Первая во главе со Стрелковым направилась на Пензу. В течение многих дней беглецы шли вперед, питаясь ягодами и грибами. То один, то другой падали замертво. Лишь 30 сентября 1919 года остатки группы (раньше ее численность достигала 32 человек) соединились с частями Красной Армии.
Вторая группа состояла из 18 человек во главе с Коноваловым. На седьмые сутки, встретив белогвардейский патруль, группа рассеялась.
Большинство были схвачены белыми и отправлены на Иоканыу или расстреляны на Архангельских мхах, где обычно расстреливали заключенных архангельской губернской тюрьмы по решению военно-полевого суда.
Лишь несколько человек из этой группы соединились с частями Красной Армии. Так, восстанием и побегом заключенных 15 сентября 1919 года и расстрелом 13 человек закончила свое существование мудьюгская каторга [96 - Андрюхин. Воспоминания о мудьюгской каторге // Сборник Истпарта Архангельского Губкома РКП(б). Архангельск, 1925, с. 32.].
Оставшиеся заключенные были переведены в Иоканьгу, расположенную на Мурманском побережье. Открытие этой тюрьмы должно было решить две задачи: очистить Архангельск от опасных и неблагонадежных элементов и исключить возможность побега; и гарантировать полное истребление заключенных.
В Иоканьге были обеспечены те же условия, что и на Мудьюге. Карцер представлял собой земляной погреб в полторы сажени глубиной, обложенный с боков досками и заваленный сверху комьями земли. 23 сентября 1919 г. первая группа каторжан в 360 человек прибыла на Иоганьгу.
По опыту Мудьюга карцером так же служил заброшенный ледник. Круглые сутки их держали запертыми. По ночам проводились обыски. Врывались пьяные охранники и начинали насмерть избивать арестантов. Санитарно-гигиенические условия не уступали мудьюгским.
Был случай, когда у одного заключенного развилось столько паразитов, что товарищи вывели его во двор и сметали с него паразитов метлой. Каждые сутки смерть уносила по несколько жизней. За полтора месяца умерли 70 человек, а две попытки побега были сорваны [97 - Потылицын А.И. Указ. соч., с. 62.].
«Чтобы ускорить вымирание заключенных, - вспоминает узник Воронцов, -администрация тюрьмы вводила всевозможные «новшества», в хлеб примешивалась карболка, которой дезинфицировали уборные, суп заправляли вместо соли морской водой».
Анкета, проведенная Иоканьговским Совдепом уже после падения Северной области, показывает, что из 1200 арестантов, побывавших в застенках Иоканьги, лишь 20 человек принадлежало к коммунистической партии, остальные были беспартийные. Тысячи людей были погублены в тюрьме совершенно несправедливо.
Из этих 1200 людей 23 человека расстреляны, 310 умерли от цинги и тифа, лишь 100 человек оставались более и менее здоровыми [98 - Игнатьев В.И. Некоторые факты и итоги 4-х лет Гражданской войны // Белый Север. Архангельск, 1993. Т. 1, с. 115.].
Свое существование Иоканьга закончила 20 февраля 1920 года, когда, узнав о разгроме белых, каторжане арестовали стражу. На мачте радиостанции взвился красный флаг.
Многочисленные документы, хранящиеся в архивах и музеях страны, тысячи советских людей - живых свидетелей иностранной интервенции характеризуют американских и английских оккупантов как отъявленных палачей.
«Мы помним, что сделали эти изверги у нас в Онеге, - вспоминает свидетель А. Леонтьев, - заняв город, они запретили людям сходиться группами, потребовали от населения выдачи советских и партийных работников. Арестовали шесть бывших служащих волостного исполкома.
В сопровождении сотни солдат они вывели арестованных в поле, раздели догола, привязали к винтовкам и прогнали сквозь строй. После этого отбивали пальцы рук и выламывали ребра. Затем перебили голени и проломали черепа» [99 - Буханов М. Цивилизованные разбойники. Вологда, 1951, с. 14.].
