Питаться скромно, жить экономно, вести себя спокойно, не болтать лишнего… Таким принципам следуют граждане самой благополучной страны в мире — Норвегии, где доходы от продажи нефти принадлежат народу.


Первое, что поражает приезжающего в Норвегию, — это цены.

— С вас 46 крон, пожалуйста. Приходите к нам снова, — продавец приветливо улыбается, а я думаю о том, что это самый дорогой бигмак, который я когда-либо себе позволяла. В пересчете на рубли он стоит больше 350, то есть в три с лишним раза дороже, чем у нас. Так называемый индекс бигмака позволяет определить уровень покупательской способности населения страны. В Норвегии этот индекс — один из самых высоких в мире. Но не только он.

Уже несколько лет подряд страна, треть территории которой расположена за полярным кругом, занимает первое место в мире по индексу человеческого развития. Этот комплексный показатель отражает уровень жизни и потенциал нации.

Средняя месячная зарплата норвежцев — 42 300 крон, то есть около 4580 евро. Но это «грязными». В Норвегии сложная дифференцированная система налогообложения. Минимальная ставка подоходного налога здесь — 27% (в России фиксированная — 13%), а еще несколько лет назад доходила почти до 50%. НДС — 25% (в России — 18%). Высокие ставки напрямую связаны с развитой системой социального обеспечения в государстве всеобщего благосостояния. И граждане страны готовы отдавать этому государству солидную часть своих доходов, понимая, что отданное гарантированно вернется к ним в виде бесплатной и качественной медицинской помощи, достойного образования и социальных пособий. Общий доход от налогов, которые платят жители Норвегии и предприятия, составляет более 40% ВВП страны. Львиная доля этой суммы приходится на нефтедобывающие предприятия, которые облагаются предельным налогом на прибыль в 78% (в России налог на прибыль нефтяных компаний — 20%).

Первое нефтяное месторождение в норвежской части Северного моря было открыто в 1969 году. Через пару лет после этого парламент страны принял концепцию, согласно которой доходы от продажи нефти должны принадлежать народу. Так Норвегия превратилась из беднейшей страны Европы в самую благоприятную для жизни страну мира.

СКРОМНОСТЬ НАПОКАЗ

— О норвежцах шутят, что они рождаются с серебряной ложкой во рту, лыжами на ногах и с баррелем нефти в кармане, — говорит Дина Йонсен, жена вице-президента крупнейшей в Норвегии телекоммуникационной компании Telenor. — Но высшее благо для жителей нашей страны — это быть ближе к природе: иметь возможность дышать свежим воздухом, любоваться на фьорд из окна кухни.

Семья Йонсен живет в богатом пригороде Осло, но тут не увидишь ни кованых ворот, ни мраморных львов, ни вычурных шпилей. Все по-скандинавски просто. И так повсюду: внешне дома богатых людей от домов норвежцев со средним доходом не отличить. Все аккуратно, со вкусом, и лужайки у домов везде одинаково зеленые и ровные. Демонстрировать богатство в Норвегии не принято.

— Недавно мы были приглашены в гости в семью одного из богатейших людей страны, — рассказывает Дина. — Так вот, в детской комнате у них вся мебель из ИКЕА. Зачем тратить лишнее, если можно обойтись необходимым?

На улицах Осло люди не щеголяют громкими брендами. Вместо дорогих машин состоятельные норвежцы ездят на электрокарах. По продажам электромобилей на душу населения Норвегия занимает первое место в мире. Тех, кто купил высокотехнологичное транспортное средство, государство поддерживает не только низкими налогами, но и рядом других льгот, например бесплатным проездом по платным дорогам, бесплатной парковкой и даже бесплатной подзарядкой. Владельцы электромобилей освобождены от 25-процентного налога на добавленную стоимость и налога на покупку, который может достигать десятков тысяч долларов за транспортное средство. Что касается цен на бензин, то они в Норвегии одни из самых высоких в Европе: литр стоит около 15 норвежских крон, то есть более 112 рублей. Государство заботится о том, чтобы сохранить чистоту природы. Ставка сделана на альтернативные и возобновляемые источники энергии.

ПРИВЫЧКА ЭКОНОМИТЬ

Бо́льшая часть нефти и нефтепродуктов Норвегии идет на экспорт. Внутренние нужды в основном обеспечиваются энергией гидроэлектростанций, поставленных на многочисленных норвежских водопадах и реках. По ее производству на душу населения Норвегия опять же занимает первое место в мире. Активно используется энергия ветра и приливов.

— В стране выросло целое поколение, привыкшее не выключать свет, — сетует Сигурд Квикне, владелец отеля Kviknes Hotel в городе Балестранн. — Все потому, что цены на электроэнергию невысокие.

