Почему участники Отечественной войны ругали книгу Льва Толстого «Война и мир»
Выход в свет романа «Война и мир» в 1869 году был в целом восторженно
встречен русской публикой. В то время длинные многотомные романы были
модными. Но всё это были французские романы. Теперь появился первый
полноценный длинный русский роман, что несомненно льстило патриотическим
чувствам россиян.
Но отзывы о содержании были
весьма различными. Критика как отдельных моментов романа, так и общей
его концепции была порой беспощадна. Особенно негативно были настроены
некоторые ветераны Отечественной войны, которые пережили и запомнили
события 1812 года совсем иначе, чем герои Льва Толстого.
Пётр Вяземский, друг Пушкина: Толстой лгал!
Пётр
Андреевич Вяземский подверг книгу Толстого критике как в общем, так и в
частностях. Он обвинил Толстого в нигилизме по отношению к русской
истории и к её героическим страницам:
«Книга "Война и мир”…
есть… протест против 1812 года, есть апелляция на мнение, установившееся
о нём в народной памяти и по изустным преданиям, и на авторитет русских
историков этой эпохи. Школа отрицания и унижения истории под видом
новой оценки её, разуверения в народных верованиях – всё это не ново.
Эта школа имеет своих преподавателей и, к сожалению, довольно много
слушателей. Это уже не скептицизм, а чисто нравственно-литературный
материализм. Безбожие опустошает небо и будущую жизнь. Историческое
вольнодумство и неверие опустошают землю и жизнь настоящего отрицанием
событий минувшего и отрешением народных личностей...
А в каком
виде представлен император Александр в те дни, когда он появился среди
народа своего и вызывал его ополчиться на смертную борьбу с
могущественным и счастливым неприятелем? Автор выводит его перед народ –
глазам своим не веришь, читая это – с "бисквитом, который он доедал”.
"Обломок
бисквита, довольно большой, который держал государь в руке,
отломившись, упал на землю. Кучер в поддёвке (заметьте, какая точность
во всех подробностях) поднял его. Толпа бросилась к кучеру отбивать у
него бисквит. Государь подметил это и (вероятно, желая позабавиться?)
велел подать себе тарелку с бисквитами и стал кидать их с балкона...”
Если
отнести эту сцену к истории, то можно сказать утвердительно, что это
басня; если отнести её к вымыслам, то можно сказать, что тут ещё более
исторической неверности и несообразности. Этот рассказ изобличает
совершенное незнание личности Александра I. Он был так размерен,
расчётлив во всех своих действиях и малейших движениях, так опасался
всего, что могло показаться смешным или неловким, так был во всём
обдуман, чинен, представителен, оглядлив до мелочи и щепетливости, что,
вероятно, он скорее бросился бы в воду, нежели бы решился показаться
пред народом, и ещё в такие торжественные и знаменательные дни,
доедающим бисквит.
Мало того: он ещё забавляется киданьем с
балкона Кремлевского дворца бисквитов в народ – точь-в-точь как в
праздничный день старосветский помещик кидает на драку пряники
деревенским мальчишкам! Это опять карикатура, во всяком случае
совершенно неуместная и несогласная с истиной».
Толстой – лжец и не патриот
Авраам
Сергеевич Норов, учёный, бывший гвардейский офицер, впоследствии
министр просвещения, посвятил целый трактат разбору опуса Толстого.
«Читая
эти грустные страницы, – писал Норов про "Войну и мир”, – под обаянием
прекрасного, картинного слога, вы надеетесь, что ожидаемая вами
блестящая эпоха 1812 года изгладит эти грустные впечатления, но как
велико разочарование, когда вы увидите, что громкий славою 1812 год, как
в военном, так и в гражданском отношении, представлен вам мыльным
пузырём… Я не мог без оскорблённого патриотического чувства дочитать
этот роман, имеющий претензию быть историческим».
По деталям Норов разоблачал непатриотичную ложь писателя.
«Граф
Толстой рассказывает нам, как князь Кутузов, принимая в Царёве-Займище
армию, был более занят чтением романа г-жи Жанлис "Les chevaliers du
Cygne”, чем докладом дежурного генерала. Всякий, кто помнит Кутузова,
знает, что он, вышедши из школы Суворова, любил принимать его замашки и
странности не только перед солдатами, но и перед своими окружающими.
Конечно, тот, кто сообщил графу Толстому этот пикантный анекдот, буде он
достоверен, либо не знал, либо не понимал Кутузова.
И есть ли
какое вероятие, чтобы Кутузов, ехавший прямо из Петербурга,
напутствуемый своим монархом, всем населением столицы, а в продолжении
пути всем народом, когда уже неприятель проник в сердце России, а он с
прибытием в Царёво-Займище, видя перед собою все армии Наполеона и
находясь накануне ужасной решительной битвы, имел бы время не только
читать, но и думать о романах г-жи Жанлис, с которым он попал в роман
графа Толстого?!
Тут же мы видим нашего знаменитого партизана
графа Дениса Давыдова, которого мы долго не хотели узнавать в усатом,
пьяном лице буяна Денисова. Могу заверить графа Толстого, что Денис
Давыдов, которого я хорошо знал, хотя был и усат, но был тогда в цвете
возмужалых лет, и что лицо его было ни старое, ни пьяное, и что он
всегда принадлежал к кругу высшего общества».
Сказанного
достаточно, чтобы понять: историческая правда была принесена Толстым в
жертву своей псевдоисторической «этической» концепции.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