Уподобившись средневековым инквизиторам, «цивилизованные» изуверы изощрялись в самых утонченных видах пыток. Они отрезали у живого красноармейца Спирова уши и нос. Содрали с его руки перчаткой кожу вместе с ногтями. Применяли и электрический стул.
Из фанеры делались небольшие кабины, которые изнутри оплетались проволокой. Они привязывали человека к проволоке и включали ток [100 - Буханов М. Указ. соч., с. 14.]. В сентябре 1918 года интервенты заняли деревню Троица, взяли в плен группу красноармейцев, загнали на баржу и утопили в море.
Американские солдаты, ворвавшись в село Ровдино, приказали крестьянам предоставить хлеб, мясо, овощи, лошадей для интервентов. Крестьянину Попову американские солдаты завязали глаза и 14 километров гнали пешком с мешком песка на спине.
В селе Ровдино они зверски истязали его, а затем живого закопали в землю.
Захватив деревню Пылища Онежского уезда, интервенты зверски расправились с мирными жителями. Карательный отряд вывел группу крестьян на опушку леса и зверски убил их. Трупы их были страшно обезображены, их невозможно было узнать: изломанные руки и ноги, выколотые глаза, рассеченные головы и лица [101 - Мымрин Г.Е. Англо-американская военная интервенция на Севере и ее разгром. Архангельск, 1950, с. 19.].
Тяжелобольного командира ледокола «Святогор» И. А. Дрейера интервенты сначала распяли на столбе, а потом застрелили.
7 марта 1919 года из Прилуцкой волости пришло сообщение, что явилась разведка белогвардейских банд около 30 человек во главе с Матвеем Махновым и арестовала десять человек. Это происходило во многих деревнях, чтобы из арестованных крестьян создавать партизанский отряд.
16 мая 1919 года белогвардейцами было убито четыре человека в Нижмозерской волости: выборный председатель волостной управы Марин, расстреляны Кузьмовский, Козьяков с сыном. Последние двое были изуродованы, у сына Козьякова был снят череп.
Свидетельства о преступлениях англо-американских интервентов содержатся не только в документах, составленных пострадавшей стороной, воспоминания об этом можно найти и в мемуарах англоязычных участников событий.
В.В. Галин в книге: «Интервенция и Гражданская война» цитирует подборку отрывков из воспоминаний английских и американских офицеров, описывающих свои деяния на Русском Севере, вот некоторые из них.
Генерал Ричардсон находил причины мрачных настроений северян в целях и методах интервенции:
«Мир никогда не был заключен с Россией, и никогда не могло быть мира в сердцах русского населения на Ваге и Двине, которое видело свое жалкое имущество конфискованным в связи с «дружественной интервенцией», свои домики в пламени и себя самого изгнанным из жилищ, чтобы искать приюта в бесконечных снежных просторах.
Дружественная интервенция? Слишком очевидна была ее цель там, на месте, в Архангельске, в то время как государственные люди, заседавшие в Париже и Лондоне, тщетно пытались найти достойные объяснения этой постыдной войне.
По их словам, военная необходимость требовала того, чтобы далекие мирные хижины на Двине были разрушены.
А солдаты, не будучи от природы столь жестокими людьми, должны были следовать этому призыву - разрушать. Бежали женщины, как испуганное стадо овец... заливаясь слезами отчаяния. А дети в это время жалобно кричали, являясь свидетелями таких ужасов, которые их детское сердце не могло перенести.
Мужчины крестьяне взирали на все это с бессильным отчаянием в глазах. Зачем же мы пришли, зачем мы оставались, вторгнувшись в пределы России и разрушая русские жилища?» [102 -Ричардсон У.П. Война Америки на Севере России. Пит. по изд.: Голдин В.И. Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918-1919) глазами ее участников. Архангельск, Правда Севера, 1997, с. 408—411.]
