Ясно стало и откуда тянется связь Двоскина-Слускера с «вором в законе» Вячеславом Иваньковым, известным под кличкой Япончик – они познакомились в американской тюрьме, где были соседями по камере. Думаю, что это не было случайностью: у меня есть данные, что Двоскин был кем-то вроде информатора американских спецслужб. Потом ФБР пришлет запрос на его выдачу, но Генеральная прокуратура РФ не примет никакого решения.

Также нашей группе удалось установить, что российское гражданство Двоскина – подделка, хотя он это упорно отрицает. Двоскин уверяет, что в 90-х он прописался в Ростове и получил там паспорт. Но запись в домовой книге – «Двоскин Евгений Владимирович» – сделана явно задним числом, поскольку в момент прописки он был еще Слускером. Поменял фамилию он только в 2002 году. Просто девочка, которая его туда вписывала, как-то забыла, что в 90-е он был Слускером.

Нашлась и свидетельница Тропинина, признавшаяся, что прописку Двоскину она сделала за деньги. По сумме собранных доказательств в сентябре 2007-го нам удалось получить разрешение на обыск дома банкира, в ходе которого были изъяты пистолет и 70 патронов.

К ноябрю готовился арест Двоскина и Мязина, но к делу подключилась их крыша в лице Николая Аулова, Александра Бастрыкина и Управления «М» ФСБ России, а также, до этого нам незнакомая, 6-я служба УСБ ФСБ России.

Ход Бастрыкина

Из Двоскина председатель СКП России Бастрыкин сделал потерпевшего, чтобы убрать меня и Шантина и поиграть в политику с Ауловым, который хотел занять пост Министра внутренних дел РФ, и другими генералами, страждущими кресел и скальпов.

26 ноября 2007 года из кабинета Шантина вдруг изымают дело по дагестанским банкам, где проходил Двоскин, также забирают материалы по обыску его дома и все вещественные доказательства. Изъятие проводили спецназ ФСБ, представители московского главка СКП и несколько сотрудников МВД. В докладе Шантина вы можете прочитать, что эти материалы у нас изъяли практически силой.

Докладная Шантина была направлена Александру Бастрыкину, в 2007 году он был председателем СК при прокуратуре Российской Федерации. Именно Бастрыкин вел дело Александра Шаркевича, в рамках которого и были изъяты бумаги.

Кто такой Шаркевич? в 2007-ом я еще не знал ответа на этот вопрос. Он работал под псевдонимом Соловьев, о его настоящих задачах, помимо Нургалиева, знал очень ограниченный круг лиц: под видом коррумпированного сотрудника правоохранительных органов он вел работу по разоблачению коррупциив высших органах власти, среди прочего разрабатывал «отмывочные» банки, и был прямым подчиненным министра внутренних дел.

Двоскин обвинил Шаркевича в вымогательстве денег, которыми он якобы должен был поделиться с нашей «банковской» группой. Бастрыкин занял сторону мафии.

На суде присяжные не поверили версии Двоскина и оправдали Александра Шаркевича, но кому-то надо было, чтобы он сел, и подполковника обвинили по смехотворному поводу – хранение патронов к наградному оружию, которое он получил за предотвращение теракта в центре Москвы.

На суде Шаркевич не подтвердил слова Двоскина о связи со мной и Геннадием Шантиным. Но в 2008 году по заявлению руководителей московского «Инкредбанк» Чувилина и Горбунцова на меня и моего коллегу Александра Носенко все же завели уголовное дело, в котором Двоскин выступил свидетелем.

Отдельно хочу сказать о роли ФСБ в этом процессе: с того момента, как Двоскин начал давать показания на Шантина, он попал под госзащиту и его охраной занимался сам Иван Ткачев – заместитель начальника 6-й служба УСБ ФСБ России. А потом Ткачев «засветится» и в разговорах Чувилина. В мае 2008 года банкир пожаловался замначальника отдела Управления «М» ФСБ России Игорю Николаеву, что Иван Иванович принуждает его к совершению действий в отношении меня и Носенко. Разговор был зафиксирован при ОРМ.

Мафия бессмертна?

В итоге я и Носенко оказались в тюрьме, «банковская» группа была развалена, все наши оперативные наработки были похоронены, как и уголовные дела. Двоскин отменил решение суда о признании его гражданства недействительным и успел ещё провернуть аферу с крымским «Генбанком», который остался с дырой 15 млрд рублей. Федеральные СМИ писали, что ЦБ пытался как-то помешать расширению сети банка в Крыму из-за репутации его акционера Двоскина, но политические связи банкира взяли верх. Однако я не верю, что Банк России не может что-то сделать, просто все в доле.

Сторона «черных» банкиров подкреплена различными бенефициарами, чьи деньги проходят через систему. Ресурс, можно сказать, безграничен, а изменять экономическую модель никто не хочет. Отзывы лицензий у банков – лишь признание того, что нет никакого надзора, контроля и все заинтересованы в этом на государственном уровне. Откуда иначе им брать кэш, дома, яхты и недвижимость за границей?

Конечно, мне в одной статье не рассказать всё в деталях, но я хочу издать серию книг про настоящую российскую действительность. Мозаика сама склеится и высветит тех, кто громче всех кричал о моем аресте как о борьбе с коррупцией».