Разговор с товарищем. Рассказывает он как-то на 9 мая, за столом: "Жили
мы перед войной в деревушке под Орлом. Началась война - все мужики ушли
на фронт. И отец мой ушел. А было мне 4 года. У мамы - я и сестра моя
на пару лет старше. Пришли немцы. Всех собак перестреляли, всех ограбили
- забрали свиней, коров, кур. Орут: "Матка! Млеко, яйки!", в общем,
есть нам мало чего было.
Как-то мама с подругами
сидела на кухне и разговаривала, а попутно жарила на сковороде лепешки
из шелухи картофельной и всякой травы. На пчелином воске. Входит фриц!
Рыжий, долговязый, противный. Повел носом! И как заорет, хватаясь за
тесак на поясе, выхватил его, замахнулся: - "Матка-а-а! Партизан!
Партизан! Матка, меда-а! Меда, матка-а! Матка, млеко! Матка, яйки!" Мать
с женщинами обомлела! И еле-еле из себя: "Нихт партизан! Нихт
партизан"... Я уже соображал и крикнул ему с печки: "Пан! Меда нет!" Уже
знал ,что их надо панами звать.
Немец повернулся ко мне,
вытаращил глаза на выкате и бросился с тесаком на меня с какими-то
гортанными звуками. Успел я сигануть от него с печки и бросился во двор.
Он за мной! Орет чет. Тесаком остервенело машет! Я под телегу, он
тесаком тычет, попасть хочет! Но я ловкий был, уворачивался! Ему,
видать, это надоело, он выругался: "Русише швайн!" и побежал в хату.
Через
некоторое время выходит, страшно довольный, воск несет. Глянул в мою
сторону, прохрипел: "Швайне киндер" и ушел. Вслед за ним мама выбегает,
встревоженная очень, увидела меня схватила и заплакала....
Потом наши освободили село. Все сильно радовались, но не на долго. Вновь
немцы пошли в наступление. Если в первую оккупацию мы не уходили из
села, то тут, испытав на себе, что значит немец, всё село ринулось на
восток. Нас, сельских детей, посадили в телегу, которую тащила, бог
весть, как сохранившаяся старая лошадка.
На следующий день днем
на нашу колонну беженцев налетели два немецких самолета. Видят же, что
мирные идут, так нет - решили поизгаляться. Пикируют_ из пулеметов
стреляют, народ - в разные стороны, кто куда. Развлекались. Сбросили
несколько бомб. Наша лошадка испуганная, ошалев, побежала в степь. Так и
бежала, пока не выдохлась из сил. А мы сидим по сторонам смотрим.
Вечером на нас наткнулась отступавшая наша часть и забрала с собой.
Мама разыскала нас сестрой, которая была старше и помнила фамилию, и
как зовут, только в 1949 году на Волге, в детском доме. Отец погиб.
Так
мне был ненавистен тот фриц, что зашел к нам в дом и чуть не убил нас,
что решил я стать военным. После школы поступил в Рязанское десантное
училище. Служил Родине, как мог. Частенько вспоминался тот фриц,
испуганные глаза мамы.
Никогда не смотрел, сколько Родина мне платит за службу. Она знает, сколько надо."
Седой
подполковник Николай Пахомович Рыжков, ветеран ВДВ, о чем-то задумался и
сказал: "Есть, ребята, такая профессия - Родину защищать!" Давай-ка,
наливай по 100.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
