Много разговоров о санкциях. В сети. В курилке. В метро. В телевизоре. Меня сегодня даже консьержка спросила, а что я думаю о новых санкциях. Прямо пошесть какая-то.
Я консьержке ответил. Я рассказал ей историю, которую мне, в свою очередь, лет уже двадцать пять тому назад рассказал мой сокурсник по военному училищу. Мой друг.
Друг мой этот был родом из Рязанской губернии. Из деревни. И был у них в деревне один хлопец. Душа человек. Был он весь огромных размеров. И рост, и вес, и сердце, и руки. И кулаки, правда, тоже были огромные.
Когда трезвый был – любимец всей деревни. Свинью зарезать, телегу починить, забор поправить или еще что, все звали Федора. По кузнечному делу был Федор. Силен был и ловок и тяжел на руку, не доведи Господь. Все одновременно. Идет, бывало, Федор по улице, а старухи внимательно всматриваются в его походку: ровно идет или не очень. Не то, чтобы Федор запивал, не водилось за ним такого, но вот если случался какой праздник, и если жена его, Дарья, не уследила, то бывало всякое. Старухи, заметив характерную походку Федора, очень быстро пропадали со своих лавчонок, возле калиток. Их словно ветром сдувало.
Но если Федор шел ровным шагом, улыбался и всем кланялся, то старухи наперебой забрасывали Федора просьбами и выносили ему каждая по крынке молока.
Русским человеком был Федор, одним словом, широким человеком. Тесно ему иногда бывало на деревенских улицах, но ради своих односельчан положил бы он свою белокурую голову, даже совершено не задумываясь.
И вот случилась как-то свадьба в деревне. Причем такая свадьба, которую Дарья с Федором игнорировать никак не могли. Замуж выходила родная сестра Дарьи.
Накануне Дарья имела с Федором серьезный разговор.
Федор обещал.
Дарья не поверила, но делать было нечего. Сама себе сказала, что глаз с мужа спускать не будет.
Да не так сталось, как гадалось.
Ох уж эти деревенские свадьбы! Когда всей деревней. Когда шалаш и столы во дворе. Когда готовят все бабы и все бабы всем бабам помогают. Движение, люди, кум с утра пьян, бабы носят, запах махорки и самогонки и разговоры о том, сколько банок этой самой самогонки было закопано в хлеву и сколько выкопали на эту свадьбу. И жара, и мухи, и босоногая детвора. Август. Прозрачная береза во дворе, кусты крыжовника и куриное дерьмо даже на скамейках.
Деревенские свадьбы. Может сегодня это уже и не так. Если не так, то мне жаль деревню.
Дарья сидела возле Федора. Контролировала. Федору было, конечно, неудобно, он пыхтел и виновато озирался по сторонам, но общественность была на стороне Дарьи. Некоторое время. Потом и Дарья сама, немного, все же выпив, решила, что негоже вот так сидеть, сложа руки, когда все бабы вокруг заняты работой, и, вспорхнув со своего места, на короткое только время отлучилась от Федора. Буквально через минуту Дарья вернулась. С Федором все было в порядке. Вид тот же. Брови на месте. Глаза светлые. Дарья улыбнулась. Сказала Федору строго: «Федор!». Поцеловала его и вновь улетела в летнюю кухню.
И как обычно это бывает – мир не без добрых людей. Кто-то Федору поднес. Одним стаканом, конечно, Федора было не закрепить, но вот человек сердобольный оказался рядом с Федором. Все подливал и подливал. Как потом оказалось, он был из другой деревни. Про Федора слышал, конечно, но лично знаком не был. И наливал Федору совсем без задней мысли.
Опытные старухи, после неизвестно какого там стакана, стали обращать особое внимание на брови Федора. Лицом-то он не был пьян. Все, как всегда. Но вот брови! С каждым стаканом они становились все ближе одна к другой, все больше дугой выгибались, все больше выражение лица у Федора становилось вопросительным. Он словно что-то хотел спросить, словно хотел что-то выяснить и что-то очень важное и волнующее его, но вот ответа никак не находил…
Когда Дарья в очередной раз выбежала из летней кухни, неся уже в своих руках несметное количество тарелок с молочным киселем, она в ужасе остановилась посреди двора и увидела Федора в том состоянии, когда всем уже лучше было идти домой.
Федор потихоньку раскачивался взад-вперед, и с усилием водил руками по ногам, хлопая себя по ляжкам, и, вдруг, в какой-то момент, как раз тогда, когда Дарья выбежала с киселем, он положил свои огромные клешни поверх стола, поднял свою бычью голову, обвел всех тяжелым красным взглядом и произнес фразу, которая мне уже тридцать лет очень часто дает ответ на многие затруднительные вопросы жизни. Федор очень основательным голосом произнес: «Ну, что, братцы! Сиди, не сиди, а начинать надо!».
Долгие годы потом в деревне вспоминали эту свадьбу. Федор за свой счет делал ремонт, Дарья бегала по всем дворам и просила у всех прощения за Федора, но вот странное дело случилось в деревне. Даже удивительно как-то случилось. Федора стали уважать еще больше. Особенно мужики.
Вы спросите: о чем я? Мол, какова мораль? Да нет тут никакой морали. Это я просто так. О санкциях.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
«Ну, что, братцы! Сиди, не сиди, а начинать надо!».
Чисто по русски! "Братцы" - это ведь так ёмко. Иначе говоря - братцы - это абсолютно все, кто в зоне досягаемости. А нынче эта "зона" сууущественно расширена техническими средствами
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
