Выгоняют из России... Кто и по какой причине отказывает русским переселенцам в праве жить на родине?
Автор – Лидия Графова
На недавних парламентских слушаниях, посвященных миграционной политике, начальник Главного управления по вопросам миграции МВД России (ГУВМ) Ольга Кириллова предупредила: "Я выступаю как адвокат тех мигрантов, которые приезжают в Россию..." Непривычно слышать такие слова от руководителя миграционного ведомства, тем более что теперь этот руководитель – генерал полиции.
Ведь не секрет, что миграционные чиновники и мигранты (в основном в Россию едут наши соотечественники) находятся между собой, увы, почти что в состоянии вражды. Часто немилосердное законодательство неизбежно порождает конфликты между ними: мигранты обвиняют чиновников в бесчеловечности и во взяточничестве, а чиновники считают, что мигранты их без конца обманывают, хитрят.
Все причастные к теме миграции люди пережили шок, когда ровно два года назад произошла внезапная ликвидация Федеральной миграционной службы и передача ее дел в МВД. До сих пор никто не может объяснить, почему кадровый состав миграционной службы был сокращен на 30 процентов и почему ГУВМ МВД было лишено тех властных полномочий, которые имела гражданская служба. Если раньше приказ директора ФМС из Москвы беспрекословно исполнялся в регионах, то теперь руководство ГУВМ может только рекомендовать или проситьпринять правильные решения, а распоряжаются судьбами мигрантов начальники региональной полиции.
Но вот парадокс: именно сейчас, когда гремучая проблема миграции передана в МВД, от руководства нового ГУВМ то и дело слышишь забытые с советских времен слова о "человеческом факторе". Однако в регионах, "на земле", любой рьяный чиновник может оправдать свою чрезмерную жестокость ссылкой на закон: "Мы просто исполнители"...
Если спросить: нормально ли это – депортировать русских переселенцев из России? – здравомыслящий человек ответит, конечно, отрицательно (Прошу не подозревать меня в шовинизме, "русскими" я называю всех представителей "коренных национальностей", у которых нигде нет своей территории, точнее, Родины, кроме России).
Наше законодательство не ведает такого понятия, как "репатриация". Уму непостижимо: русский человек, возвращаясь домой в Россию, становится де-юре "иностранцем". И мы к этому юридическому лукавству привыкли, соответственно с репатриантами обращаемся, и потому истории изгнания соотечественников из России повторяются с унылым постоянством. Я уже много-много раз писала о таких трагедиях на страницах "РГ".
Но сейчас мне предстоит рассказать историю необычную. О депортации, которая не состоялась. Ее отменило руководство ГУВМ МВД, решившись взять на себя ответственность за разумное разрешение абсурдной ситуации.
Чиновница утешала Тимофея: "Да что ты волнуешься? Мы тебя знаем как облупленного: какой ты нелегал?"
История, о которой пойдет речь, происходит сейчас в старинном городе Борисоглебске, который в 90-е называли "столицей бегущей империи". После распада Союза сюда, в Воронежскую область, "понаехали" многие тысячи наших соотечественников из бывших республик. "Первооткрывателями" Борисоглебска стали дизайнеры из Душанбе. Их возникший еще в советское время кооператив с загадочным названием "ХОКО" оказался весьма востребованным в городе, где множество церквей давно ожидали реставрации. Щедрая в то время администрация Борисоглебска выделила "хоковцам" большой кусок земли в центральной части города. Раньше там размещалась воинская часть, теперь выросли жилые дома. Более четырехсот комфортабельных квартир построили за прошедшие годы новожители. Приезжая к "хоковцам", я никогда не уставала удивляться, как они умеют поддерживать друг друга в тяжелой ситуации. Каждый раз думаю: "ХОКО" принимает соотечественников так, как должно было бы принимать их государство, если бы наше государство умело заботиться о людях".
И вдруг недавно из Борисоглебска пришло письмо с криком о помощи, потом начались тревожные звонки "хоковцев": русскую семью депортируют из России!
В 1994 году, почти четверть века назад, семья Тимофея Партненко продала квартиру в Вильнюсе, оформила выезд через миграционный департамент Литвы и поселилась в Борисоглебске, сначала в вагончике. Хоть в Литве их никто не обижал (в отличие от Латвии и Эстонии русские жители Литвы без проблем получали национальные паспорта), но неудержимо тянуло на Родину.
