По своему географическому положению сам Каспий, в отличие от
окружающих его сухопутных территорий, на протяжении многих веков не был
объектом какого-либо целенаправленного внимания со стороны прибрежных
го­сударств. Только в начале XIX в. между Россией и Персией были
заключены первые договоры: Гюлистанский (1813 г.)⁴ и
Туркманчайский (1828 г.), подводившие итоги русско- персидской войны, в
результате которой Россия присоеди­нила к себе ряд закавказских
территорий и получила ис­ключительное право держать военный флот на
Каспийском море. Русским и персидским купцам разрешалось свободно
торговать на территории обоих государств и пользоваться Каспием для
перевозки товаров. Туркманчайский договор подтвердил все эти положения и
стал основой поддержа­ния международных отношений между сторонами
вплоть до 1917 г.

После Октябрьской революции 1917 г. в ноте нового при­шедшего к
власти правительства России от 14 января 1918 г. оно отказалось от
своего исключительного военного при­сутствия на Каспийском море. Договор
между РСФСР и Пер­сией от 26 февраля 1921 г. объявил недействительными
все соглашения, заключенные до него царским правительством. Каспийское
море стало водоемом общего пользования сто­рон: обоим государствам
предоставлялись равные права сво­бодного судоходства, за исключением
случаев, когда в соста­ве экипажей иранских судов могли быть граждане
третьих стран, использующих службу в недружественных целях (ст. 7).
Договор 1921 г. морской границы между сторонами не пред­усматривал.

В августе 1935 г. был подписан следующий договор, сто­ронами которого
были новые субъекты международного права — Советский Союз и выступивший
под новым наиме­нованием Иран. Стороны подтвердили положения договора
1921 г., но ввели в соглашение новое для Каспия понятие — 10-мильную
рыболовную зону, ограничившую для его участни­ков пространственные
пределы ведения этого промысла. Это было сделано в целях контроля и
сохранения живых ресурсов водоема.

В условиях начавшейся Второй мировой войны, развязан­ной Германией,
неожиданно возникла срочная необходимость заключения между СССР и Ираном
нового договора о торговле и мореплавании по Каспию. Поводом для этого
стало беспо­койство советской стороны, вызванное интересом Германии к
активизации своих торговых связей с Ираном и опасностью использования
акватории Каспия в качестве одного из этапов транзитного пути.
Подписанный в 1940 г. договор СССР с Ира­ном¹⁰ защитил
Каспийское море от такой перспективы: в нем были повторены основные
положения прежних соглашений, предусматривавшие пребывание в его водах
судов только этих двух прикаспийских государств. Он также включал норму о
его бессрочном действии.

Развал Советского Союза кардинально изменил региональ­ную ситуацию на
бывшем советском пространстве, в частности и в прикаспийском регионе.
Среди большого количества но­вых проблем возникла и проблема Каспия.
Вместо двух го­сударств — СССР и Ирана, которые прежде в двустороннем
порядке решали все возникающие вопросы морского судоход­ства,
рыболовства и использования других живых и неживых его ресурсов, теперь
их стало пять. Из прежних остался только Иран, место СССР на правах
правопреемства заняла России, остальные три — это новые государства:
Азербайджан, Казах­стан, Туркменистан. Они и раньше имели выход к
Каспию, но только в качестве республик Союза ССР, а не самостоятель­ных
государств. Теперь же, став независимыми и суверенными, они получили
возможность на равных с Россией и Ираном уча­ствовать в обсуждении и
принятии решений в рассмотрении всех названных выше вопросов. Это
отразилось и на отношении этих государств к Каспию, так как в
использовании его живых и неживых ресурсов проявили одинаковую
заинтересованность все пять государств, имевших к нему выход. И это
логично, а самое главное, оправдано: Каспийское море богато природ­ными
ресурсами, как запасами рыбы, так и черным золотом — нефтью и голубым
топливом — газом. Разведка и добыча двух последних ресурсов надолго
стали предметом самых горячих и затянувшихся переговоров. Но не только
они.

Кроме наличия богатых минеральных ресурсов в водах Каспийского моря
обитает около 120 видов и подвидов рыб, здесь находится мировой генофонд
осетровых, добыча которых до недавнего времени составляла 90% их общего
мирового улова.

$IMAGE2$

Благодаря своему расположению Каспий традиционно и давно широко
используется и для судоходства, выступая как своего рода транспортная
артерия между народами при­брежных государств. По его берегам
расположены такие круп­ные морские порты, как российская Астрахань,
столица Азер­байджана Баку, туркменский Туркменбашы, иранский Энзели и
казахстанский Актау, между которыми давно проложены маршруты движения
торгового, грузового и пассажирского морского транспорта.

И все же главным объектом внимания прикаспийских го­сударств
выступают его минеральные ресурсы — нефть и при­родный газ, на которые
каждое из них может претендовать в пределах тех границ, которые должны
быть определены ими коллективно на основе норм международного права. А
для это­го им предстоит разделить между собой и акваторию Каспия, и его
дно, в недрах которого скрыты его нефть и газ, и вырабо­тать правила их
добычи с минимальным ущербом для весьма хрупкой окружающей среды, прежде
всего морской среды и ее живых обитателей.