«Британский генерал Финлейсон, начальник Двинского отряда, говорил нам: "Не должно быть никаких колебаний в нашем стремлении смыть клеймо большевизма с России и цивилизации".
Действительно ли это было нашей целью в те зловещие зимние ночи, когда мы расстреливали русских крестьян и сжигали русские дома?
Единственное клеймо, существовавшее в действительности, это было клеймо позора, которое мы, уходя, оставляли после себя.
Но еще более глубокое, четкое, жгучее клеймо позора остается на лицах тех людей, которые, сидя в мягких креслах, чертили планы вооруженных союзов и будущих международных столкновений и беззаботным жестом посылали других людей в отдаленнейшие места земного шара, где они испытывали лишения и страдания, где угасали все надежды и леденело сердце...» [103 - Ричардсон У.П. (Голдин В.И., с. 408-411).]
Генерал У. Ричардсон приводит примеры той войны, рисуя картину за картиной происходивших событий: «Часовые, которым приходилось выходить за пределы селения к группе домиков, стоящей несколько поодаль, часто теряли хладнокровие и отрывали своих товарищей от сна.
Поэтому было решено сжечь эти домики, и хотя в результате около двухсот крестьян остались без крова, зато мы имели уже перед собой открытое поле для огня и не нуждались больше в охране этого места особым нарядом часовых» [104 -Там же, с. 430-431.].
Английский генерал Э. Айронсайд вспоминал: «Перед отъездом на Двину я получил телеграмму с сообщением об успешном рейде американцев. Приблизившись ползком в сумерках и просочившись между передними блокгаузами за линию обороны, они внезапно напали на смену караула.
Тридцать вражеских солдат были заколоты штыками и многие ранены. Затем открыли огонь по четырем блокгаузам и подожгли их. Пленных не брали. С этой ободряющей телеграммой в кармане я отправился в путь» [105 - Айронсайд Э. Архангельск. 1918-1919. (Голдин В.И., с. 354.)].
У. Ричардсон: «В течение зимы 1919 года американские солдаты, одетые в военную форму своей страны, убивали русских, несмотря на то что конгресс Соединенных Штатов никогда не объявлял войны России.
Мы вели войну с Германией, но ни одного германского пленного не было захвачено за все это время постыдной войны на севере России; среди убитых врагов никогда не было обнаружено ни одного германца, никогда ничто не указывало на то, что германцы сражались в рядах русских войск или участвовали в управлении этими войсками.
В течение всей кампании не было обнаружено никаких признаков сотрудничества между большевиками и центральными державами» [106 - Там же, с. 426-427.].
По данным чрезвычайных комиссий, расследовавших преступления интервентов, за 19 месяцев пребывания их на Севере России заморские каратели нанесли ранения и увечья 19 231 человеку, избили 112 805 человек, изнасиловали 3116 человек, заразили болезнями 51 886 человек, ограбили 54 970 человек [107 - Буханов М. Указ. соч., с. 26.].
Десятки тысяч людей расстрелянных, замученных, заморенным голодом, разоренные, сожженные города и деревни - наследство от носителей бесчеловечной жестокости и варварства представителей «культурного» Запада [108 - Рассказов П.П. Указ. соч., с. 23.].
И помимо убийств, унижений, разрушения жилья и дорог, помимо локальных диверсий, интервенты разворачивали масштабное расхищение России. И если в случае с большевиками идет речь о национализации, то в случае с «союзниками» речь идет о простом и откровенном грабеже.
Показательный пример в этой связи дает история с Доброфлотом. Во время освобождения от интервентов, в 1922 году, Владивостока войсками ДВР 27 судов русской Тихоокеанской эскадры и Доброфлота были уведены американским адмиралом Старком в Корею, затем в Китай и на Филиппины.
