Борьба с большевиками
После окончания войны и
переизбрания коалиционного правительства Ллойда Джорджа, Черчиллю был
предоставлен пост государственного секретаря по военным и воздушным
вопросам.
«Какой смысл быть военным секретарем, если никакой войны нет?» – пожаловался он Бонару Лоу, который ответил: «Если бы мы думали, что будет война, вы бы не получили эту работу».
Мстительные,
драконовские условия Версальского договора были унизительны для
Германии, что привело к резкой девальвации её валюты, массовой
безработице, страданиям, нарастающему негодованию и беспорядкам. Это
фактически создало условия для революции. Если бы не предательская
политика социал-демократических лидеров, немецкие рабочие могли бы
прийти к власти. Вместо этого поражение рабочего класса и условия,
навязанные Версалем, проложили путь к возвышению Адольфа Гитлера и новой
ужасной войне.
Но тем временем внимание Черчилля было
сосредоточено на другом; его инстинкты разжигания войны подпитывались
его непримиримой ненавистью к большевикам.
Британские войска
находились в России до того, как Черчилль стал военным министром. Они
находились там главным образом для защиты военных поставок, отправленных
Великобританией для оказания помощи России в её войне против Германии, а
также играли вспомогательную роль в оказании помощи белым.
Они
надеялись, что контрреволюционеры разгромят революцию, а затем
возобновят войну с Германией, тем самым связав многие силы Германии на
Восточном фронте. Учитывая тот факт, что русский народ уже достаточно
пострадал (число убитых, раненых и искалеченных в России превышало
совокупные потери всех западных союзников), должно было быть очевидно,
что русские массы стремились положить конец войне с Германией. Ожидать,
что русские рабочие и крестьяне сплотятся вокруг белых и подвергнутся
той же кровавой бойне, которую они только что пережили при царском
режиме, было невероятно недальновидно.
Когда война закончилась,
уставший от войны народ Британии устал воевать и больше всего на свете
хотел вернуть солдат домой; не было никаких веских причин держать силы в
России. Но Черчилль не утратил своего энтузиазма по поводу войны. Он
уже пытался в апреле 1918 года обмануть большевиков, чтобы они
продолжили войну с Германией, предложив им соглашение, которое «защитило бы плоды революции»
в обмен на их дальнейшее участие. Чего он хотел, так это утопить
русскую революцию в крови, подтолкнув советское правительство к
возобновлению войны с Германией. Но Ленин не был столь наивен; советское
правительство уже подписало Брест-Литовский договор с Германией (хотя
подобный мирный договор мог быть подписан раньше, с гораздо меньшими
потерями, если бы не долгие споры между Лениным (сторонником
немедленного выхода из войны), Троцким (сторонником стратегии «ни войны,
ни мира») и Бухариным (сторонником превращения империалистической войны
в революционную); а также всяким затягиваниям переговоров с Германией
со стороны Троцкого, что приводило в бешенство германское
правительство).
Черчилль, со всей своей маниакальной энергией,
попытался добиться уничтожения большевистского правительства. Он
безуспешно пытался убедить Вудро Вильсона и Ллойд Джорджа
санкционировать полномасштабные военные операции против большевиков.
Хотя Вудро Вильсон и Ллойд Джордж также хотели бы, чтобы революция была
подавлена, самое большее, что они могли предложить – это соглашение о
предоставлении вспомогательной помощи белым, такой как поставка оружия и военной техники, продовольствия, денег, а также офицеров и солдат для учебных целей.
Черчилль
не был удовлетворён этим, он хотел большего. В России уже находились
воинские контингенты из многих других стран, включая Италию, Японию, США
и Францию, которые пытались свергнуть большевизм. Он призвал их
провести полномасштабные военные операции вместе с белыми армиями, чтобы
уничтожить революционеров. Ллойд Джордж говорил тогда:
«...опасный
человек, у которого в мозгу был большевизм. Он видел себя въезжающим в
Москву на белом коне в триумфальном шествии после поражения большевиков и
провозглашенным спасителем России.»
Неудивительно, что
большинство британских высокопоставленных офицеров были против
большевизма и поэтому с радостью сотрудничали с Черчиллем. Когда он
призвал добровольцев отправиться на Север России, чтобы «помочь в выводе британской армии из Архангельска», он получил около 5000 добровольцев.