Основным препятствием в решении вопроса о начале широкой добычи
минеральных ресурсов Каспия для прика­спийских государств продолжает
оставаться его международ­но-правовой статус: считать ли его морем или
озером? Слож­ность вопроса состоит в том, что решить его должны сами эти
государства, а в их рядах согласия пока не наблюдается. Но при этом
каждое из них стремится скорее начать добычу каспийской нефти и
природного газа и сделать их продажу за границу постоянным источником
получения средств для формирования своего бюджета.

Поэтому нефтяные компании Азербайджана, Казахстана и Туркмении, не
дожидаясь окончания урегулирования име­ющихся разногласий по
территориальному разделу Каспия, уже начали активную добычу его нефти, в
надежде перестать быть зависимыми от России, превратить свои страны в
нефте­добывающие и уже в этом качестве начать строить собственные
долгосрочные торговые отношения с соседями.

Тем не менее, вопрос о статусе Каспийского моря остается не решенным.
Вне зависимости от того, согласятся прикаспий­ские государства считать
его «морем» или «озером», к терри­ториальному разделу его акватории и
дна они должны будут применить соответствующие сделанному выбору
принципы или выработать на этот случай собственные.

За признание Каспия морем выступал Казахстан. Такое признание
позволит применить к разделу Каспия положения Конвенции ООН по морскому
праву 1982 г. о внутренних во­дах, территориальном море, исключительной
экономической зоне, континентальном шельфе. Это бы позволило прибреж­ным
государствам обрести суверенитет на недра территориаль­ного моря (ст.
2) и исключительные права на разведку и разра­ботку ресурсов
континентального шельфа (ст. 77). Но Каспий нельзя назвать морем с
позиции Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., так как этот водоем
является замкнутым и не име­ет природной связи с мировым океаном.

В этом случае исключается и вариант совместного пользо­вания его акваторией и ресурсами дна.

В договорах СССР с Ираном Каспийское море рассматри­валось как
пограничное озеро. С приданием Каспийскому морю юридического статуса
«озеро» предполагается его раздел на сектора, как это делается
применительно к пограничным озерам. Но в международном праве нет нормы,
обязывающей государства делать именно так: деление на сектора — это
сло­жившаяся практика.

МИД России не раз делал заявления, что Каспий является озером, а его
воды и недра — общим достоянием прибреж­ных государств. Иран также с
позиции, закрепленной еще в договорах с СССР, рассматривает Каспийское
море озером. Правительство страны считает, что этот статус подразумевает
создание консорциума для единого управления добычей и ис­пользованием
его ресурсов прикаспийскими государствами. С таким мнением выступают и
некоторые авторы, например, Р. Мамедов считает, что при таком статусе
добыча углеводо­родных ресурсов на Каспии этими государствами должна
осу­ществляться совместно.

В литературе высказывалось предложение о придании Ка­спийскому морю
статуса озера «sui generis», а в этом случае речь идет об особом
международно-правовом статусе такого озера и его особом режиме. Под
режимом предполагается со­вместная выработка государствами собственных
правил поль­зования его ресурсами.

Таким образом, признание Каспия озером не требует обя­зательного его
раздела на сектора — каждому прибрежному государству свою часть. К тому
же в международном праве вообще нет норм о разделе озер между
государствами: это их добрая воля, за которой могут скрываться
определенные внутренние интересы.

В настоящее время все прикаспийские государства призна­ют, что
современный правовой режим был установлен сложив­шейся практикой его
использования, однако теперь Каспий находится в фактическом общем
пользовании не двух, а пяти государств. Еще на проведенном 12 ноября
1996 г. в Ашхабаде совещании министров иностранных дел прикаспийские
госу­дарства подтвердили, что статус Каспийского моря может быть изменен
лишь при наличии согласия всех пяти прибрежных государств. Позднее это
также подтвердили Россия и Азер­байджан в совместном заявлении от 9
января 2001 г. о принци­пах сотрудничества, а также в подписанной между
Казахста­ном и Россией Декларации о сотрудничестве на Каспийском море от
9 октября 2000 г.

Но в ходе многочисленных каспийских переговоров, конфе­ренций и
четырех саммитов прикаспийских государств (Аш­хабадский саммит 23-24
апреля 2002 г., Тегеранский саммит 16 октября 2007 г., Бакинский саммит
18 ноября 2010 г. и Астра­ханский 29 сентября 2014 г.) согласия
прикаспийским странам достичь так и не удалось.

Более продуктивными пока оказывается сотрудничество на двухстороннем и
трехстороннем уровне. Еще в мае 2003 г. Россия, Азербайджан и Казахстан
заключили соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных
участков дна Каспийского моря, в основу которого легли предшество­вавшие
двусторонние соглашения. В сложившейся ситуации Россия своим участием в
этих соглашениях как бы подтверди­ла, что соглашения между СССР и
Ираном устарели и не со­ответствуют существующим реалиям.