В "ХОКО" они быстро стали своими: Тимофей горячо брался за любую работу на стройке, а его жена Жанна – преподаватель английского языка, увлеченно занималась созданием Дома детского творчества. В 1995 году у них родилась дочь Лидия. Свидетельство о рождении было выдано ей Борисоглебским загсом. Это стало для девочки единственным документом, по которому она закончила школу и финансовый техникум. "Ни в какую заграницу, – как пишет Тимофей, – моя дочь никогда не выезжала".
В 2001 году "ХОКО" выделило семье трехкомнатную квартиру. В строительстве этого дома Тимофей сам участвовал.
Так шла их настоящая жизнь, трудная, но полная смысла. Однако параллельно шла другая жизнь – бумажная, она с точки зрения чиновников гораздо важнее жизни настоящей. И до чего же трудно соединить жизнь бумажную и подлинную. Вот иллюстрация: прописаться в фактически собственной квартире Партненко не могли, так как закон разрешает пресловутую прописку, именуемую ныне регистрацией, только одному собственнику, а члены его семьи, раз не имеют пока российского гражданства, пусть регистрируются где попало, купив, разумеется, фиктивную регистрацию, а потом при проверке их еще оштрафуют за то, что живут, понимаете ли, не там, где прописаны. Но вот семья Партненко наряду с другими "хоковцами" получила постоянную регистрацию в Центре приема и обустройства вынужденных переселенцев (есть такой центр у "ХОКО"). Этот заветный адрес: улица Терешковой, 20 – спас тысячи переселенцев от необходимости покупать адреса в "резиновых квартирах".
За то время, что "хоковцы" живут в Борисоглебске, миграционное законодательство столько раз менялось, что уже не только переселенцы, но и сами работники миграционной службы были не в состоянии разобраться в паутине противоречивых законов и инструкций. Из письма Тимофея: "При попытке продления вида на жительство в 2004 году мы столкнулись с полной некомпетентностью майора внутренней службы Прокофьевой Марины Петровны: документы у нас брали, а через несколько месяцев возвращали назад без объяснения причин. При этом рекомендовали написать все заново и опять ждать результата".
Зачем же девочка, родившаяся в России и никогда не проживавшая в Литве, должна становиться ее гражданкой?
Марина Петровна привыкла действовать "по-свойски", она утешала Тимофея: "Да что ты волнуешься? Мы тебя знаем как облупленного: какой ты нелегал? Прописку имеешь, трудовая книжка у тебя в порядке, налоги платишь..." Так шли годы. Около десяти лет Тимофей и Жанна жили без единого действующего документа.
Как такое могло быть? У главной виновницы, у майора Прокофьевой, теперь не спросишь. Ее давно уволили за должностные преступления. Переселенцы вспоминают, что она многим судьбы покалечила, но сама ушла невредимой – ее муж и сын занимали солидные должности.
В 2014 году Лидии исполнилось 18 лет. Родители были уверены, что уж теперь-то хоть ей дадут российское гражданство. Все трое написали отказ от гражданства Литвы, а также обратились в суд за подтверждением факта своего постоянного проживания в России. Суд подтвердил этот факт. Но все их усилия были напрасны. Отказ от гражданства не приняли – это серьезная процедура, которую нужно долго оформлять. И справка из суда о 20-летнем постоянном проживании в России, оказалось, ничего не значит.
Отказали Лидии в гражданстве, посоветовали всем троим ехать в Москву, в посольство Литвы, получать новые литовские паспорта. И дочь, как ни странно, тоже обязали получить не российский, а литовский паспорт.
Они ничего не могли понять, душа протестовала: зачем же девочка, родившаяся в России и никогда не проживавшая в Литве, должна становится ее гражданкой? Но в миграционной службе их убедили, что это облегчит потом получение гражданства РФ. Эта логика не умещается в сознании, но наш закон действительно требует совершить такой вот кульбит на пути к российскому паспорту. Процедура превыше всего.
Партненко смирились, с надеждой поехали в Литовское посольство. Вернувшись с новыми паспортами, сразу поспешили в свою миграционную службу. И вдруг – удар: им заявили, что теперь необходимо выехать за пределы России, чтобы въехать обратно и начать как новоприбывшие иностранцы процедуру легализации с самого начала: встать на миграционный учет, получить РВП (разрешение на временное проживание) – это займет минимум год, если, конечно, удастся сразу получить квоту, потом – ВнЖ (вид на жительство) – это минимум пять лет. Нужно будет дважды проходить полное медицинское обследование (перед получением РВП, а потом ВнЖ). Представлять подтверждение своей кредитоспособности, множество разных справок, включая справку об отсутствии судимости. Даже от Лидии потребуется такая справка – из Литвы...
