22 августа 1939 года, всего за сутки до подписания небезызвестного советско-германского пакта о ненападении, Румыния открыла свою границу с Польшей (330 км). Посольство Польши в Бухаресте было извещено тогда же румынским МИДом о "высокой вероятности военного вторжения Германии в Польшу, границы которой с Германией занимают преобладающую часть польских внешних границ".
Протест германского МИДа в адрес Румынии остался без ответа. Но уже через три недели именно этот пограничный коридор фактически спас от гибели и плена многие десятки тысяч польских военных и гражданских лиц.
Более того: не только Румыния, но даже прогерманская Венгрия и даже Литва, не признававшая польский захват в 1920-м Вильнюса и едва избежавшая, благодаря СССР в 1938-м польской оккупации, оказали Польше косвенную военно-политическую помощь в ходе нацистского вторжения. Притом Румыния с Венгрией советовали Польше не пренебрегать советской военной помощью. Но тщетно...
Польско-румынский договор о ненападении 1921 г., подписанный в Бухаресте, провозглашал в том числе незыблемость именно восточных границ Польши и Румынии. То есть, их границ с СССР и военную взаимопомощь при советской агрессии против этих стран. Это при том, что Румыния с 1918 г., напомним, оккупировала российскую Бессарабию, что не признавалось ни Советской Россией, ни СССР.
А 27 марта 1926 г. в Варшаве была подписана польско-румынская военная конвенция, не имевшая конкретного срока действия. В числе её положений было и обязательство Румынии выставить в помощь союзнице 19 дивизий в случае польско-советской войны, если в ней на стороне СССР будет участвовать Германия.
Если же Германия останется нейтральной, Румыния обещала в помощь полякам всего 9 дивизий. Польша в ответ обязывалась направить минимум 10 дивизий в случае войны Румынии с СССР, Болгарией или Венгрией. Характерно, что сценарий польско-германской войны в договоре вообще не рассматривался.
Но опасаясь, что союзная с Германией Венгрия вторгнется в Румынию для восстановления венгерского статуса Северной Трансильвании (ставшей румынской с 1921 года) и ввиду обострения румыно-болгарских противоречий из-за северной Добруджи (румынской с 1920 г.), Бухарест воздержался от прямой военной помощи Польше в 1939-м.
Георге Гафенку, министр иностранных дел Румынии в феврале 1939 г. - июне 1940-го, в беседе с польским коллегой Юзефом Беком в июле 1939 г. в Бухаресте посоветовал ему "не отвергать с порога вариант пропуска советских войск к границам Польши с Германией, Богемией и прогерманской Словакией. Географические факторы таковы, что Ваша страна вряд ли сможет самостоятельно отразить германское вторжение".
Вдобавок, по мнению Г. Гафенку, военная география Польши такова, что даже ввод в страну румынских войск не изменит военную ситуацию почти по всей Польше. Но и может спровоцировать советскую агрессию в Бессарабии.
Вот такой лояльный Бухарест
Польская же сторона не прислушивалась и к румынским аргументам. Зато поставки румынских нефти и нефтепродуктов в Германию увеличивались уже с весны 1939 года. А к концу августа 1939-го они составили почти 40% объема германского потребления нефти и нефтепродуктов против 25% в середине 30-х годов, причём нефтяные цены для Германии румынская сторона не повышала с 1938 года. Поставки же эти увеличивались и в дальнейшем.
Тем самым Бухарест демонстрировал свою лояльность Берлину ещё в канун германского вторжения в Польшу. А многие румынские СМИ в тот период отмечали, что Берлин согласился "удерживать" Москву, Будапешт и Софию от активных действий против Бухареста в адрес ряда румынских сопредельных регионов. Если Румыния не окажет помощи Польше в случае её военного конфликта с Германией. При этом все такого рода сообщения и комментарии в прессе официально не опровергались румынскими властями.
А 27 августа 1939 г. румынское правительство в своей не афишируемой дипломатической ноте Берлину заверило, что "...стремится идти рука об руку с Германией в русском вопросе". И останется «нейтральной в любом конфликте между Германией и Польшей, даже если Великобритания с Францией вмешаются в него».
Но 28 августа Румыния дала согласие Англии и Франции на транзит военных материалов в Польшу, хотя эти поставки были лишь 40-процентными от ранее оговоренных объемов и графика. К тому же они, похоже, безнадёжно запоздали. Уже к середине сентября они, начавшись 31 августа, полностью прекратились ввиду оккупации Польши.
Тем временем, польский главком маршал Э.Рыдз-Смиглы объявил 17 сентября приказ «...Советы тоже вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае их попытки разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина (цитадель севернее Варшавы. - Прим. ред.), которые должны защищаться от немцев, - без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода частей и гарнизонов в Румынию или Венгрию. Частям, прикрывавшим румынское предмостье (юго-восточное приграничье Польши. - Прим. ред.), - продолжать сопротивление".
16 -21 сентября 1939 г., вопреки германским протестам, не меньше 85 тысяч поляков, в том числе правительство и военные чины, перешли румынскую границу. Эвакуирован был и польский золотой государственный запас в 80 тонн. Уже 19 сентября 77 тонн было доставлено в румынский порт Констанца и оттуда переправлено в Южную Францию (Анжер).