Вместе с двумя сестрами Сигурд управляет семейным бизнесом. Отель Kviknes — одно из самых больших по площади деревянных зданий в Норвегии (8000 квадратных метров). Оно отапливается электричеством. Обогреватели установлены как в исторических номерах XVIII века, так и в современных. В комнатах никаких излишеств, все просто.

Сигурд Квикне тоже одет незамысловато: толстовка, кеды и потертые джинсы. Автомобилю он предпочитает велосипед. С ходу и не скажешь, что перед тобой миллионер. У Сигурда есть достойный образец для подражания — один из богатейших людей страны 92-летний Олаф Тон. Владелец сети гостиниц и прочей недвижимости ездит на общественном транспорте, хотя может многое себе позволить.

Лишних трат избегают не только миллионеры, но и глава государства.

— Дочь наследного принца Норвегии принцесса Ингрид Александра учится в пятом классе той же школы, что и наша дочь, — рассказывает Дина Йонсен. — Я часто вижу ее отца в обычной одежде у дверей школы. Он забирает дочку после уроков, и они вместе идут к электромобилю Tesla. Принц помогает дочери донести портфель, сам садится за руль.

Екатерина Багреева, генеральный менеджер агентства по консалтингу, говорит, что резиновые сапоги и пуховик — одежда типичного норвежца, независимо от его достатка. Бывшая москвичка живет в Осло уже 17 лет и давно перестала удивляться.

— Когда я впервые присутствовала на важном совещании с топ-менеджерами, — вспоминает Екатерина, — то была поражена внешним видом коллег. Все, кроме меня, были одеты в свободном, если не сказать спортивном стиле, принесли термосы с кофе и бутерброды, хотя в офисном здании есть кафе. Они не стеснялись есть прямо во время презентации. А некоторые практически сразу после начала совещания сняли обувь и надели теплые шерстяные носки. Двое коллег даже достали из рюкзаков подушки и подложили их под спину. Им всем было комфортно, в отличие от меня, сидящей с прямой спиной и в строгом деловом костюме.

Не создавать неудобств себе и окружающим, избегать стрессов — еще одна важная черта национального норвежского характера. На службе у нее даже высокие технологии.

ТОЛЬКО СПОКОЙСТВИЕ

Необычное устройство в аэропорту Гардермуэн в Осло по виду напоминает душ. Огромная лейка на тонкой ножке, установленная посередине зала ожидания, так и называется — «звуковой душ». Это устройство предназначено для тех, кто боится летать. Если встать на маленькую красную точку, отмеченную краской на полу под куполом «душа», то услышишь звуки природы — шум моря и крики птиц, молитвы и мотивирующие фразы на норвежском и английском языке вроде «Ты сильный, ты сможешь», которые должны успокоить пассажиров перед полетом. В зоне под куполом слышен чистый стереозвук, будто эти молитвы тебе кто-то шепчет прямо в уши. Отойдешь на шаг — ничего не слышно.

— В этом все норвежцы, — объясняет Бетина Хансен, координатор по продажам и рекламе туристической фирмы. — Мы не только стараемся избегать стрессов, но и панически боимся кому-нибудь помешать. Нарушить чужой комфорт — громким разговором, музыкой или даже цоканьем каблуков по брусчатке — считается крайне неприличным.

Мы сидим в самом старом трактире Норвегии Bryggen Tracteursted. Очень популярный в Бергене ресторан на набережной полон посетителей, есть дети, но никто не шумит. После 9 часов вечера даже в центре города не встретить шумных компаний.

— Норвежцы обычно рано ложатся спать, в 9–10 вечера. Беспокоить телефонными звонками позже не принято, — говорит Бетина. — Встаем тоже рано. Рабочий день у многих начинается в семь утра, а в 16–17 часов все стремятся воссоединиться с семьей. Примерно в это время закрывается и большинство магазинов. Свое рабочее время норвежцы фиксируют самостоятельно. При переработке сотрудник подает заявку на оплату сверхурочных.

В большинстве крупных компаний практикуется так называемый «домашний офис». Это означает, что, если нет необходимости присутствовать на совещаниях или встречах на работе, решать задачи можно и дома, сидя перед компьютером в домашних тапочках. Правда, засиживаться на работе или в «домашнем офисе» не принято.

— В норвежских компаниях никто не суетится, но все успевают вовремя, — уверяет Бетина. — Дома о работе говорить не принято. Супруги обсуждают дела семьи, планы на выходные. В кафе тоже о работе не говорят и в айфонах не сидят.