Эти
добровольцы наивно полагали, что едут туда, чтобы спасти своих
соотечественников из отчаянной ситуации, однако они скоро обнаружили,
что они были отправлены лишь для того, чтобы сражаться за белых в новой
войне.
Черчилль постоянно лгал британской общественности, клевеща
на большевиков всеми возможными способами, какие только мог придумать,
игнорируя изнасилования, грабежи, пытки и убийства невинных гражданских
лиц, а также систематические массовые убийства беззащитных еврейских
общин, которые постоянно совершали его «героические белые союзники».
Даже самым высокопоставленным британским офицерам стало тошно от белых,
не говоря уже о бунтарских настроениях, которые развились среди рядовых
британских солдат.
Было несколько мятежных инцидентов в рядах
британских войск, которые больше не хотели участвовать в войне, которую
они могли ясно видеть как классовую войну против трудящихся масс России.
Имея
британские, французские и американские войска, Черчилль был уверен, что
наступление генерала Юденича в октябре 1919 года будет успешным. Когда
он услышал, что Белая армия находится всего в 40 километрах от
Петрограда, он послал Юденичу личную телеграмму, поздравляя его и обещая
скорейшую доставку большего количества военной техники и оружия.
Однако
большевики смогли остановить силы Юденича всего в 16 километрах от
Петрограда. Последующая контратака Красной Армии отбросила белых назад,
через Гатчину, через Гдов, через Ямбург, пока остатки белых не бежали в
безопасное место через эстонскую границу.
Генерал Бриггс позже оценил результаты интервенции следующим образом:
«...наше
плохо спланированное вмешательство в гражданскую войну в России стоило
нам нескольких тысяч жизней британских солдат и 100 000 000 фунтов
стерлингов, в то время как мы заслужили ожесточенную вражду русского
народа в течение десятилетия...»
Необходимо также учитывать
неизвестные тысячи погибших солдат Красной и Белой армий, а также
гражданских лиц, которые были безжалостно убиты в результате этого
вмешательства. Сокрушение русской революции явно отвечало интересам
британского империализма, но существовала также непримиримая ненависть
Черчилля к большевизму и стремление сделать себе имя.
В 1922 году
Черчилль потерял свой пост, вероятно, став непопулярным из-за своего
отношения к России. Затем, в 1924 году, когда Либеральная партия стала
терять свой вес, он её покинул, и присоединился к консерваторам: личные
интересы и высокий пост всегда имели приоритет над политическими
принципами.
Новый премьер-министр Болдуин сделал его канцлером,
должность, которую он занимал до всеобщих выборов 1929 года. Его долгое
пребывание на этом посту было отмечено главным образом его энергичной
борьбой против забастовки (которую помогла спровоцировать его
экономическая политика) в 1926 году.
В последующие годы он
проводил большую часть своего времени за писательством. Он попробовал
свои силы также в художественной литературе, но его первая и
единственная попытка написать роман была настолько неудачной, что даже
он был смущён этим. Его исторические работы имели тенденцию придираться к другим, скрывая при этом свои собственные ошибки и недостатки.
«Голос в пустыне» или Черчилль в преддверии новой мировой войны
Слухи
гласят, что на протяжении тридцатых годов Черчилль был «одиноким
голосом», отчаянно пытавшимся убедить непонимающих британских политиков и
общественность против зла фашизма и угрозы перевооружения Германии; он
был единственным, у кого хватило ума предвидеть опасности.
Любой
здравомыслящий человек прекрасно осознавал опасность возрождённой,
перевооружённой Германии, всё ещё кипящей от несправедливости,
причинённой ей Версальским договором, напрягающей свои военные мускулы и
вновь заявляющей о себе в Западной Европе как о силе, с которой нужно
считаться.
Черчилль и большинство ведущих политиков на самом деле
не были антифашистами. В действительности он, как и остальная часть
британского истеблишмента, приветствовал нацистскую Германию как буфер
между Советской Россией и Западной Европой. С такими противоречивыми
идеологиями казалось гораздо более вероятным, что Германия и Россия в
конечном итоге будут сражаться друг с другом, и в этом случае Франция и
Великобритания могли бы сидеть сложа руки и «наслаждаться шоу».
