наш образ жизни «американским» только в том смысле, что сделает нас "американскими индейцами" или перебитым населением Тасмании.
Не американскими миллионерами – а той биомассой, поглощая которую эти миллионеры, собственно, и стали миллионерами.
А вы как думали?!
[1] К. А. Пажитнов «Положение рабочего класса в России», 1908 год.
[2] "Деревня" (1910):
[3] Либерал Липсиц И.В[9]., автор учебника «Экономика 10-11 классы», изданном в 90-е годы: «...Над страной [CША - ЭиМ] опустился мрак безысходности, и голодная смерть стала реальностью: только за один 1931 год и только в Нью-Йорке от голода умерли 2 тыс. человек».
[4] В 2009 году в условиях «нехватки продовольствия» жили более 50 миллионов американцев. По мере экономического восстановления эта цифра уменьшается – сегодня таких людей чуть больше 40 миллионов. Но вот что интересно: среди них все больше жителей «субурбии» – вроде бы процветающих районов обитания среднего класса, где вдоль тенистых улочек стоят те самые дома, «сияющие красотой».
[5] О кризисе с нехваткой продовольствия в США говорят с 2009 года. Все ведущие СМИ сделали материалы на эту тему. Однако отчаяние людей не вылилось в массовые выступления – недоедания стыдятся, его хранят в секрете. Особенно те, кто причисляют себя к среднему классу, а это девять из десяти взрослых американцев.
«Глядя на меня, вы никогда не подумали бы, что у меня нет ни копейки, – пишет в журнале The Atlantic писатель Нил Гэблер, признаваясь, что принадлежит к тем 49% американцев, у кого в заначке на экстренный случай нет даже 400 долларов. – Да, я никогда и не сознаюсь вам в своей финансовой неуверенности или, как я это называю, «финансовой импотенции». У нищеты много общего с импотенцией – ее так же изо всех сил скрывают, притворяясь, что все идет отлично.
Но по правде нищета еще более постыдна... Америка – страна лузеров и победителей, альфа-самцов и неудачников. Борьба с бедностью – это источник позора, ежедневное унижение, вариант социального самоубийства. Молчание – единственная защита».
Проблему голода в США уже назвали «тихим кризисом». Этим она напоминает период Великой депрессии. Люди тогда тоже голодали, но никогда не обвиняли в своих бедах общество. Они винили только самих себя и тихо умирали, не устраивая ни революций, ни бунтов.
Александр Леонидов; 26 февраля 2018