Декретом президиума ВЦИК в 1922 году Старку было предписано «возвратиться вместе с уведенными судами и добровольно сдать советскому правительству военные суда, военное и прочее имущество, принадлежащее РСФСР». 9 января 1923 года НКИД РСФСР направил всем правительствам циркулярную ноту о том, что советское правительство не признает ни одной сделки по продаже уведенных судов, заключенных адмиралом Старком. 1 февраля 1923 года НКИД РСФСР заявил протест против допущения правительством США распродажи судов... Добровольный флот - Доброфлот - был создан
в России в 1878 году на пожертвования, собранные по подписке с целью развития народного флота. К началу Первой мировой войны Добровольный флот располагал более чем 40 судами общей грузоподъемностью свыше 100 тыс. тонн, а также недвижимым имуществом в России и заграницей [109 - Галин В.В. Интервенция и гражданская война. М., Алгоритм, 2004. 608 с].
Правление Доброфлота предъявило иски английскому и американскому правительствам, а также отдельным лицам, пользовавшимся принадлежащим Доброфлоту до 1917 года имуществом.
В апреле 1929-го специальный суд отклонил иск Доброфлота о возмещении стоимости судов, которые были реквизированы морским ведомством США. Отклонение иска обосновывалось тем, что США не признали СССР и поэтому истец не имеет право предъявлять иск [110-Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1927-1933. М., МФД, 2002. Сноски 1, 6, с. 746.].
Ущерб, причиненный интервенцией Дальнему Востоку, был поистине катастрофичным. Вывозили все, что могли увезти, одного только леса было вывезено 650 тыс. мЗ. Было угнано в Маньчжурию 2 тыс. вагонов и 300 речных и морских судов [111 - Русские Курилы: история и современность. Сб. докум. по истории формирования русско-японской и советско-японской границы, М., 1995, с. 51-52. Латышев И. А. Как Япония похитила российское золото. М., 1996, с. 12; Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983, с. 230.].
Так, на Амуре интервенты объявили все суда своей собственностью. Они захватили базу Амурской флотилии вместе с канонерками «Монгол», «Шквал», «Вотяк», «Бурят» и «Смерч», заняли затон и реквизировали находящиеся там пароходы.
В результате интервенции на Амуре из 227 речных судов осталось всего 97. Ущерб, нанесенный водному транспорту Амура, составил 78,4 млн рублей золотом, а озера Байкал и реки Лены - 2,6 млн рублей.
Японские пароходные компании «скупили» более 100 пароходов Дальневосточного речного флота, стоимость которых была не менее 250 млн рублей золотом. Из 549 судов, числившихся в 1918 году в составе русского торгового флота на Дальнем Востоке, к 1919 году осталось 382, а к 1921-му - 301 судно [112-«Боевая вахта», 13 сентября 1950 г. (Березкин А.В. США - активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918-1920 гг.), М., 1952, с. 122).].
Нужно отдать должное и японцам, они особенно рьяно усердствовали в разграблении дальневосточного региона, но американцы не желали отставать, каждый норовил урвать для себя побольше.
В отличие от интервенции на Севере России, где военные силы интервентов формально находились под общим английским командованием (хотя каждая из стран имела на самом деле свои личные стратегии и интересы), на Дальнем Востоке силы каждой страны подчинялись только своему командованию.
Американскими военными командовал генерал Уильям Сидней Грейвс, и если английские вояки прибыли в Россию, имея опыт чудовищной в своем садистском цинизме Англо-бурской войны, то Грейвс являлся «ветераном» не менее примечательных кампаний, а именно - Испано-американской и Филиппино-американской войн (что это были за «войны» и как себя проявили американцы в ходе этих подлых агрессий, вы уже имели возможность узнать из предыдущих глав).
Позднее Грейвс признавался, что он не имел четкого понятия насчет того, какова же официальная, конечная цель американского вторжения в Россию и каков должен быть результат этих действий.
