Зимы в начале шестидесятых годов были довольно снежные, с буранами, заносами и высоченными сугробами. Бывало, что хатки старушек, крытые, и не редко, соломой, заносило за ночь так, что всем миром поутру откапывали. От крыльца до протоптанной дорожки проходили как сквозь лабиринт или какую-то галерею, не видя, что делается по сторонам. У нас во дворе, в углу возле ворот стояла будка пса на цепи. Так смешно сказать, что зимой, он мог лаять стоя на куче снега, высотой с ворота. Создавалось впечатление, что он возвышается над ними. А я съезжала на санках с крыши веранды во двор до сараев! Телевизоры были с антеннами, прикрепленными к высокой слеге, и во время сильного ветра случались помехи и антенну разворачивало.
Мой отец тогда лез по грудь в снегу, под окнами, а мама, через стекло окна, знаками показывала куда крутить. Но с новыми порывами ветра - всё повторялось. А уж про электрические провода и говорить не приходиться, благо были в ходу керосиновые лампы. На ногах в основном в валенках, а в оттепель ещё и калоши надевали на них, но это было неудобно, ноги становились тяжёлыми и плохо гнулись. Зато в мягких сереньких или белых валеночках, особый форс. На голове, пуховый платок. Носили домашней вязки носки и варежки. На санях, только в тулупах овчинных, иначе без движения замёрзнешь. Меховыми были и подкладки мужских полупальто, так как в полном пальто по снегу идти тяжело. Называли их почему-то «москвички». А у женщин - на ватине пальто с большими, в основном каракулевыми или цигейковыми воротниками. Носили и модные меховые шапки, очень мудрёного фасона, и при этом довольно красивые. Были в моде и муфточки, как у взрослых дам, так и у девочек. Детишки в мутоновых шубках и шапочках. В общем, добротно и качественно, а главное, натурально. Да, старушки, поверх тёплых платков надевали на голову огромного размера клетчатые шали, в них и выходили по - необходимости зимой в магазин, либо в поликлинику.
Шла, такая, бабулька, этакой куклой, переваливаясь с ноги на ногу, издали напоминая пингвина, смешно! А зайдёт в помещение, сбросит с плеч шаль и предстанет невысоким и довольно хрупким человеком. Мне это напоминает древние времена в Европе и их шерстяные плащи, в которые они заворачивались. Мой отец и дедушка зимой носили каракулевые с кожаным верхом шапки-ушанки, москвички и бурки, белые валеные сапоги, отделанные кожей. Ну а уж в сильные холода - полушубки овчинные и огромные, или мне так казалось, валенки, как и другие жители села. Ну, кажется, рассказала, как народ был одет.
Я зиму любила всегда, это весёлое и приятное время, хотя бывали и курьёзные случаи, связанные с зимней порой. Один раз я лизнув, сама не знаю зачем, наверное, по чьему-то совету, ручку двери - прилипла языком и пришлось меня выручать, отливая тёплой водой. Но это было единожды, больше я в жизни не повелась на подобный совет. Часто обмораживала щёки, так как подолгу каталась с горки и приходила уже с белыми пятнами на лице. Меня тёрли снегом, растирали шерстяной варежкой, ну а если совсем худо - гусиным жиром мазали. Я уже рассказала, какие были метели и бураны, а вот какая красота во время затишья, в ясный, солнечный морозный день, трудно описать, но попробую.
Милое, милое Пичаево! Какое же ты было нарядное зимой!
