Великолепная ночь. Ты даришь покой и в то же время возбуждаешь. Свет дня тяжел для меня — лучи солнца обжигают кожу, яркое светило убивает тело. Днем я сплю. С наступлением сумерек на город опускается неуловимая сеть обмана и коварства — всего того, в чем я чувствую себя как рыба в воде. Люблю залитые мраком улицы, темные переулки, черные аллеи и высокие крыши домов, упирающихся в облака. Легкий шепот деревьев говорил мне о приближении к цели. Бег по ночным улицам дарил покой и ощущение свободы.

О, сегодня особая ночь! Я ждал этого год. Наши старейшины разрешили «обратить» человека. Да, этот постоянный контроль, как он надоел! А ведь я люблю ее. Странно звучит, но иначе и не скажешь.

Многие годы минули с того момента, когда я впервые ощутил горький вкус вечности — она оказалась не манящей, а кошмарной. Дар превратился в проклятие. Годы шли, а я так и не свыкся с одиночеством, на которое обречены все представители моего рода. «Не жизнь» стала для меня ужасна. Воспоминания о том, когда я был человеком, приходили постоянно, сменяя друг друга. Люди — всего лишь пища для нас, не больше. За исключением проклятых охотников-инквизиторов, которые ведут войну против нашего племени с незапамятных времен. Наверное, они появились на свет, когда первый из вампиров открыл глаза и увидел ночь.

Шаги гулко отдавались в ночной тишине. Ветер обдувал тело, и было жаль, что я не мог его почувствовать и насладиться им. До места назначения оставалось примерно полквартала. Все мысли сейчас были заняты только одним — моей любимой. Ее длинные каштановые волосы, развевающиеся по ветру, темно-карие глаза, с любовью глядящие на меня... Представляя в подробностях нашу встречу, я невольно ускорил шаг. Это лучшая девушка, о какой только можно мечтать! «Ксения», — я невольно прошептал ее имя. Именно она вернула мне утраченное чувство свободы и радости. Я вновь ощутил себя живым! Вечность начинает приобретать смысл. Сегодня мы должны соединить наши судьбы воедино, вместе ступив на путь в бесконечность. Сегодня наша ночь, вся, до самого конца.

Предаваться и дальше волнующим мыслям мне помешал шорох, раздавшийся где-то сбоку. Я резко развернулся, уже догадываясь, что увижу: из темной ниши нависшего над улицей дома на меня выдвинулись двое. Оба в черных распахнутых плащах и черных рубахах, на которых во всю грудь красовались белые вышитые кресты. Инквизиция!

Удар первого я отразил рукой, вторым движением отшвырнув его к стене. Правый бок обожгло неприятной ноющей болью — серебро. Увернувшись от выпада второго, я схватил нападавшего за горло и со всей силы приложил об асфальт. В разные стороны брызнула кровь, обдав меня с головы до ног. Первый уже поднялся и, бросив мимолетный взгляд на поверженного святого брата, швырнул в меня метательный кинжал. Уйти от оружия удалось не полностью — моя левая рука повисла плетью. Да, инквизиция с каждым годом готовила все лучших бойцов. Яростно закричав от боли, я вырвал из раны кинжал, рука задымилась. Мой взгляд нашел глаза противника, улыбка озарила лицо — кровожадная, алчная.

— Ты все еще не понял, пес, на кого ты вел охоту?! — Моя ненависть к человеческому роду прорвалась с неудержимой силой. — Что же, ты добился своего, пробудил настоящего зверя.

Инквизитор попытался что-то сделать, но я не дал ему времени на это. Прыжок, и мгновенно выросшие ногти правой руки вырвали ему горло. Я задержался лишь на несколько секунд, чтобы выпить крови. «Ксюша!» — мысль обожгла сознание. Не могли святые отцы отрядить на поимку меня двух жалких ищеек. Где матерые воины, где священники-экзекуторы? Я поднял голову вверх, взглянул на крышу семнадцатиэтажки. Там должна ждать моя любовь. Зарычав, бросился в подъезд.

Три этажа пролетели передо мной каруселью. На четвертом уже ждали. Выскочившего из-за стены бойца я мощным ударом кулака отправил на свидание с его Господом. «Передавай привет святому брату!» Следующий также оказался недостаточно ловок, чтобы увернуться от моего сокрушительного удара. Ступени лестничного проема залились кровью. Я мчался по лестнице наверх, сметая преграды, которые расставили на моем пути инквизиторы. В моем лице был сама смерть, и ничто не могло ее остановить. Наконец показался люк. Я вылетел на крышу вместе с изогнутой от удара железной пластиной.

Ветер дул, казалось, со всех сторон. Площадка на крыше была полна инквизиторов. Да, мне устроили достойный прием! Это были настоящие воины, не жалкие ищейки, которые дразнили меня перед этим. Сильные, натренированные, преданные — настоящие цепные псы, готовые ради настоятеля на все. Ну что же, вот сейчас и посмотрим, кто чего достоин.

