«Ты этого достойна», «Пусть весь мир подождет», «Все в восторге от тебя» — у копирайтеров известных мировых брендов всегда хорошо получалось заигрывать с аудиторией. Наряду с рекламой, вошедшей в анналы истории маркетинга, лояльный ко всему новому конец девяностых ознаменовался и внедрением в умы прогрессивных родителей американской системы воспитания, в основе которой была похвала.

И если в отношении мальчиков привычный образ «настоящего мужчины» не позволял довести методу до абсурда (как потом без мужиков, а если война?), то девочкам «досталось» по полной. Все они вдруг стали исключительно умницами и красавицами. Одним словом — принцессами.

В нулевые произошла катастрофа: на экраны вышел телепроект «Дом-2». Вот уже много лет он пропагандирует лежание на диване и строительство отношений, которое заключается в бесконечных взаимных претензиях. В расслабленные десятые пришла «новая искренность». Мудрая простота. Вместо роскошных премьер — театр «Практика». Леопардовое пальто отнесено в церковь. Гардероб заполнился серой мешковиной от российских дизайнеров. Какие Мальдивы? Мы в Исландию. На смену поджарому, высушенному безуглеводной диетой телу пришел бодипозитив. Который, кстати, так и не прижился, но позволил женщинам еще больше полюбить себя… И все это на фоне статей Лабковского о собственной исключительности.

В результате появилось целое поколение удивительных женщин. Женщин, которые считают, что достойны самого лучшего не за какие-то там заслуги, а просто так (и, наверное, нет в этом ничего дурного). Которые убеждены, что самые добрые и щедрые мужчины выращены специально для них. Они занимаются йогой в гамаках, несколько раз в год пестуют тело морской водой, регулярно отправляются на «чистки» в Кивач.

Питаются исключительно здоровой едой, потому что пичкать божественной организм фастфудом — несомненное преступление. Делают десятки селфи ежедневно и часами обрабатывают получившиеся снимки в редакторах — для пущего совершенства. Бесконечно фотографируются у модных мастеров жанра, чтобы не забыть в старости, какие были прекрасные. Посещают тренинги всевозможного роста, личного психолога, заботятся о радости души. Лучшая в мире и высокооплачиваемая работа почти в кармане. И не в позорной бухгалтерии, а на острове. Сразу директором. Какого-нибудь салона красоты. Или йога-студии. Однако в реальности получается разве что открыть магазин в инстаграме и продавать там платья с алиэкспресс… И, в общем, все бы у этих женщин было хорошо, если бы не одно «но». Они безнадежно одиноки. Потому что когда ты — лучшая, сложно интересоваться кем-то, кроме себя.

Однажды ко мне заехала бывшая коллега. Тридцатипятилетняя принцесса. Три часа она говорила о том, как сложно нынче найти мужчину, который оценил бы все ее достоинства. «Дотягивал» до нее. И самое главное — освободил бы от необходимости работать и при этом, внимание, — не напрягал! После первого свидания все потенциальные женихи почему-то исчезали. Что любопытно: за три часа нашего «разговора», коллега ни разу не спросила, как у меня дела. В конце визита я поинтересовалась: «На свиданиях ты тоже три часа говоришь только о себе?».

И я еще понимаю, почему по-настоящему интересной зрелой женщине, которая состоялась в профессии, хорошо зарабатывает, объездила весь мир, построила дом и все такое, обидно, что мужик, пошел (точнее, остался из неразобранных), по ее мнению, мелкий, жадный, скудный. А ежели и попадется приличный, то выбирает двадцатилетних дурех. Я, кстати, спросила у одного своего друга, почему он женился на девушке, которая была проста и молода, имея в арсенале поклонниц пусть ровесниц, но объективно более красивых, интересных, финансово независимых барышень.

— А у нее легкое дыхание, помнишь, как у Бунина? Мне вот эти вот духовные, сложные, с тараканами, знаешь уже где?

Согласитесь, обидно. Ну, когда духовность вдруг оказывается «тараканами».

Так вот, в «принцессе» нет даже бунинской легкости — она погибает в претензиях к миру и подсчете калорий. Или любви к своей толстой попе (она постоянно на стреме, вдруг кто-то решит эту попу оскорбить?). Но самое главное, принцесса не умеет отдавать. Заботиться о ком-то еще, кроме себя.

Впрочем, что там отдавать — не коврик же для «планки». Дети, по ее мнению, сплошной геморрой, помноженный на обезображенную беременностью и родами фигуру. Принцесса либо вкусно перекатывает во рту слово «чайлдфри». Либо, наоборот, убеждена, что от нее рождается лучшее в мире потомство, и мужчина должен очень постараться и удовлетворить все ее королевские желания, раз хочет, чтобы она забеременела. «Достойная» женщина привыкла интересоваться только своим весом и внутренним миром, который кажется ей настолько интересным, что соцсети кишат километровыми постами на тему. А ведь отношения, которые наша героиня все никак не может построить, — это про двоих. Про искренний и неподдельный интерес к жизни другого человека. Про сардельки с капустой на ужин, когда она подумывала о киноа.

И еще в принцессе нет доброты. Речь не о «правильности» и заботе об одиноких бабушках, а обычной доброте человеческой. Которая берет и ставит интересы другого человека выше собственных. Прощает несовершенства и ошибки. Сопереживает и сочувствует. Отдает последнее, если так нужно. Одним словом, спасает мир.

Добрая женщина у многих, увы, ассоциируется с женщиной «блаженной». Дурочкой, которая все для всех делает, и никакой ей, балде, благодарности. «Живи для себя», — убеждают её подруги, — пусть другие сами о себе беспокоятся». А она, между тем, очень счастлива. Ресурс ее бесконечен, потому что постоянно наполняется извне, — природа же не терпит пустоты. Добрая женщина не рассказывает о своих делах, пока не спросят. Зато всегда интересуется другими и помогает, если есть возможность. В ее фейсбуке — мужья, дети, родители, друзья и почти нет ее. Она не жертвует деньги в фонды и не кричит об этом на весь интернет, потому что убеждена, что главное, что должен сделать человек — позаботиться о своих близких и себе. И только десятую часть отдать бедному…

Добрая женщина никогда не будет одинокой. Не потому что всегда найдется кто-то, готовый воспользоваться ее редким качеством. А потому что мимо нее невозможно пройти и не остаться. Погреться. И нет ничего для мужчины страшнее, чем связать свою судьбу со злой принцессой. А те, кто связывает, к 45 годам становится пациентом кардиологического отделения, я совершенно серьезно.

Первый шаг к модной доброте, которую всем нам стоит сделать, — почаще спрашивать друг у друга: «Как ты, как дела»? Не формально, как американцы, а по-настоящему, по-русски. А дальше — молчать и слушать. Молчать и слушать.