Но
у Гитлера были другие планы по расширению рейха. В нарушение
Версальского договора он создал свои вооруженные силы, и в марте 1936
года его армия вошла в Рейнскую область, которая являлась
демилитаризованной зоной, буфером между Германией и Францией; в 1937
году его легион «Кондор» бомбил Гернику; в 1938 году Германия
оккупировала Австрию, не встретив никакого сопротивления. В 1938 году
под предлогом помощи трем с половиной миллионам немцев Гитлер
аннексировал часть Чехословакии, известную как Судетская область (Польша
также присоединила к себе часть чешской территории), с согласия
Великобритании, Франции и Италии.
Воодушевлённый своими лёгкими
успехами, Гитлер решил оккупировать и остальную Чехословакию. Однако это
было уже слишком. Великобритания и Франция гарантировали
территориальную целостность Греции, Польши, Турции и Румынии, надеясь,
что это затормозит экспансионистскую политику Гитлера. Но…
Ранним
утром 1 сентября 1939 года народ Польши проснулся от шума немецких
самолетов в небе и топота немецких сапог по улицам – нацистское
вторжение в Польшу началось. Чемберлен немедленно сформировал Военный
кабинет, в который вошёл Уинстон Черчилль в качестве первого лорда
Адмиралтейства.
И Франция, и Великобритания выдвинули Гитлеру
ультиматум о выходе из Польши. Ультиматум был проигнорирован, и 3
сентября Германии была объявлена война.
Начало Второй мировой
Те, кто командовал военно-морским флотом
в то время, хорошо понимали, что было безумием «охотиться» за немецкими
подводными лодками в открытом море; лучший способ победить их –
сразиться с ними, когда они попытались напасть на конвои. Но Черчилль и
слышать об этом не хотел. Он настаивал на том, что флот должен
агрессивно вести войну с врагом. В результате этого несколько кораблей
британского флота были потоплены немцами. Гитлер мог бы поблагодарить
Уинстона Черчилля за его первый крупный успех в войне против Британии.
Широко
распространено мнение, что Чемберлен и другие «умиротворители» были
ответственны за неготовность Великобритании к войне в 1939 году, и что
Черчилль был «голосом в пустыне», единственным, кто постоянно выступал
за создание и модернизацию вооружённых сил, единственным, кто предвидел
угрозу нацистской Германии. Это миф, распространяемый Черчиллем и его
приспешниками, ложь, которую следует разоблачить.
Чемберлен
фактически был одним из первых, кто призвал к перевооружению, и выступал
на Всеобщих выборах 1935 года с политикой улучшения обороны
Великобритании, но Болдуин остановил его от этого.
Политика
Черчилля несколько отличалась: в 1920 году он выступал за линкоры, когда
те, кто знали морское дело лучше, хотели перейти на авианосцы; в 1925
году он выступал против усиления Сингапура, утверждая, что японцы
никогда не смогут взять Сингапур; в 1928 году он рекомендовал продлить
10-летнее правило (откладывающее увеличение денежных вливаний на
вооружённые силы ещё как минимум на 10 лет).
Вскоре после победы
над Польшей ожидалось, что Германия не замедлит с попыткой оккупировать
Норвегию. Для противодействия этому был разработан план с участием как
Королевского флота, так и наземных войск. Но в апреле 1940 года, когда
Германия всё-таки вторглась в Норвегию, атаковав её в различных ключевых
точках вдоль всего побережья, наш «современный Нельсон» снова знал
лучше, чем его адмиралы.
Были высажены войска и отправлены
военные корабли во всех направлениях, кроме правильного, и в результате
Германия оккупировала Норвегию с относительно небольшими потерями. Если
бы кто-нибудь другой, кроме Черчилля, проявил такую некомпетентность,
даже откровенную глупость, его бы уволили.
Тем временем
скандинавская кампания привлекла внимание Палаты общин. Адмирал сэр
Роджер Кейс произнёс страстную речь, в которой обвинил всех в разгроме. В
последовавших гневных дебатах обвинение было отвлечено от Черчилля и
направлено на Чемберлена. По одной из величайших ироний истории, именно
Чемберлен был вынужден уйти в отставку, а Черчилль встать на его пост
премьер-министра.
Владимир Зырянов
Оцените материал:
ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ:
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
|