Кажется, главный хотел мне что-то сказать, но я его не слушал. У самого края крыши стояла Ксения, расширенными от страха глазами наблюдая за происходящим. Тело сделало рывок, я зацепил находившегося ближе всех ко мне, раздался крик боли. Прозвучали выстрелы, но слишком поздно. Мое тело смерчем пронеслось по рядам окружавших меня инквизиторов. Святые отцы затянули «Изгнание дьявола» — дело дрянь. Появилось давящее чувство, которое сминало мою волю, мое стремление к свободе, отнимало силы. От чьей-то пули грудь взорвалась болью. Не желая сдаваться, я продолжал кровавую пляску смерти. Выстрелы, предсмертные хрипы, пение священников, потоки крови — все это смешалось в адский танец ужаса и боли. Решительность и холодное спокойствие на лицах людей сменили страх и неуверенность. Еще бы! Они пришли за простым вампиром, а нарвались на одного из телохранителей нашего Отца. Я сеял смерть, радуясь последним минутам прожитой вечности. Каким бы я ни был, но против стольких экзекуторов мне не устоять.

Тело было уже изрешечено серебряными пулями и сплошь покрыто ранами от кинжальных ударов. Но больше всего меня тревожил священник-настоятель. Он единственный не впал в панику и не позволил всем разбежаться от вида разъяренного высшего вампира. Священник приблизился к Ксении и, взяв ее за волосы, намотал их на руку. Словно весь ад ударил мне по голове ужасным молотом огня. Боль пронзила все тело, от макушки до кончиков пальцев. Я рванулся к Ксении, понимая, что совершаю величайшую глупость.

Эта ночь наша, до самого конца! Ночь стелилась над городом, рыща в поисках потехи, гуляя ветром по бесконечным переулкам, заглядывая в комнаты, перечеркнутые оконными проемами. Взор ее остановился на крыше дома, в картину жуткого побоища, которая не могла не заинтересовать. Любопытно вглядывалась она в лики людей: мертвых, скорчившихся в предсмертной агонии и еще пока живых, искаженных ненавистью и страхом. Искривленные лица, дымящаяся кровь, разорванные в клочья тела одних и бешеная пляска других. Ночь молча ожидала развязки, приветствуя новые жертвы легким дуновением ветра.

Рай и ад сблизились, разделяемые лишь тонкой, едва угадываемой линией горизонта. Дьявол и Господь внимательно наблюдали за происходящим. Один с сожалением, другой азартно, с искрой в глазах. И вроде все просто: душу проклятого — в пекло, а душу невинной — на небеса. Но что- то было не так. Столь сильно их тянуло друг к другу, словно сердце билось одно на двоих, будто так и родились. Но чем сильнее она тянулась к свету, тем глубже он прорастал корнями во тьму. В этом нечеловеческом, адском напряжении неизмеримые силы крушили, казалось, всю Вселенную. И в центре этого урагана он, израненный, рвался стрелой к той, что приютила в себе пока еще не монстра, но уже давно не человека. Рывок в сторону. Разящий удар. Хрип. И тут же к новому противнику, при этом не выпуская из виду настоятеля, вызывавшего неведомую ярость, смешанную с ненавистью. Всхлип любимой, вдруг услышанный сквозь громкие проклятия, грохот и стоны, крики и команды... Все словно бесконечно замедлилось, остановилось. И только он, весь изодранный и окровавленный, несся к стоящему неподалеку настоятелю. Пеленою затягивало глаза, тьма окружала и давила. Только бы хватило сил добраться до него, только бы хватило!..

Ночь вздрогнула — столь многое она увидала сегодня. Любовь-созидатель вдруг превратилась в страшного разрушителя. Кровавой бойней стелилась дорога к любимой. Звезды, отражавшиеся в глазах настоятеля, исчезли. Было лишь искаженное от ненависти лицо вампира, рвущего его тело на части. Сколько он прожил лет? Что видел на жизненном пути? Скольких приговорил к смерти во имя Господа? Какую молитву успел произнести перед смертью и произнес ли? Тьма это знала. Она видела все, что происходило в подлунном мире.

Крыша была усеяна мертвыми, небо набрякло одной тяжелой свинцовой каплей. Время остановило свой бег. Девушка, прижав ладони к губам, с ужасом и отчаянием смотрела на финал противостояния. Вампир протянул ей руку. — Пойдем! Она, не отрывая от него взгляда, пронизанного мукой и болью, сделала шаг. Мужчина взревел от отчаяния и бросился за ней, туда, куда мгновение назад шагнула с крыши девушка, так до конца и не ставшая его. Последний прыжок. Схватив ее и удерживая в объятиях, он летел в бездну вместе со своей единственной.

«Это ли не прекрасно?» — улыбнулась ночь.

«Ты вся наша, и это прекрасно!» — успел ответить ей вампир за мгновение до удара...

Сергей Дегтярев