Одно из окон на работе имеет вид на мусорку. Ну, такой кирпичный загончик, где стоят контейнеры. Вокруг жилой квартал.

Интересно бывает, куря у окна, наблюдать за жизнью помойки. Она так близко, что со второго этажа можно доплюнуть. Обычно там правят бал кошки и собаки. Иногда делают набеги вороны. Тогда происходят небольшие, но жестокие локальные конфликты.

Часто вещи, которые по мнению людей, их выбрасывающих, могут еще кому-то пригодится, не валят в контейнер, а аккуратно складывают у стеночки. Одежда, утварь, посуда, мебель... Кто-то эти вещи забирает. Или они так и лежат до приезда мусорщиков.

Вчера тетка разжилась черепками. Выкинули целый мульён всяких глиняных горшков, горшочков, вазочек, тарелочек. Во тётке свезло. Она сперва азартно стала перебирать. Со спины было видно, как у нее глаза горят.

Потом плюнула, нашла две коробки, все свалила и утарабанила удовольствие до дому. Я понимаю. Какая-то нездоровая страсть у некоторых людей к этим глиняным глазурным черепушкам.

Сегодня с утра у стеночки стопка виниловых дисков. Очень приличная. С метр высотой. Кто-то эти диски любовно собирал. Не один год. Все в конвертах. Аккуратные. Теперь вот, значит, на помойке.

Остановился персонаж не помоешного вида. Заинтересовался. Подошел. Взял верхний. Рассмотрел. Бросил в контейнер. Потом следующий...

В результате перекидал всю стопку в бак. Я наблюдал. Много Высоцкого, двойные альбомы, Ария, Дольский, Жванецкий, Черный кофе, что-то детское, из мультиков, Биттлз, Мищуки, Бичевская, Время колокольчиков Башлычева, Розенбаум Мои дворы, опять Дольский, опять Розенбаум, какой-то джаз, Песняры, Пламя, Самоцветы... Ёшь твою мать!

Взял себе три диска. Модерн Токинг, Пугачеву, и еще какую-то дискотеку восьмидесятых. Остальные свалил в уже набитый под край контейнер. Не, ну не гад? А с другой стороны? - помойка, она и есть помойка. Последнее пристанище.

Через минут полчаса контейнер с дисками привлек внимание другого гражданина. Шел себе мимо под руку с дамой. Дама возмущалась и отговаривала. Мужик не поддался. Дама отошла подальше и встала с видом что она тут сама по себе.

Мужик брал диски из контейнера двумя пальцами за края (не из брезгливости, по привычке), рассматривал, улыбался чему-то, и складывал аккуратно в стопочку у стенки.

На некоторых останавливался. Обтирал рукавом. Долго рассматривал. Раскрывал-закрывал «Сыновья уходят в бой». С сожалением отложил. Видимо, уже было. Иногда комментировал «О! Смотри! Кукин. Помнишь?» или «Ого! Шестнадцатый Высоцкого. Представляешь? У меня как раз только его не хватает!» Дама отворачивалась и делала вид, что это не к ней.

В результате он выбрал пять альбомов, остальное сложил стопкой ровно туда, где лежали утром, и с шипением дамы они удалились. И все оглядывался, уходя. Может вернется.

Надо менять офис. Чую, однажды тоже не выдержу и сигану за каким нибудь сломанным будильником. Живет в старых брошенных вещах какая-то магия жалости. Как в оставшихся без хозяев собаках.