Генерал, разумеется, не мог не понимать неофициальных задач и действительной цели интервенции, но формальные задачи и планы были, прямо скажем, весьма размытыми и туманными. Результатом такого казуса явилось то, что американский контингент фактически стал лишь неким подобием многотысячного бандформирования, которое прибыло в Приморье, и, кроме криминала, ему толком и заняться-то было нечем.
Грейвс объявил, что он будет проводить политику «полного нейтрайлитета», то есть одинакового отношения к колчаковским силам и красным партизанам. Фактически эта политика была направлена на разжигание хаоса, усугубление гражданской войны, затягивание ее.
Американцы поначалу сотрудничали с белыми, против красных, подавляли партизанское сопротивление, под конец начали сотрудничать с красными.
Кстати сказать, одной из официальных целей интервенции, заявленных-таки американскими властями, была охрана Транссиба, но после ухода американцев дальневосточный участок дороги находился в плачевном состоянии, а подвижной состав был разрушен на 55% [113 - Шишкин С.Н. Гражданская война на Дальнем Востоке. Военное издательство министерства обороны СССР, М., 1957.].
Убытки, нанесенные интервентами Амурской железной дороге за период с сентября 1918 года по апрель 1920-го, исчислялись, по данным специальной государственной комиссии, в 12 776 174 рубля золотом. Ущерб, нанесенный Забайкальской дороге, определялся в 3 274 493 рубля [114 - Там же.].
Но перед этим американцы выжали все что могли, постаравшись использовать дальневосточную железную дорогу для вывоза награбленных ценностей.
Лишь высадившись в Приморье, американские интервенты сразу же захватили *censored*HCKne каменноугольные копи и железнодорожную ветку, соединяющую эти копи с Владивостоком.
Они поставили здесь отряд своих войск под командованием полковника Робинса и начали орудовать под вывеской американского Красного Креста. Американские предприниматели заключали выгодные сделки с белогвардейцами, закупая «по сходной» цене заявки на месторождения золота, железа, каменного угля и т.д.
Американцы строили грандиозные планы хищнической эксплуатации и экономического закабаления Дальнего Востока и Сибири. В первых числах декабря 1918 года в Соединенных Штатах Америки было организовано специальное предприятие для эксплуатации и грабежа природных богатств Советской России под названием «Русское отделение военно-торгового совета».
Программа деятельности этого предприятия предусматривала экономическое закабаление России. Прежде всего американские империалисты стремились превратить в свою колонию оккупированные иностранными войсками и белогвардейцами Дальний Восток и Сибирь [115 - Там же.].
Через десять лет после интервенции Грейвс напишет книгу о своем пребывании в России, которую назовет «Американская авантюра в Сибири», в ней он попытается оправдаться за деяния, совершенные во время интервенции, и оправдываться было за что!
Американцы «отличились» в карательных экспедициях против местного населения. Только в Амурской области американские войска сожгли 25 сел.
Вблизи станции Свиягино американская солдатня, схватив партизана Н. Мясникова, изрубила его на куски. Авторы коллективного труда «Антисоветская интервенция и ее крах. 1917-1922», выпущенного Политиздатом в 1987 году, справедливо подчеркнули:
«Американские интервенты не сжигали в паровозных топках коммунистов, как японцы, но и они безжалостно убивали обезоруженных красноармейцев и партизан, унижали, грабили, избивали мирное население» [116 - Яковлев Н.Н. Война и мир по-американски: традиции милитаризма в США. М., Педагогика, 1989, с. 33.].
В книге «Иностранные интервенты в Советской России», выпущенной в 1935 году, рассказывается о том, чем запомнились местному населению американцы. Вот несколько отрывков:
«В архивах и газетных публикациях той поры хранятся свидетельства, как янки, прибыв за тридевять земель, хозяйничали на нашей земле, оставляя кровавый след в судьбах русских людей и в истории Приморья.
Так, к примеру, захватив крестьян И. Гоневчука, С. Горшкова, П. Опарина и 3. Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е. Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме.
Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «Нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано». У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н. Мясников, которому, по свидетельству очевидца, «сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».
«Весной 1919 года в деревне появилась карательная экспедиция интервентов, учиняя расправу над теми, кто подозревался в сочувствии партизанам, - свидетельствовал житель деревни Харитоновка Шкотовского района А. Хортов. - Каратели арестовали многих крестьян в качестве заложников и требовали выдать партизан, угрожая расстрелом <.. .>
Свирепо расправились палачи-интервенты и с безвинными крестьянами-заложниками. В числе их находился и мой престарелый отец Филипп Хортов. Его принесли домой в окровавленном виде. Он несколько дней еще был жив, все время повторял: "За что меня замучили, звери проклятые?!" Отец умер, оставив пятерых сирот.
Несколько раз американские солдаты появлялись в нашей деревне и каждый раз чинили аресты жителей, грабежи, убийства. Летом 1919 года американские каратели устроили публичную порку шомполами и нагайками крестьянина Павла Кузикова.
Американский унтер-офицер стоял рядом и, улыбаясь, щелкал фотоаппаратом. Ивана Кравчука и еще трех парней из Владивостока заподозрили в связи с партизанами, их мучили несколько дней. Они вышибли им зубы, отрубили языки».
А вот другое свидетельство: «Интервенты окружили Маленький Мыс и открыли ураганный огонь по деревне. Узнав, что партизан там нет, американцы осмелели, ворвались в нее, сожгли школу.
Пороли зверски каждого, кто попадался им под руку. Крестьянина Череватова, как и многих других, пришлось унести домой окровавленным, потерявшим сознание.
Жестокие притеснения чинили американские пехотинцы в деревнях Кневичи, Кролевцы и в других населенных пунктах. На глазах у всех американский офицер несколько пуль выпустил в голову раненого паренька Василия Шемякина».
Да и сам генерал Грейвс впоследствии признавал: «.. .из тех районов, где находились американские войска, мы получали сообщения об убийствах и истязаниях мужчин, женщин, детей...»
Откровенен в своих воспоминаниях и полковник армии США Морроу, сетуя, что его бедняги-солдаты «.. .не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день <.. .>
Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах».
Конечно, американцы были не одиноки в этих зверствах. Японские интервенты ничуть не уступали им. Так, к примеру, в январе 1919 г. солдаты Страны восходящего солнца дотла сожгли деревню Сохатино, а в феврале - деревню Ивановка.
Вот как свидетельствовал об этом репортер Ямаути из японской газеты «Урадзио ниппо»: «Деревню Ивановка окружили. 60-70 дворов, из которых она состояла, были полностью сожжены, а ее жители, включая женщин и детей (всего 300 человек) - схвачены. Некоторые пытались укрыться в своих домах. И тогда эти дома поджигались вместе с находившимися в них людьми».
Только за первые дни апреля 1920 года, когда японцами была внезапно нарушена договоренность о перемирии, они уничтожили во Владивостоке, Спасске, Никольск-Уссурийске и окрестных селениях около 7 тыс. человек.
В архивах владивостокских музеев хранятся и фотографические свидетельства зверств интервентов, позирующих рядом с отрезанными головами и замученными телами россиян. Правда, обо всем этом нынче не очень хотят вспоминать наши политические деятели (а многие из них, увы, этого и не знают).
Свидетельства о зверствах интервентов приводились практически во всех местных газетах той поры. Так, «Дальневосточное обозрение» приводило следующий факт: «Во Владивостоке на Светланской улице американский патруль, посмеиваясь, взирал на избиение японскими солдатами матроса Куприянова.
Когда возмущенные прохожие бросились на выручку, американский патруль взял его «под защиту». Вскоре стало известно, что американские «благодетели» застрелили Куприянова якобы за сопротивление патрулю».
Другой американский патруль напал на Ивана Богдашевского, «отобрал у него деньги, раздел донага, избил и бросил в яму. Через два дня тот умер». 1 мая 1919 года два пьяных американских солдата напали на С. Комаровского с целью грабежа, но тот успел убежать от грабителей.
