Воспоминания о прошлом: разные дома и разные кошки
«Вот лесной домик. В огромных валенках, в одной рубашке и с кошкой в руках выскочил на крыльцо мальчишка. Трах! – кошка кувырком полетела в пушистый сугроб и, неловко карабкаясь, запрыгала по рыхлому снегу. Интересно, за что это он ее бросил? Вероятно, что-нибудь со стола стянула».А. Гайдар «Чук и Гек».
История и культура. Прошлый материал о братьях наших меньших был посвящен собакам. Теперь пришло время рассказать и о кошках.
Вообще, история любой страны – это еще и история её домашних животных, история того, как к ним относились в разное время, история их жизни. Будь я помоложе, написал бы книгу «История кошек и собак в СССР». На документах и воспоминаниях. Но, увы, браться за это дело не позволяет возраст. По плану нужно написать еще 6 книг, и «кошки с собаками» в него не вписываются. Так что, может быть, этой идеей соблазнится кто-нибудь из читателей ВО? А этот материал пусть войдет в эту его книгу в качестве одной из глав!
Итак, кошки в СССР, вернее – в городе Пензе, а ещё вернее, чтобы не обобщать, в моем непосредственном окружении. И… с самых ранних моих лет в нем фигурировали кошки. Правда, первая кошка в нашем доме принадлежала не нам, а дедовой сестре Ольге, которая жила в нашем доме на «той половине». Ей принадлежали две комнаты, крыльцо, большой сарай, где под досками пола я нашел ржавый карабин 1917 года выпуска, и часть сада с собственным сортиром.
Поскольку она была женой сначала царского казачьего офицера, а затем и… белого офицера, мой дедушка, когда с ней ругался, называл её «белогвардейская …», а она его «краснопузый комиссар» (живот у дела и впрямь был велик!) и «краснопузая сволочь». То есть очень братско-сестринские были у них отношения.
И вот у неё дома жила кошка. Большая и красивая. Сидела на перилах её крыльца вместе с хозяйкой. Но поскольку отношения у наших семей были те же самые, что у Монтекки и Капулетти, я считал своей первейшей обязанностью эту кошку всячески третировать. И когда её хозяйка этого не видела, кидался в неё яблоками и камнями. К счастью, по малолетству, а было мне тогда лет 5–7, так ни разу в неё и не попал. Но она меня очень боялась!
Вообще, тогда у нас на улице (упаси меня бог сказать, что во всей стране) жестко действовало правило «своего двора». Вспомните гайдаровских Чука и Гека… В кинофильме сказано прямо: «…чужую собаку со двора камнями прогнал!» Вот и мы тоже, едва только к нам во двор попадала чужая кошка, как мы, мальчишки, тут же начинали швыряться в неё камнями и яблоками-падалицей. Хорошо ещё, что у нас было плохо с резиной и практически не было рогаток, а то бы им, бедным, досталось ещё сильнее.
А потом её кошка пропала, и вредная белогвардейская старуха обвинила меня в её смерти, что было совершеннейшая неправда. Был жуткий семейный скандал, который в итоге странно закончился. Буквально через два дня мы обнаружили на своем крыльце чужого кота, большого, бело-серого, который… попросился к нам жить! Чей он был, откуда, неизвестно. Но… вот пришел, сел на крыльцо и жалобно мяукал.
Стал он у нас жить-поживать, однако судьба его была печальной. Появился на нем стригущий лишай. Дед это увидел и сказал, что мы все облысеем, если кота не извести. О том, чтобы его везти в какую-то ветлечебницу, не было и речи, я и слова-то такого в 1961 году не слышал. Поэтому, несмотря на все мои мольбы, дед просто взял его за задние ноги, ударил головой об угол сарая, и кот перестал жить. Закопали его под яблоней в качестве удобрения.
После этого кошки у нас не появлялись до 1968 года. Тогда бабушка сделала мне подарок: вернулись мы с мамой ночью из Болгарии, а навстречу нам выходит, подслеповато щурясь, совершенно цветной, черно-бело-рыжий зверек – маленький пушистый котенок!
Назвали котенка Пушок, и оказался он прелестной грациозной кошкой, отличной охотницей на мышей и крыс. Бывало, сидим мы всей семьей на крыльце летом и смотрим в сад. Что действовало на нас на всех умиротворяюще, а Пушок сидит рядом. А потом идет в сад. Там мы видим какое-то «бултыхание» в траве, громкий писк, и вот она уже идет обратно с большущей крысой в зубах. Причем, у крысы обычно был выгрызен затылок. Потом уже я узнал, что кошкам нужен пурин. А он как раз находится у мышей и крыс в мозгах!
Кормили мы Пушка хорошо: давали молоко, фарш. Но в отношении всего остального мы недалеко ушли от сугубой деревенщины начала века. Никаких лотков дома у нас не было. Не было и «кошачьей дверцы» в дверях дома. Поэтому даже зимой, в морозы, когда весь день она проводила дома у печки на банкетке (удивительно, но эта банкетка цела у нас в доме до сих пор, хотя купили её в том же 1968 году!), она делала все свои дела на улице. Подходила к двери, просилась и её выпускали в ночь на мороз.
Правда, кошка у нас была не дура, она тут же бежала по тропинке в снегу на забор, а с него на крышу соседского дома, где имелся лаз на чердак. Там-то она и ночевала, и общалась с соплеменниками.
