Яичницу жарили на сковороде, которую ставили между двух кирпичей; собравшись вокруг костра, девушки ели яичницу принесенными из дома ложками. Возможно, совместная трапеза не только начинала период молодежных гуляний, приходившийся на время, насыщенное девичьей и женской обрядностью, но также должна была очертить границы и закрепить единство девичьей социовозрастной группы.

В Пензенской губернии во время хоровода происходил символический переход вышедших недавно замуж девушек в круг замужних женщин. После возвращения с кладбища девушки и молодушки переодевались в праздничные наряды и собирались вечером на первое весеннее гулянье. Разделившись на две группы, они становились друг напротив друга в два ряда, и начиналась хороводная игра «А мы просо сеяли...», во время которой каждая из линий, которая пела очередной куплет, приближалась к другой, а затем отходила на свое место. В песне, сопровождавшей хоровод, пелось о том, что одни просо посадили, а другие угрожали его вытоптать конями, им предлагали различные подарки, чтобы они не делали этого, но они соглашались отступить только тогда, когда им обещали дать в качестве выкупа девушку. В завершение игры девушки пели:

В завершение игры девушки пели:
У нас в полку убыло. (2 р.)
Ой, диди-ладу, убыло! (2 р.)
А женщины отвечали им:
У нас в полку прибыло (2 р.)
Ой диди-ладу, прибыло! (2 р.)

Во многих местах в Фомино воскресенье устраивались смотрины невест: прогулки заневестившихся девушек по улице в лучших нарядах на глазах у предполагаемых женихов; часто тогда же происходил свадебный сговор и рукобитье. В Рязанской губернии девушки и парни собирались на улице и играли в «А мы просо сеяли…», разделившись на две партии. При этом приведенные выше слова игры имели несколько иную окраску: девушку в качестве невесты требовали парни.

Игры и хороводы на Красную горку молодежь старалась не пропускать, кое-где даже считалось дурной приметой, если парень или девушка сидели весь праздник дома. Говорили, что из-за этого парень женится на рябой, уродине или так и останется холостым, а девушка выйдет за никудышного жениха или останется старой девой. Если же им удастся жениться, то оба непременно умрут вскоре после свадьбы.

В южнорусских губерниях на Красную горку приходилась встреча весны. Кликание весны начиналось рано утром и обычно происходило с вершины холма, отчего, возможно, и произошло название праздника – Красная горка.

В Тульской губернии девушки, собравшись на ближайшем холме, становились в хоровод, в центр выходила запевальщица-«хороводница» и, благословясь, начинала произносить заговор:

«Здравствуй, красное солнышко! Празднуй, ясное ведрышко! Из-за гор-горы выкатайся, на светел мир воздивуйся, по траве-мураве, по чветикам по лазоревым, подснежникам лучами-очами пробегай, сердце девичье лаской согревай, добрым молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь. От этого ключа ключи в руках у красной девицы, зорьки-заряницы.

Зоренька-ясынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имярек), путем-дорожкой шла-пошла, золот ключ нашла. Кого хочу, того люблю, кого сама знаю, тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, доброго молодца (имярек) на многие годы, на долгие весны, на веки веченские заклятьем тайным нерушимым. Аминь!»
(Коринфский А.А. 1995. С. 193).

Все присутствующие повторяли за ней слова, вставляя свое имя и имена полюбившихся парней. Затем девушка, положив на землю посредине круга красное яйцо и хлеб, затягивала веснянку: «Весна-красна! На чем пришла...» Весь хоровод подхватывал, затем пели другие песни, а завершала празднование веселая пирушка.