На Седанке группой американских солдат была зверски изнасилована 23-летняя гражданка К. Факты насилия над женщинами и девушками жеребцами в форме армии США неоднократно регистрировались и в других частях Владивостока и Приморья.
Очевидно, девицы легкого поведения, которых тогда, как и нынче, было немало, американских вояк уже пресытили. Кстати, одну из «жриц любви», «наградившую» нескольких американских «ковбоев» нехорошей болезнью, как-то обнаружили убитой на улице Прудовой (где нынче стоит кинотеатр «Комсомолец») «с пятью револьверными пулями в теле».
Другое свидетельство, взятое из прессы: «В начале июля, проезжая по Светланской улице на извозчике, четверо пьяных американских солдат, куражась, оскорбляли прохожих.
Проходящие мимо гласный (т.е. депутат. - Прим. авт.) городской думы Войцеховский, Санарский и другие лица, возмущенные их поведением, остановили извозчика. Пьяные солдаты подошли к Войцеховскому и по-русски закричали на него: "Чего свистишь, русская свинья? Разве не знаешь, что сегодня американский праздник?" Один из солдат наставил на Войцеховского револьвер, а другой стал наносить револьвером ему удары в лицо».
Своим развязным, скотским поведением американцы уже тогда пытались доказать миру, что Америка превыше всего!
Так, как свидетельствовала газета «Красное знамя» за 25 декабря 1920 года, пьяная ватага американских моряков ввалилась в ресторан-кофейню Кокина на Светланской и с грубой бранью на коверканном русском языке стала разгонять играющих в бильярд, дабы самим развлечься, сгонять партейку-другую...
Или вот другой пример из «Вечерней газеты» за 18 ноября 1921 года. Пятеро американских матросов, обслуживающих радиостанцию на Русском острове, которую интервенты захватили еще в 1918 году, прибыли на танцевальный вечер в зал
Радкевича, что на Подножье. Изрядно приняв «на грудь», они стали «вести себя вызывающе». А когда начался спектакль, «сели во втором ряду, а ноги положили на спинки стульев первого ряда» (где сидели русские зрители). При этом матросы говорили, что «плюют на все русское, в том числе и на русские законы», а затем начали дебоширить.
Надо сказать, что, судя по сохранившимся свидетельствам, американские вояки по части пьянства, грабежей и «непристойностей в отношении к женщинам, которым делаются гнусные предложения прямо на улицах», а также по наглому, хамскому поведению ко всем и вся уже тогда равных себе не имели.
Они могли устроить, куражась в пьяном угаре, беспричинную стрельбу на людных улицах по принципу: кто не спрятался - я не виноват! Ничуть не смущаясь, что под их пулями гибнут ни в чем не повинные люди.
Зверски избить первого встречного и полюбопытствовать содержимым его кошелька и карманов. Газета «Голос Родины» дала вполне конкретное название: «Американские дикари развлекаются».
.. .В апреле 1920 года иноземные войска убрались восвояси из Владивостока. В связи с изменившейся военно-политической ситуацией на Дальнем Востоке правительства США, Англии, Франции и других государств вынуждены были отказаться от открытой поддержки разномастных местных властей на Дальнем Востоке. В августе покинули Приморье и китайские части.
Дольше всех оставались японцы (до октября 1922 г.). Под их «крышей» продолжал действовать и специальный батальон американских вояк. Янки вместе с японцами «обслуживали» созданную в те годы на острове Русском радиостанцию.
Но последний американский солдат покинул дальневосточную землю позже последнего японца.
К апрелю 1920 года была эвакуирована большая часть экспедиционного корпуса США в Сибири, но не весь корпус. Соединенные Штаты на всякий случай оставили в своих руках стратегически чрезвычайно удобную позицию - остров Русский под Владивостоком.