В Bryggen Tracteursted подают простую еду — суп из брюквы и клиппфиск, сушеную треску. Такую же еду здесь готовили 400 лет назад для ганзейских купцов. До середины XX века Норвегия была очень бедной страной, местные жители обходились тем, что удавалось добыть в море и вырастить на скудной почве. Основной пищей были картошка и сыр из козьего молока. Пойманную во фьордах рыбу заготавливали на зиму. Национальная кухня Норвегии крестьянская: сытная, питательная и очень простая. И сегодня норвежцы предпочитают питаться скромно. Суп из брюквы и треска — практически праздничные блюда. Принципы жизни, складывавшиеся веками, остались прежними: обходиться малым, уметь экономить, не болтать без повода.

ПРОСТАЯ ЖИЗНЬ

Молчаливая фермерша Лайла Квеллестад угощает меня серыми блинами с домашним вареньем. Тесто готовит из муки и воды. На хуторе Оттернес Лайла держит 30 овец, но мясо ест редко — слишком дорого. Ухоженные овечки старонорвежской породы жуют сено за забором. С лужайки открывается вид на фьорд, которому позавидовал бы любой пятизвездочный отель. Хутор Оттернес, точнее четыре крестьянских двора начала XVIII века, расположен на берегу Эурланнс-фьорда — рукава Согне-фьорда, самого длинного (204 км) и глубокого (1308 м) в Норвегии. Лайла живет в одном из старых домов. Почерневшие от времени деревянные стены, традиционная травяная крыша, сохраняющая тепло… Живописно, но не слишком уютно. На первом этаже земляной пол, узкие окна, похожие на бойницы. На второй этаж ведет покосившаяся лестница. Там даже нельзя выпрямиться в полный рост — на этих своеобразных антресолях раньше только спали. За домом загон для домашней живности. За его оградой — луг, на котором крестьяне пасли овец еще с древнейших времен. Однако для своих Лайла покупает сено.

— Когда-то трава под выпас овец была основными «деньгами» крестьян. Этот участок луга за оградой арендован только на лето. Осенью платить нет смысла, сено дешевле, — скупо объясняет Лайла. Ей некогда любезничать — одна из овец, молодая ярка по кличке Марион, сбежала. Животное оставило клочья шерсти на покореженном ограждении из колючей проволоки, и Лайла торопится его отремонтировать, чтобы другие овцы не разбрелись. Беглянку, кстати, уже нашли на дороге внизу. Послезавтра ее доставит домой водитель, который раз в неделю привозит Лайле продукты. Работника на ферме нет, со всеми делами она управляется сама.

— Я не крестьянка, — признается Лайла. — В молодости работала в высокогорной полиции. А в 1998 году государство выкупило эту ферму у прежних хозяев, чтобы сохранить ее от разрушения и поддержать исторический облик. Подобных в Норвегии осталось 84. Я устроилась работать сюда, потому что хочется быть ближе к земле и природе. Вроде работаю, а как будто отдыхаю.

ОТДЫХАТЬ — НЕ РАБОТАТЬ

— Если спросить норвежца «Куда вы на выходные?», то имеется в виду, на лыжах едете кататься или на коньках, — рассказывает водитель Бенджамин Рок. — Летние варианты — стрельба и спортивное ориентирование. И если иностранцы тратят большие деньги на отдых в Норвегии, то местным жителям достаточно удочки и резиновых сапог, чтобы провести идеальные каникулы. На природу выезжают семьями. Часто можно увидеть такую картину: папа стреляет в лесу, а мама гуляет с коляской рядом. Причем ребенок в специальных наушниках.

Бенджамин переехал в Норвегию из Германии ради высокой зарплаты. Зимой водит городской автобус, летом туристический. А в межсезонье подрабатывает как таксист. Бенджамин привез меня к знаменитой боргуннской ставкирке — одной из самых древних сохранившихся каркасных церквей. Она была построена еще во времена викингов, в XII веке.

— За церковью начинается древняя королевская дорога Vindhellavegen, — показывает Бенджамин. — Там все размечено для прогулок на час, на два и три часа. Многие норвежцы проходят эту дорогу с рюкзаком за плечами. Недавно я был на празднике в честь 40-летия коллеги. Так вот, она сняла домик в горах, и до него все гости топали пешком шесть километров в гору. Вообще, пойти куда-нибудь с рюкзаком, даже в небольшой поход, для норвежцев все равно что для нас, немцев, съездить отдохнуть на море.

Немец Бенджамин ценит спокойствие и уединение, для которого в Норвегии есть все условия: «Я тут все равно что в отпуске. Едешь себе по маршруту, любуешься пейзажами и отдыхаешь».