И вот, как свидетельствует сам заголовок материала – «ФСБ расставляет акценты». Материал важен для нас, широкой читательской публики, тем, что в нём раскрывается внутреннее самосознание сотрудников одной из самых таинственных и засекреченных структур государства. Той, о которой настряпано много мифов. И благочестивых – «ФСБ всё может, ФСБ всё знает», и негативных.

На самом деле, конечно, влияние спецслужб не стоит ни преувеличивать, ни приуменьшать, о чём говорит и сам Бортников. Они то, что они есть: концентрированное выражение гражданственности и государственности. Их драма в том, что при столкновении личного, человеческого и государственных интересов – государственные интересы всегда должны побеждать. Это создаёт очень тяжёлую психологическую нагрузку на человека, тем более в условиях, о которых говорит Александр Бортников:

- Разрушение России для некоторых до сих пор остается навязчивой идеей. Наша задача - не дать состояться их планам.

Оттого так важно объективно оценивать прошлое, понимать настоящее и прогнозировать будущее, о чём, в сущности, весь материал Бортникова. Сжать 100 лет в одно интервью – сложная задача. Гораздо проще раздёргать историческое время по многочисленным тупичкам-«ошибкам», как делают многие либеральные борзописцы, у которых в итоге остаётся четыре или пять «ошибочных» поколений, делавших «всё не так, как надо». Некоторые понимают, а некоторые совершенно искренне не понимают, что разрыв единой исторической ткани-преемственности для врагов Отечества нужнее всего. Отрицая «проклятое прошлое» и начиная всякий раз с ноля – мы в итоге сводим к нолю и самих себя.

Поэтому, как мне кажется, оценивая деятельность своих предшественников, Бортников выставляет три главных акцента. Кратко говоря – это реальность угроз для страны и народа, которым противостояли поколения «чекистов», переменчивость формата этих угроз (что определяло и и логику структурных преобразований спецслужб, и методы ведения оперативной работы), и неразрывную связь «охотников за упырями» с обществом, народом, всем населением. «Чекисты» - не марсиане, они дети своего общества и своего времени, разделявшие всякий раз со своей эпохой и её светлые мечты, и её горькие заблуждения. А они у каждой эпохи – свои.

«Меняется общество, меняемся и мы» - говорит об этом Бортников. Оттого он не отрекается от слова «чекист», но просит при этом не понимать его буквально: «слово "чекист" давно стало фигурой речи».

Подчеркнув это, Бортников очень грамотно и компетентно переходит к «горячим точкам истории», в предельной корректности отражая мнение своего ведомства на болевые узлы минувшего. Это, конечно, не потому, что Бортников ревнует к лаврам профессиональных историков и хочет открыть нечто им не знакомое. Наоборот: он стремится свести единую картину, концепцию из огромного множества хорошо известного историкам материала про ВЧК, НКВД, ОГПУ, МГБ, КГБ и др.

Оценка Бортникова отличается не только трезвостью, но и неожиданной для человека его положения скромностью. Признавая ошибки, грубейшие нарушения законности в отдельно взятых случаях, он не превращается в адвоката своего ведомства, не стремится выставить чёрное «белым и пушистым». «Что было – то было» – как бы говорит он о прошлом. Но требует адекватной оценки и масштабов и контекста злоупотреблений. И в этом всякий честный человек рад его поддержать.

Хватит сказок про «сотни миллионов расстрелянных» и про «паранойю Сталина», которому якобы делать было нечего, кроме как искать «врагов» среди невинных и кристально-честных людей! Эти сказки оскорбляют не только память предков и историю нашей страны, но и нас самих, выставляя тех, кто ими увлекается – неадекватными, полоумными кликушами.

- Была ли реальная доказательственная база у сталинских "чисток"? – спрашивают у Бортникова.
- Архивные материалы свидетельствуют о наличии объективной стороны в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов – отвечает он.