В случае необходимости этот остров легко мог стать плацдармом для развертывания крупных сил, способных контролировать основной русский порт на Тихом океане. Именно с этой выгодной позиции американские стратеги в суматохе общей эвакуации «забыли» вывести своих солдат.
Этот последний отряд армии Соединенных Штатов по требованию главнокомандующего Народно-революционной армией Дальневосточной республики И.П. Уборевича был снят крейсером «Сакраменто» и направился к берегам Америки лишь в ноябре 1922 года [117 - Колпакиди А.И. Лемехов О.И. Главный противник - ЦРУ против России. М.: Вече, 2002, с. 46].
Каков же был общий ущерб от «миротворческой миссии» западных стран?
Даже предварительные подсчеты, проведенные в 1922 году, дали гигантскую цифру в 39 миллиардов золотых рублей, что превышало четвертую часть всего довоенного достояния России.
Последующие подсчеты уточнили сумму ущерба, определенного почти в 50 миллиардов золотых рублей.
В результате Гражданской войны, иностранной интервенции и блокады промышленное производство в России сократилось в 1920 году по сравнению с 1913 годом в 5 раз, добыча угля - в 3 раза, нефти - более чем в 2 раза, выплавка чугуна - в 33 раза.
Хлопчатобумажных тканей в 1920 году фабрики вырабатывали примерно столько же, сколько в 1857 году. На одних только железных дорогах рельсов было снято в общей сложности на 1700 верст и разрушено 3672 железнодорожных моста. Промышленное производство упало до 20% от довоенного уровня.
Огромные потери понес и русский народ. В ходе Гражданской войны и интервенции погибло 8 миллионов человек.
Значительная часть убийств и материального ущерба падает на долю иностранных оккупантов.
По данным Общества содействия жертвам интервенции, всего пострадало около 7,5 миллиона человек, или 8,8% населения занятых интервентами районов.
Иными словами, в оккупированных иностранцами регионах почти каждый десятый житель был либо убит, либо ранен, либо подвергся насилию, аресту, ограблению [118 - Колпакиди А.И. Лемехов О.И. Указ. соч., с. 47.].
Огромны были потери от интервенции конкретно на Дальнем Востоке, где в основном действовали американцы и японцы.
Интервенты эксплуатировали угольные копи, золотые прииски, рыбные промыслы, вырубали леса, варварски использовали и расхищали железнодорожный и водный транспорт. Из дальневосточных портов за океан постоянно отправлялись суда с награбленным добром.
Только за три месяца 1919 года интервенты вывезли из Приморья более трех миллионов шкурок ценной пушнины. Вывозилось большое количество лесоматериалов, миллионы пудов ценной рыбы и т.п.
Оккупанты разграбили Владивостокский порт, Дальневосточное морское, Амурское, Байкальское и Ленское пароходства, многие железнодорожные, продовольственные, военные склады, различные предприятия и учреждения, привели в негодность железные дороги.
Интервенты помогли белогвардейцам увести из Владивостока в Манилу корабли Сибирской военной флотилии (восемь миноносцев и шесть подводных лодок). Поживились интервенты и золотым запасом России, захваченным Колчаком.
В обеспечение поставок и займов адмирал передал Соединенным Штатам 2118 пудов золота, Англии - 2883 пуда, Франции - 1225 пудов и Японии - 2672 пуда золота [119 -Колпакиди АИ. Лемехов. О.И. Указ. соч., с. 47.].
Грейвс в своих мемуарах припоминал порядки, установленные интервентами в Сибири, следующим образом: «Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа через 50 лет после их свершения».
Ошибся генерал в одном - по таким преступлениям нет и не может быть срока давности, но он совершенно прав, заключив: Соединенные Штаты «снискали себе ненависть более чем на 90% населения Сибири» [120 - Яковлев Н.Н. Указ соч., с. 33.].
***
Из книги Максима Акимова „Преступления США”. 