В Соглашении от 6 июля 1998 г. между РФ и Республикой Казахстан о
разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления
суверенных прав на недрополь­зование было объявлено о разграничении дна
моря между сопредельными и противолежащими сторонами по
модифи­цированной срединной линии на основе принципа справед­ливости и
договоренности сторон. На дно участка государства обладают суверенными
правами, но при этом сохраняется их общее пользование водной
поверхностью.

Иран воспринял это соглашение как сепаратное и нару­шающее прежние
Договоры с СССР 1921 и 1940 гг. Однако необходимо отметить, что в
преамбуле соглашения 1998 г., сторонами которого были Россия и
Казахстан, соглашение рассматривалось как временная мера в ожидании
подписания конвенции всеми прикаспийскими государствами.

Позднее, 19 июля этого же года, Иран и Россия сделали совместное
заявление, в котором предложили три возможных сценария делимитации
Каспия. Первый: море должно быть общим на основе принципа кондоминиума.
Второй сценарий сводится к тому, чтобы разделить акваторию, воды, дно и
недра на национальные секторы. Третий сценарий, являющийся ком­промиссом
между первым и вторым вариантом, предполагает разделить только дно
между прибрежными государствами, а водную гладь считать общей и открытой
всем прибрежным странам.

Существующие варианты делимитации Каспия, в том числе и названные
выше, возможны только в случае наличия доброй политической воли сторон.
Азербайджан и Казахстан четко выразили свою позицию с самого начала
процесса многосто­ронних консультаций. Азербайджан считает Каспийское
море озером, и, следовательно, оно должно подлежать разделу. Ка­захстан
предлагает считать Каспий замкнутым морем, ссылаясь на Конвенцию ООН
1982 г. (статьи 122, 123), и, соответственно, выступает за его раздел в
духе Конвенции. Туркменистан дол­го поддерживал идею совместного
управления и пользования Каспием, но иностранные компании, уже
разрабатывающие ресурсы у берегов Туркмении, оказали влияние на политику
ее президента, который начал возражать против установления ре­жима
кондоминиума, поддерживая позицию раздела моря.

Первым из прикаспийских государств, в новых условиях начавших
использовать углеводородные богатства Каспия, стал Азербайджан. После
заключения в сентябре 1994 г. «Сделки века» Баку изъявил желание
прилежащий к нему сектор объ­явить составной частью своей территории.
Это положение было закреплено и в Конституции Азербайджана, принятой в
целях осуществления суверенных прав на недропользование, Москва, 6 июля
1998 г. на референдуме 12 ноября 1995 г. (ст. 11). Но такая радикаль­ная
позиция с самого начала не соответствовала интересам всех остальных
прибрежных государств, в особенности России, кото­рая высказывает
опасения, что это откроет доступ к Каспийско­му морю странам других
регионов. Азербайджан согласился на компромисс. В Соглашении между РФ и
Азербайджаном о разграничении сопредельных участков Каспийского моря
2002 г. было закреплено положение, в котором раздел дна был проведен с
использованием срединной линии, а акватория водоема осталась в
совместном пользовании.

В отличие Азербайджана, выразившего желание полностью разделить
Каспий, Иран предлагает оставить его недра и воду в совместном
пользовании, но не возражает и против варианта раздела Каспия на 5
равных частей. Соответственно, каждому члену каспийской пятерки
выделялось бы 20 процентов от об­щей территории водоема.

Точка зрения России претерпевала изменения. Москва дол­гое время
настаивала на установлении кондоминиума, но же­лая выстроить
долгосрочную политику с соседями, которым было не выгодно рассматривать
Каспий в качестве достояния пяти прибрежных государств, изменила свою
позицию. Это тогда и подтолкнуло государства начать новый этап
перегово­ров, по завершении которых в 1998 г. было подписано указан­ное
выше Соглашение, где Россия заявила, что «созрела» для раздела Каспия.
Основным его принципом стало положение «вода общая — делим дно».

С учетом того, что между некоторыми прикаспийскими государствами, а
именно Азербайджаном, Казахстаном и Рос­сией, достигнуты договоренности
об условном разграничении пространств на Каспии, можно сделать вывод,
что их факти­чески устраивает уже сложившейся режим с разделом его дна
вдоль модифицированной срединной линии и совместное использование
поверхности водоема для судоходства и рыбо­ловства.

Впрочем, отсутствие полной ясности и единства в позиции всех стран
побережья мешает самим прикаспийским государ­ствам в разработке добычи
нефти. А нефть для них имеет клю­чевое значение. В отношении их запасов в
Каспийском море однозначных данных нет. По данным Агентства
энергетической информации США 2003 г., Каспий занимал второе место по
за­пасам нефти и третье — по запасам газа. Данные Российской стороны
иные: они говорят об искусственном завышении за­падными экспертами
энергетических ресурсов Каспийского моря. Расхождения в оценках
обусловлены политическими и экономическими интересами региональных и
внешних игро­ков. Фактором искажения данных стало геополитическое
зна­чение региона, с которым связаны внешнеполитические планы США и ЕС.
Збигнев Бжезинский еще в 1997 г. высказал мнение о том, что этот регион
является «Евразийскими Балканами».