Опасное сочинение?

«Оbscurum per obscurius, ignotum per ignotius» – «Тёмное через ещё более тёмное; неизвестное через ещё более неизвестное» – таков девиз алхимиков, астрологов и прорицателей. Ньютон не афишировал свои исследования в областях столь далёких от настоящей науки. Ведь с 1672 года он состоял в первом научном обществе Великобритании, а в 1703 году даже стал его президентом.

Очевидно, что речь идёт о тайных дневниках великого мыслителя, которые могут содержать нечто, им самим считавшееся крайне опасным для неподготовленного разума. Хотя в Королевском колледже хранятся и другие его алхимические рукописи общим числом 57 – но это главным образом дословно переписанные им сочинения других авторов.

Что за философское яйцо?

Манускрипт написан по-английски, но понять его смысл очень трудно: автор использовал особый зашифрованный язык алхимиков, кровно заинтересованных в сохранении своих тайн.

Ко всему прочему, в Англии ещё со времён короля Генриха IV действовал королевский эдикт 1404 года, по которому «изготовители» серебра и золота ставились в один ряд с фальшивомонетчиками и приговаривались к отсечению головы. Да и инквизиция была готова по первому подозрению объявить любого учёного пособником дьявола. А с церковными мракобесами у Ньютона всегда были натянутые отношения.

Итак, секретные дневники гения были зашифрованы именно так, как описывали свои опыты алхимики в поисках мифического «философского камня». Так что на первый взгляд в его тайных записях речь тоже идёт о попытках сварить «философское яйцо» и способах раздуть огонь в алхимическом очаге – атаноре.

Однако эксперт Королевского общества Тим Уотсон считает, что за примитивной алхимией у Ньютона скрывается нечто очень значительное, связанное с гуманитарной катастрофой человечества. И об этом «идеологическом конце света» гений тщетно старался предупредить тех, кто способен был его понять.

Осмеяние алхимиков

Разумеется, во времена Ньютона уже мало кто из крупных учёных верил в результативность алхимии. Вот и в переписке с Робертом Бойлем, великим естествоиспытателем, Ньютон делится мыслями об алхимии как учении для «жадных до злата и серебра дураков и простофиль». В ответ Бойль приводит анекдот про немецкого алхимика Иоганна Бёттгера, который настолько боялся гнева могущественного курфюрста Саксонии, что никак не мог прекратить бесконечную череду «трансмутаций» (попыток превращения в золото, например, свинца), пока совершенно случайно не получил вместо «философского камня»… знаменитый мейсенский фарфор!

Однако вернёмся к найденной рукописи. Бо́льшую часть её текста занимают примечания Ньютона к работам алхимиков. Но одна страница особенно интересна. В нескольких фразах он высказывает свои соображения не только о тайной науке превращения неблагородных металлов в золото, но и о создании искусственных живых существ, например, гомункулусов и големов.

Но можно ли считать странным внимание престарелого гения к редкой теме алхимических катастроф, возникшей в последние десятилетия ХVII века?

Да, величайшие умы эпохи Возрождения смеялись над профанацией научных методов исследования природы. Но Ньютон счёл, что «птичий язык» шарлатанов вполне пригоден для шифрования истинных знаний.

Олег Фейгин