Ответ казённый, но, по крайней мере, вменяемый. Он соответствует логике постоянной борьбы между народами, государствами, политическими группировками, кланами, которая «затихнуть и исчезнуть» может только в больном сознании либерала.

Ещё Л.Н. Толстой в годы Крымской войны отметил излишества правительственной пропаганды среди солдат: пешком проходя Россию от края до края, солдаты из крестьян понимали собственным крестьянским умом, «что на такую прорву земли охотники всегда найдутся». То есть этим, зачастую неграмотным, людям, совсем не требовалось объяснять реальность покушения на страну многочисленных врагов: крестьянин цену земле знал. А городской либерал, оторвавшийся от корней, одурманенный «Мемориалом» - не знает…

Как не знает, например, и того, выделенного Бортниковым, факта, что именно Л. Берия способствовал кратному (!) сокращению приговоров к высшей мере наказания. Тот, кто считается у либералов главным беззаконником – как раз и победил беззаконие…

Бортников без лишнего пафоса призывает к очевидному: не слушать баек о прошлом, а опираться на документы. А они говорят (и даже криком кричат, устав от лжи безответственных болтунов): За ВСЕ политические преступления, включая бандитизм и военный шпионаж, с 1921 по 1953 гг. было осуждено 4 060 306 человек. Из них к высшей мере наказания приговорены 642 980, к ссылке и высылке - 765 180.

От себя добавим, что это вполне сопоставимо, и даже меньше, чем статистика соответствующего периода в США, Англии, Франции, и других странах «первой лиги». Только один факт: сегодня в США в тюрьмах сидит на 300 тыс. человек больше, чем сидело при Сталине в пресловутом ГУЛАГе в 1937 году! Почему мы об этом молчим, и какое право есть у нас об этом молчать, позволяя и дальше шельмовать свою страну, к тому же выставляя всех наказанных – святыми, а всех, кто наказывал – исчадиями ада? Неужели жизнь настолько проста и одномерна, что позволяет принять такую примитивную чёрно-белую схему?! Ведь она своим примитивизмом и ребёнка не удовлетворит!

Бортников раскрывает достаточно широкую картину деятельности спецслужб до войны, в войну и после войны, преемственно подводя к нашему времени, передавая связь традиций и поколений. Чтобы не перечислять фактологию, отметим общее содержание его рассказа: государство есть высшая ценность народа. Без силы и могущества государства любые планы, мечты, проекты – оказываются лишь беспочвенными фантазиями, пустыми и неосуществимыми.

Имея государство, можно идти тем или иным курсом. Потеряв государство – нельзя уже идти никаким курсом, никуда. Именно поэтому достойны всяческого уважения те, кто в сложнейших условиях сохранял и продолжает сохранять государство от внешних и внутренних угроз. Да, часто конкретные исполнители ошибаются, порой жестоко ошибаются. Но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Любое действие предполагает печальную вероятность ошибки…

Таков основной лейтмотив воссозданной Бортниковым картины истории его ведомства, которому одновременно и больше, и меньше 100 лет. Взяв для себя точку отсчёта в 1917 году, «чекисты» на символическом уровне подчёркивают свою связь с народом: это не частное охранное агентство, которое служит конкретному хозяину. Это – защитники создавшей государство народной воли. Меняются правители, меняются партии у власти, у каждого, кто наверху, свой эгоистический, клановый интерес… Но за этой мишурой стоит бетонный монолит созданного народом инструмента воплощения своей воли – государства, как такового.

Мелкое и дрянное волны истории смывают с этого монолита. Налипающая на государство дрянь отваливается с годами, вновь и вновь открывая краеугольный камень воплощённого в государстве несокрушимого народного единства.

Оттого так важно, что всегда молчаливый Бортников в столетие русской революции заговорил, и сказал очень многое. Присоединяемся к его поздравлениям личному составу и ветеранам «невидимой вечной войны» со 100-летием со дня образования отечественных органов безопасности. Мы тоже желаем им всего самого наилучшего, как и их шеф Бортников!

Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»; 25 декабря 2017