Но просто убийственным для них стало требование обязательно выехать из России, а потом въехать. Это знаменитое правило "девяносто на сто восемьдесят", которое наши законодатели позаимствовали у цивилизованных стран, предусматривает, что иностранец, не имеющий определенного правового статуса, не может больше 90 дней за полгода находиться на территории страны, он обязан выехать, пожить где-то до истечения три месяца, а потом имеет право въезжать. На Западе это правило применяют к временным трудовым мигрантам, чтобы усилить контроль за ведением миграционного учета и бороться с нелегальной миграцией. Но у нас это правило применяют без разбора – как к гастарбайтерам, так и к приехавшим на ПМЖ соотечественникам.
Чиновники считают, что это очень просто: выедьте, потом въедьте, чего, мол, вам это стоит. Пока не было войны с Украиной, некоторые сердобольные чиновники советовали переселенцам: да вы просто пересеките границу, постойте хоть два часа на нейтральной полосе и ступайте к пограничникам, главное – получить новую миграционную карту. Теперь все осложнилось. Переселенцев через три месяца заставляют выезжать в "свой" Узбекистан, "свой" Казахстан и так далее. И по три месяца жить в стране, где уже нет своего жилья и все связи давно потеряны. В случае с Партненко еще пришлось бы добывать въездную визу... Никаких исключений закон не предусматривает. Чиновникам кажется, что за первые три месяца пребывания можно собрать все требуемые справки, отстоять все больше разбухающие очереди в миграционку... Большинство переселенцев не успевают, конечно, легализоваться за отведенные законом 90 дней. И вынуждены "пересекать границу" парализованные старики на колясках, кормящие матери с новорожденными младенцами... Сколько же тратится впустую денег, нервов, невозвратных дней жизни, наконец...
"Выедьте и въедьте..." Но страшнее всего не эти испытания, а страх, что тебя не впустят обратно в Россию. Сколько трагедий разыгрывается то и дело на границе, когда пограничники, изучив свою таинственную базу "запретников", сообщают мигранту, что для него въезд в Россию закрыт. На три, пять или даже на десять лет. За что и почему, пограничник тебе может и не сказать, выясняй, мол, в российском суде... Между тем нарушения, за которые карают отлучением от России, часто выражаются в том, что человек не там перешел улицу или ехал, забыв пристегнуть привязные ремни... Партненко определенно не дали бы вернуться. Они опасные правонарушители, сколько лет живут нелегалами...
Итак, с 2014 года над Партненко навис дамоклов меч изгнания. Неприятности коснулись и дирекции "ХОКО": им пригрозили штрафом 800 тысяч рублей. Да, такой огромный штраф предусматривает закон за одного-единственного работника-нелегала. "Хоковцы", всегда ценившие Тимофея и как работника, и как человека, были вынуждены его уволить. Ему пришлось перебиваться случайными заработками.
Ушла с работы и Жанна. Сказалось длительное нервное напряжение, врачи поставили страшный диагноз: скоротечный рак. Нужна была срочная операция в Воронеже. Для нее, иностранки, лечение могло быть доступно только за плату. Потребовались большие деньги – 170 тысяч рублей. Тимофей сумел быстро собрать эту сумму: сочувствующих ему людей в Борисоглебске хватало. К сожалению, операция не помогла. В августе 2016 г. Жанна умерла, так и не дождавшись российского гражданства.
Никогда не писавший ранее жалоб, Тимофей в отчаянии отправил резкое письмо президенту РФ. С этого начался новый этап борьбы нелегала за право жить в России. В этот раз дело уже дошло до суда – 27 октября 2017 года Борисоглебский городской суд постановил:
"...учитывая ... характер совершенного правонарушения, личность виновного, наличие обстоятельств, смягчающих административную ответственность – признание вины и раскаяние, считаю возможным назначить наказание в виде административного штрафа без применения дополнительного вида наказания в виде административного выдворения за пределы РФ".
Хотелось бы спросить уважаемую судью Строкову О. А. – о какой же вине подсудимого, и особенно – подсудимой, идет речь? Неужели Тимофей и его дочь Лидия раскаялись в том, что посмели родиться русскими и потому во что бы то ни стало хотят жить в России?