Ну а летом и для меня, и для неё тоже не было большего удовольствия, чем проводить время в прохладе деревянного дома 1882 года постройки. Я садился в кресло с книгой Майн Рида, смешав себе «коблер с хересом» из романа «Квартеронка», а она устраивалась у меня на коленях.
Интересно, что мою молодую жену она сразу же признала за хозяйку и слушалась точно так же, как и всех остальных, и точно так же спала у неё на коленях.
Но вот в 1976 году наш дом снесли под застройку соседнего НИИ, и… вы думаете, мы взяли кошку в нашу новую квартиру в каменной многоэтажке? «Ну, где там будет жить кошка? Как вы её приучите к жизни в квартире?» – говорили нам все окружившие нас люди, и мы… их слушали. Глупы были по молодости, многого не знали…
То есть кошка должна была остаться на родном пепелище? Обсуждался вопрос, как мы будем ходить туда её кормить. Но тут, по счастью, кошку взяла наша соседка, знавшая о её крысоловных способностях. И когда Пушка передали ей на руки, она все поняла и… осталась у неё жить. Причем, когда в 1980 году мы вернулись назад в город из деревни и пришли её проведать, она была все ещё жива, хотя жила насыщенной кошачьей жизнью и приносила прекрасных котят. Хозяйка в ней души не чаяла, кормила печёнкой, пропускала специально для неё вареное мясо.
В общем, мы очень порадовались, что под старость она попала в своего рода «кошачий санаторий» и умерла, окруженная заботой и лаской.
Потом кошку захотела наша дочь. И… принесла от подруги белого пушистого котенка – ангорскую кошку, которую мы назвали Пусси. Прожила она у нас в доме 19,5 лет и… сначала ходила гулять на улицу, благо дверь в подъезде тогда не закрывалась даже зимой! А если и закрывалось, то, завидев кошку у двери, люди тут же её пускали.
Но потом её едва не загрызли уличные собаки, и мы посадили её в «домашнюю тюрьму» – дальше крыши магазина не выпускали. Кстати, и она сама больше на землю с неё не спускалась. А когда ей требовались коты, становилась на край и громко кричала: мяу-мяу! И коты приходили! Ползли по веткам деревьев, взбирались по отвесной кирпичной стене, цепляясь когтями за щели в кирпичах. Никогда бы такому не поверил, если бы не видел собственными глазами.
Рабочий стол автора тех далеких времен. Кошка Пусси очень любила лежать вот так и присутствовать при написании моих книг и статей. Печатная машинка на столе – югославского производства «Тревеллер де люкс», очень удобная и надежная. Куплена была в 1980 году и проработала до 2005 года, когда её заменил ноутбук. Все мои книги, кандидатская диссертация, статьи и письма, а также сценарии телепередач – написаны на ней, и она все это выдержала. Портативная машинка «Москва» была куплена в 1977 году и необратимо «кончилась» всего три года спустя!
Для естественных надобностей у неё была крыша магазина, где, кстати, мы устроили настоящий цветник, в котором было ей и тенисто, и прохладно. А вот зимой туалетом ей служила обычная фотографическая кювета, в которой вместе песка, который кошки имеют обыкновение раскидывать своими лапами, лежала нарванная газетная бумага.
Кормили её… со своего стола, но также давали мясной фарш и – особенно в голодные 80-е годы – «кошачью кашку»: смесь отварной мелкой рыбы с мякишем от булочки. О том, что есть специальный кошачий корм, мы узнали только лишь в 1989 году, когда наша дочь стала переписываться с девочкой Джеммой из Англии.
Дочь написала ей про нашу кошку Пусси, и та в посылке с гостинцами прислала нам не только «марсы» и «сникерсы», но и консервы для кошки. А мы поняли это не сразу, а только лишь когда прочитали письмо, а до этого очень удивлялись – с чего это вдруг она нам прислала какие-то консервы. Просто дикие мы тогда были при всем нашем высшем образовании, что и говорить… Потом подумалось: в космос летаем, а консервы для кошек сделать не можем. Но это так, походя, «просто поболтали на кухне».
А потом Пусси заболела, простудилась, сидя в форточке, и мы повезли её (прогресс, однако!) в городскую ветлечебницу, которая тогда у нас в городе уже была. Но оказалось, что это здание самого гнусного вида, какой себе только можно представить, больше всего похожее на старый барак, и занимаются там главным образом тем, что делают прививки от бешенства, «а лечить кошку – это бред, она же кошка».
Ну, вернулись мы после этой отповеди домой, и начали давать ей человеческие лекарства, сильно убавив дозу, и вылечили. И дожила у нас Пусси до 2005 года! С ней успела познакомиться даже наша внучка, но возраст взял своё, и в один злосчастный день она умерла, причем, по счастью, очень быстро, буквально за два часа.
Для внучки это, конечно, был удар. Но так она познакомилась со смертью, а это тоже важно для воспитания нормального человека.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Да.... Кошки детства, юности, разных домов и квартир, мастерских. С теплотой вспоминаю их всех. Как и собак. Их жизни переплелись с моею. Очень тесно, как будто вросли в друг друга. Остались фотографии и воспоминания. Это жизнь...
