Приговор суда, перечеркнувший дальнейшую политическую карьеру Марин Ле Пен, обещает принести немало неприятностей ее врагу – президенту Франции Эммануэлю Макрону. Его американский коллега Дональд Трамп решил поучить Евросоюз демократии. Чем настойчивее он это делает, тем лучше для России.

Формально запись Дональда Трампа в его собственной соцсети «Правда» – это слова поддержки в адрес Марин Ле Пен. Более расширенная версия комментария, который дал Трамп по следам приговора, закрывшего для симпатичной ему персоны путь к посту президента Франции.

Но на самом деле это нечто другое, гораздо более важное. Это «черная метка» для действующего французского президента Эмманюэля Макрона. Если соотнести ее с более ранними заявлениями из Вашингтона – это даже угроза, уж как минимум – уведомление, что особые и по европейским меркам теплые отношения между Макроном и Трампом завершены.

От Белого дома – в Елисейский дворец: не друг ты мне больше.

В своей реакции на французский приговор Трамп акцентирует внимание на самых неудобных для Макрона вещах, которые, в то же время, оцениваются президентом США как личный вызов. Например, Трамп называет вердикт суда «охотой на ведьм» и уравнивает преследование Ле Пен с попытками осудить его самого в период, когда президентом США был Джо Байден.

Трамп прямо обвиняет Париж в цензуре и преследовании политических оппонентов. То есть в том, что его вице-президент Джей Ди Вэнс в нашумевшей «мюнхенской речи» называл причиной, по которой США не могут считать Европу в полной мере союзником. Идеологические союзники нынешней администрации – это как раз те, кого европейские структуры преследуют и во Франции, и в Германии, и в Румынии. Таких довольно разных политиков, как Кэлин Джорджеску и Марин Ле Пен объединяет то, что они консерваторы, противники миграции и евроскептики, – и объединяет в том числе с Трампом.

Те европейские единомышленника Трампа, кто пока еще на свободе, – венгерский премьер Виктор Орбан и его итальянская коллега Джорджа Мелони – тоже высказались в поддержку Ле Пен и с осуждением угрожающих ей сил.

Обычно под этими силами понимают главу Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен, но в случае с Ле Пен Макрон мог и сам всё инициировать: это его война.

Тот же Трамп в своей отповеди отметил, что Ле Пен в будущем «могла бы достичь крупной победы», явно имея в виду пост президента Франции, который Макрон намерен передать ни в коем случае не Ле Пен, а своему преемнику (если не исходить из того, что слухи о хаотичных поисках способа избраться на третий срок – всего лишь слухи, как заявляет сам Макрон).

Наконец, президент США пригрозил, что приговор Ле Пен негативно отразится на имидже Франции и ее граждан. Но в первую очередь, надо полагать, на гражданине Макроне. Вместо личной лояльности Трампа он теперь имеет обвинения в диктаторских замашках и торговые пошлины.

И очень хорошо. Пускай продолжают.

Для Ле Пен это все, конечно, нехорошо: ее стратегия не сработала. В последние годы она сдвинулась к политическому центру и отказалась от прежнего радикализма, имея в виду, что это поможет ей предотвратить переизбрание Макрона или хотя бы обеспечит победу ее партии «Национальное объединение» на парламентских выборах. Не помогло, не обеспечило.

В своем нынешнем образе Ле Пен даже аплодировала речи Владимира Зеленского. Такое Макрон и Урсула любят. Но суд счел, что попытка Ле Пен стать президентом Франции в 2022 году, ради которого вся эта идеологическая «перестройка» затевалась, будет последней.

В то же время, произошедшее с Ле Пен пока не имеет большого политического значения. Следующие президентские выборы во Франции должны пройти через два с лишним года – огромный по нынешним меркам срок. За это время многое грозит поменяться и в Европе, и на Украине, и в США, а на промежуточном этапе – в 2026-м – свой вердикт по делу француженки вынесет апелляционная судебная инстанция.

Даже если это решение будет в пользу Макрона, на выборах Ле Пен вполне может заменить действующий лидер ее партии Жордан Барделла. Вероятно, он даже более перспективный кандидат от правых, особенно в условиях нынешнего произвола. Иными словами, обвинительный вердикт суда может сделать французских консерваторов еще популярнее, чем сейчас. При Ле Пен во всех вариациях ее популярности на то, чтобы выиграть выборы, не хватало.

Возможно, Макрона сейчас интересуют даже не президентские, а внеочередные парламентские выборы, которые он, согласно некоторым данным, хочет назначить на это лето. Якобы именно для этого и устраняют Ле Пен: чтобы она дома в браслете сидела (о тюрьме в приговоре речь не идет), а не участвовала в избирательной кампании.

Но Макрон тот еще стратег. В прошлом году он уже переиграл сам себя, назначив досрочные выборы, ставшие для его партии малорезультативными. Рискует просчитаться и в этот раз: у наиболее непримиримой части избирателей Ле Пен поднакопилось к ней претензий насчет «соглашательства» с Макроном, а теперь претензии сотрутся благодаря ореолу мученицы, и тогда, чем черт не шутит, правые наконец-то смогут поставить во Франции свое правительство, которое, в свою очередь, сможет решить многие проблемы Ле Пен.

В общем, пускай французы живут свей французской жизнью: важны не ее подробности, а сам факт ссоры между Парижем и Вашингтоном. Если он перерастет в противостояние, личная популярность Марона может даже вырасти, поскольку французы Трампа не любят. И хорошо, что не любят.

Чем глубже и разнообразнее конфликт между Европой и США, тем в среднесрочной и долгосрочной перспективе больше шансов на то, что Старый Свет вернет себе стратегическую самостоятельность от Нового.

В ближайшей перспективе, наоборот, ссора с Вашингтоном ослабит Европу, а через нее – Украину. В данный момент России важно, чтобы Трамп и Макрон стали соперниками буквально во всем – от гонки тарифов до влияния на Киев.

Дискредитация руководства ЕС и вбивание клиньев между Парижем и Вашингтоном – это, кажется, самый разрушительный для либерального глобализма сценарий, который способна осуществить Марин Ле Пен. Причем ей для его реализации совершенно ничего не нужно делать: только сидеть дома с браслетом слежения. Несправедливо, но для дела мира полезно. C’est la vie.