Из письма Тимофея: "Пока я не пытался добиться получения документов для легализации, была работа, где меня ценили, я построил практически из ничего жилье, вырастил дочь, которая получила образование и могла бы приносить пользу моей любимой России, но вместо этого теперь только и слышу от официальных лиц, что меня в наручниках вместе с дочкой отправят сначала в СУЦВИГ, а затем в Литву и сделают невъездными. В Литве у нас ничего нет, языка мы не знаем и существовать там не сможем. К тому же дочь недавно вышла замуж за гражданина России: как можно разлучать молодую семью?! Мне и моей дочери страшно. Выходит, что вся наша жизнь была посвящена борьбе стать гражданами своей страны-России, а другой жизни у нас нет".
Послесловие
Письмо Тимофея я лично вручила генералу Кирилловой О. Е. Это было как раз в то время, когда в СМИ наперебой рассказывали о депортации 67-летней колымчанки Галины Горенюк. Дикая, абсурдная история – мы не могли не вспомнить о ней, обсуждая с начальником ГУВМ трагедию в Борисоглебске. Вкратце перескажу: До распада Союза Горенюк уехала с мужем в Украину, а затем вернулась уже в новую Россию в свой родной поселок Клепка, к своему единственному родственнику – брату. Там она прожила 15 лет по советскому паспорту, даже получая по нему пенсию, поскольку сохранилась прежняя клепковская прописка. Обнаружив такое страшное беззаконие, Ольский суд Магаданской области приговорил "нелегалку" к штрафу и принудительному выдворению в Украину, где у нее не осталось ни жилья, ни знакомых. Депортация прошла по высшему разряду: два судебных пристава сопровождали опасную преступницу самолетом, пролетевшим через всю страну – от Колымы к украинской границе, в город Белгород. Потом ее возвращали обратно на Колыму, поскольку этот вопиющий случай дошел до президента, и он распорядился срочно решить проблему с гражданством Горенюк. Российский паспорт ей вручал губернатор Магаданской области.
Заключая наш разговор, Ольга Евгеньевна Кириллова сказала: "Знаете, когда мне стало известно об этой несчастной пенсионерке с Колымы, которую могли просто выбросить на границе, и неизвестно, что бы с ней случилось, я два дня не находила себе покоя. Не понимаю, что происходит с людьми. Души деревенеют, глаза слепнут... у судей, у наших миграционных чиновников. Мы должны срочно помочь Тимофею и его дочери. Не будем же мы ждать, пока в их трагедию вмешается лично президент".
Вскоре в Воронежское территориальное отделение миграционной службы из ГУВМ ушла рекомендация принять у Тимофея и Лидии Партненко документы на выдачу разрешения о временном проживании без выезда и без требования справки об отсутствии судимости.
Тимофей сообщил мне на днях, что его пригласили в Борисоглебскую миграционную службу и очень любезно проконсультировали, какие документы нужно представить.
Кажется, что обе безобразные истории заканчиваются благополучно. Но можно ли считать, что это happy end? Сколько подобных трагедий разыгрывается прямо сейчас, в разных концах страны. И многим ли повезет обратить на себя внимание сильных мира сего?
Ключевой вопрос
На упомянутых парламентских слушаниях, посвященных миграционной политике, депутат Константин Затулин, автор многих законопроектов, касающихся гуманизации миграционного законодательства, заявил: "Должна быть разница в подходах к иностранной рабочей силе и к соотечественникам как репатриантам, – сказал он. – Но мы все время упираемся в самими же собой созданные барьеры... Это же издевательство над смыслом этих законопроектов... Это же лицемерие, которое мы сами производим. Да, мы даем соотечественникам гражданство, какой-то части дали гражданства, но все это происходит самым затянутым, самым уродливым, самым диким способом. Спрашивается, кому мы это, зачем мы это устраиваем?" В свою очередь я хотела бы повторить мой наивный вопрос: нормально ли это – депортировать русских переселенцев из России? Впрочем, я задам его не риторически, а вслух. Дело в том, что завтра, 17 апреля, в администрации президента проводится специальное заседание СПЧ "Собирание соотечественников во благо России". Приглашены правозащитники, ученые и те ответственные лица, от которых зависит решение давно наболевших проблем, мешающих репатриантам без мук возвращаться на Родину. Может быть, наконец нас услышат?!
Почему русским не дают российское гражданство
