Под каждый День Победы наступает пора рассказов о том, что эта самая Победа была неправильной. Ведь иначе следовало бы допустить, что представители «проклятого совка» смогли нанести поражение величайшей армии Европейской Державы. И поскольку найти в крови у советских солдат мельдоний уже не получится – приходится выдумывать иные способы обесценивания Победы.

Популярная еще лет 25 назад идея гласила, что на самом деле речь должна идти о «победе одной диктатуры над другой». Дескать Сталин – это тот же Гитлер. Ну, и так далее

Еще одна из «антипобедных концепций» гласит о завышенной цене Победы. Попытки повышения числа «жертв войны» не прекратились по сей день. С советских 20 млн. человек постепенно дошли до 27 «официальных» миллионов. Сейчас некоторые историками выдвигают цифру уже в 42 млн. человек. Опровергать ее демографическими данными нет смысла: замучаешься архивную пыль глотать – и оппонент всегда скажет, что твои документы были сфабрикованы в подвалах Лубянки.

Однако быстрое послевоенное восстановление страны и создание множества новых, высокотехнологичных отраслей никак не вяжутся с концепцией уничтожения 42 млн. человек. Да и с 27 миллионами плохо сочетается. Очевидно, что указанный процесс требовал не просто миллионы работников, но работников квалифицированных, причем преимущественно мужского пола. Что было бы нереально при массовом уничтожении мужского населения – и прежде всего молодого, способного получать высокую квалификацию.

Да и в период войны было создано столько новых технологий и новых производств, что говорить о какой-то «мужской сверхсмертности» не приходится.

По этой же причине несостоятелен миф, что «в войну работали женщины и дети». Работа подростков на заводе – прекрасный образ патриотизма, но не более того.

Это же касается и мифа о «катастрофы 1941 года». Потери, отступления – все это было, но не стало для Советского Союза катастрофой. Получить желаемый результат – разрушение армии противника, превращение ее в неуправляемую толпу, что было сделано с французами и англичанами – немцам не удалось. Поэтому уже в конце лета 1941 года, когда темпы развертывания операции «Барбаросса» начали серьезно отставать от запланированных, стало понятно, что основная идея его сорвалась. Уничтожить СССР «одним ударом» уже не получится – да и вообще не получится ни в каком варианте.

Все это полностью ломает утверждения о том, что в 1941 году Красная Армия была наголову разбита, деморализована и единственное, что спасло Россию – ее необъятные просторы. Ну, и еще морозы – как в 1812 году. При этом германские военные неявно полагаются дебилами, не учившими географию и не знающими, что «линия Астрахань-Архангельск», на которой должен был завершиться план «Барбаросса», находится в нескольких тысячах километров от советской границы. И что зимой в России бывает холодно – благодаря чему нам якобы и удалось спастись.

В реальности тот факт, что Вермахт оказался неготовым к русской зиме, может свидетельствовать только об одном: что зима при самых худших вариантах событий не входила в немецкие планы. То есть что уничтожение Красной Армии должно было завершиться до начала холодов.

Впрочем в реальности немцы переносили зиму довольно спокойно – все-таки речь шла о войне не в условиях вечной мерзлоты, в более-менее привычных для северной Европы климатических условиях. И единственной преградой, которая не дала Вермахту завершить свою колоссальную операцию была, разумеется, боеспособность Красной Армии.

Вот почему никакой катастрофы 1941 года не было – а было пускай тяжелое, но «нормальное» отступление советских войск в глубь страны. Отступление, которое стратегически было победоносным. Вот почему глупо записывать миллионы задним числом – дескать все, кто мог, сдавались в плен, остальные были убиты. И если подобное не верно для самого тяжкого этапа войны – что же говорить о последующих годах, когда Красная Армия была развернута, полностью отмобилизована и превращена в военную машину, не превосходящую немецкую.

В подобной ситуации ни о каком «заваливании трупами» речи быть не может – военные потери должны быть примерно равными. Это аксиома: победитель не может иметь потери большие, чем побежденный. В противном случае можно сказать, что он просто не умеет воевать – но как же тогда ему быть победителем?

Скажем, зулусы в Африке были многочисленными и прекрасно мотивированными на войну – но надо ли говорить, каким был результат их столкновения с небольшими силами англичан. Да что там зулусы – знаменитые «Опиумные войны» показывают, что никакое численное превосходство не способно принести победу, если нет превосходства «системного».

Поэтому факт того, что наши войска в 1945 году оказались в Берлине, а не немецкие в 1941 году в Москве – говорит о том, что реально именно Красная Армия оказалась сильнее и организованней. А значит – никакого «забрасывания трупами» и прочих вариантов «варварских действий» быть не могло.

А была «чистая Победа»: победа более совершенной системы над менее совершенной – и ничего более…