Кругом застывшие сугробы, блестящие на солнце и переливающиеся, будто кто-то рассыпал осколки бриллиантов, аж глаза режет! Огромные деревья, старые, с поникшими ветвями, повидавшие много и многих на своём веку, величественно замерев, боясь стряхнуть с себя ненароком искрящийся иней, будто гордясь своим украшением друг перед другом, безмолвно стоят у дороги. Санный след, уходит в даль серо-голубой бесконечной двойной змейкой. Алеет закат, предвещая на завтра новые морозы и надежду, вполне реальную, на отмену уроков в школе. Хруст морозного снега под ногами прохожих и под своими собственными, такой отчётливый, что под него можно петь или ритмично читать стихи. Когда, проходящая по улице женщина, проносит мимо меня наполненные вёдра на коромысле, то в такт её шагам, слышен лёгкий перезвон с шуршанием льдинок в воде. А река, застывшая, утонувшая в снежных берегах, как будто спящая, разбужена только детьми, выписывающими замысловатые узоры по её прозрачному льду. Сосульки, над окнами, особенно кухонными, откуда выделяется больше тепла, непомерно велики и так причудливы, что просто не хватает сил сдержаться, чтобы не отломить и не пососать их или погрызть, с приятным хрустом.
Результат не заставляет себя ждать, глядь, а уж к утру - ангина. Но признаюсь, не всегда, бывало, что всё благополучно обходилось, и это толкало на новые подвиги.
Наши бугры были испещрены, просто укатаны санками и лыжами. Были даже трамплины. И вот это являлось самым заманчивым времяпрепровождением зимой. На животе лицом вниз, сидя, стоя на коленках, даже спиной вперёд - по всякому пробовали кататься, по двое и паровозиком, по пять, а то и восемь санок связанных вместе - змейкой. Так далеко не уедешь, зато хохоту предостаточно! На лыжах катались с горок и по прямой, до темна, до мокрых носов, пока родители за нами не придут, и то ещё пытаешься выклянчить «ну, хоть ещё только один разок!». А потом ещё один и ещё.
А самые запоминающиеся, когда шли кататься вместе с родителями, а те и друзей своих приглашали, вот уж «куча мала» была на горке - смех, визг, шутки!
Домой тогда приходили все на равных, быстро снимали мокрое бельё, совали валенки сушиться на лежанку, я их стаптывала с ног, по очереди наступая на них, и главное, никто не ругался за долгое катание с горки. Потом, мы с папой пекли на углях в печи - голландке картошку, а мама ставила на стол чай с вареньем. Здорово было, уютно и тепло на душе! Так же дружно порой мы лепили снежную бабу. И она получалась могучая, как статуя потому, что папа был сильный, поднимал и ставил друг на друга большущие снежные шары, мама выдавала нам крупную морковь, глазки-угольки и баба получалась просто загляденье! Разве нами, детьми слепленная, могла с такой тягаться? Я гордилась семейным произведением, и сломать её мальчишки уже не решались, побаивались отца!
В школьные годы у меня была обязанность забирать сестру из садика. Я усаживала её, укутанную в одеяло, с ртом завязанным шарфом на санки и тащила домой, часто и ещё её подружку - соседку. Скажу, что было не легко, к тому же детский сад был далековато от дома, да я уже упоминала об этом раньше. Пока довезёшь до дома, пару раз вывалишь их в снег на повороте. Но мы приспособились вдвоём с одноклассницей, у которой тоже такая же была обязанность и сестра такого же возраста, так веселее, да и санки тянуть, связав их, легче было. А какие мы устраивали снежные бои, какие крепости лепили! Как ловко обстреливали друг друга из-за укрытия. Конечно, были и слёзы от снежка соперников, угодившего в глаз, но чаще плакали с досады от проигрыша и при этом, всегда считали, что итог не справедливый. Это мы, наша команда победила! А казалось бы, мы живём на одной улице, вместе ходим в школу и всегда время проводим тоже вместе. Видимо, убеждение это шло из нашего времени победителей, когда девизом по - жизни было обязательно, не смотря ни на что, чего бы это ни стоило, во что бы не стало или мы первые, мы самые лучшие, мы впереди планеты всей и много других патриотических и категорических лозунгов. Но, тем не менее, если был проигрыш в игре, то убеждённость в том, что уж завтра-то мы обязательно отыграемся, грел душу и вселял надежду.
Как ни смешно звучит, но холодные зимы пятидесятых, я вспоминаю с большой теплотой. Это время моего детства.
Елена Чистякова Шматко
*************************
Картина художника Валерия Артамонова
Оцените материал:
ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ:
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
|