Затем, в мае 1940-го это золото переправили в Лондон. А три тонны из польского золотого запаса остались в Румынии на расходы по содержанию поляков и их "перенаправлению" в другие страны. Причем эти три тонны Румыния вернула социалистической Польше уже в 1948 году без какой бы то ни было компенсации. Косвенная румынская помощь Польше выражалась осенью 1939 г. и в том, что Румыния обменивала польские злотые на местные леи по весьма выгодному для поляков курсу.
Литва выбирает нейтралитет
Что касается позиции Литвы в тот период, она была схожей с румынской. Она объявила нейтралитет 1 сентября, а 30 августа литовское минобороны заверило Варшаву, что литовские войска не вступят в Вильнюсский регион (всего около 16 тыс. кв. км), включавший, напомним, приграничный с Литвой и Латвией Браславский район, если тамошние польские войска будут перенаправлены на фронт с Германией. Но Берлин воздержался с протестом, полагая, что Литва поддастся соблазну вернуть себе Вильнюс.
Посол Германии в Литве Р.Цехлин 9 сентября предложил командующему литовской армией генералу С.Раштикису направить войска в Польшу для занятия Вильно. В ответ Раштикис сообщил, что "...Литва всегда была заинтересована в возвращении Вильно и Виленщины, но, объявив свой нейтралитет, она не может открыто выдвинуть это предложение, опасаясь негативной реакции как западных держав, так и СССР".
Тем временем, польские войска оттуда были в первую неделю сентября переправлены к Варшаве и близлежащей Модлинской цитадели. Что продлило польское сопротивление в Варшаве и Молдине до конца сентября.
Характерно, в этой связи, и донесение временного поверенного в делах СССР в Литве Н.Позднякова от 13 сентября в Москву: "...Германские представители в Литве всячески внушают литовскому правительству мысль о необходимости воспользоваться благоприятным случаем и вернуть г. Вильно, захваченный в 1920 г. Польшей. Но литовские власти пока отказываются".
В тот же день военный атташе СССР в Каунасе майор И.Коротких сообщил в Москву, что "...правящие круги Литвы, включая и военных, не идут на соблазн присоединения Вильно, хотя это можно было бы сейчас легко сделать. Со слов начальника 2-го отдела генштаба литовской армии полковника Дулксниса, литовцы не хотят получать Вильно из рук немцев. Другое дело, по его словам, если бы здесь был причастен Советский Союз".
Так, собственно, и случилось с Виленщиной в середине октября 1939-го.
Венгерская рапсодия не прозвучала в Варшаве
Что же касается Венгрии, ее власти, хотя и прогерманские, не были предрасположены к разгрому Польши и, соответственно, к господству Германии в Восточной Европе. Получив в 1938-39 гг. "из рук" Берлина бывшее чехословацкое Закарпатье и многие районы словацкого приграничья с Венгрией, в Будапеште вознамерились, что называется, играть свою игру в регионе.
Весной 1939-го Венгрия получила, благодаря Закарпатью, границу с Польшей протяжённостью в 180 км. А польские власти в 1938-39 годах не раз предлагали Будапешту посредничество в урегулировании трансильванского спора с Румынией.
Как отмечал позднее в своих воспоминаниях Матиас Ракоши, ставший во главе Венгрии уже в 1947 году, "Будапешт и Бухарест согласились с таким посредничеством вскоре после германской оккупации Чехословакии в марте 1939 г. Но последующие события в Восточной Европе привели к тому, что было только два раунда посреднических консультаций в Польше. Ибо Берлин всё сильнее препятствовал самостоятельной внешней политике Венгрии".
Наиболее чётко и лаконично о проблемах Берлина с Будапештом сказано в хорошо известном германском плане "Вайс", утвержденном Гитлером ещё 11 апреля 1939 г.: "...Германская сторона не может рассчитывать на Венгрию как на безоговорочного союзника".
Что же касается тогдашней венгерской оценки политики Варшавы в отношении Берлина и Москвы, «Польша своим самовлюбленным безрассудством подписала себе приговор гораздо раньше 1 сентября 1939 года. Уже географически она не могла отразить германское вторжение без помощи от СССР», – отмечал премьер-министр Венгрии (в феврале 1939 г. - марте 1941 г.) Пал Телеки де Секи.
«Но Варшава, - по его едкому замечанию, - предпочла самоубийство, а выхода вермахта к крупным советским городам вблизи польско-советской границы СССР не мог допустить. Потому советско-германский пакт был неизбежным. Его бы не было, если бы Варшава учитывала реальные планы, действия нацистов и соседство с СССР, не заинтересованным в германской агрессии вблизи своих границ».
Сообразно такой вполне объяснимой политической логике, венгерские власти 7 сентября отказали Берлину в транзите к границе с Польшей и в Словакию двух (в целом) дивизий вермахта. Этот факт был учтён в вышеупомянутом приказе маршала Рыдз-Смиглы 17 сентября - "...Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями"
При этом, как раз через Венгрию, несмотря на все протесты Берлина, переправились в Румынию и Югославию в середине сентября всего до 25 тыс. польских военных и гражданских лиц. Иными словами, поистине маниакальный польский гонор привёл, разве что, лишь к "эвакуации" Польши в 1939-м. В прямом и переносном смысле...
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
