Православие в школе: что говорить детям
Автор – Александр Невзоров
Итак, это всё-таки произошло. Религия вторглась в школы. Возникает вопрос: что делать? Ну, что делать. Разумеется, противостоять, желательно через демонстрацию предельно твёрдой родительской позиции и требовать ограждения ребёнка от религиозной пропаганды.
Причём, попы хитры необыкновенно. Это не всегда и необязательно ОПК. Судя по письмам, которые я получаю, это очень часто замаскированные, чуть ли не под краеведение, но, тем не менее, попытки религиозной пропаганды монументально запечатлённой прямо в учебниках.
К примеру, в подмосковных школах существует учебник под названием «Духовное краеведение Подмосковья» со всеми этими бесконечными свечками, иконками, старушками, платочками. Но я повторяю, противостоять, и как показывает опыт, та сторона, в общем, готова дрогнуть и немедленно идёт на компромисс, немедленно трусит, немедленно начинает перекладывать вину на вышестоящие организации, то есть бороться можно.
Но в том случае, если бороться невозможно по каким-то причинам, что делать?
Тогда уже предстоит непосредственно разговор с самим ребёнком. И ему придётся честно сказать, что его развитие, его будущее во многом приносят в жертву такой теоретической доходности странной организации под названием РПЦ.
Поскольку никакого другого объяснения введения религии в школах, кроме как желанием попов обеспечить себя парой-тройкой поколений покупателей свечек не существует, то и мы, вероятно, здесь будем и должны быть предельно откровенны.
Ребёнку честно придётся объяснить, что да, и педагоги тоже бывают неумны, что да, они тоже бывают корыстны и трусливы, и что они не понимают того, что они преподают. Разумеется, это придётся делать, и при этом придётся пожертвовать, как авторитетом отдельного педагога, так и школы, как института в целом, потому что, внушая презрение и недоверие к одному учителю, вы, в общем, подрываете и авторитет школы.
Ну что ж, пусть школа получит то, что она заслужила, потому что, впуская в свои стены религию, она вступила в конфликт не только с развитием, наукой, нормальностью, но она вступила в конфликт ещё с тысячью великих теней. Эти тени при жизни были людьми предельно ядовитого остроумия, думать, что они из-под мрамора своих гробниц не дотянутся до сегодняшних робких шкрабов – школьных работников – было бы предельно наивно. Дотянутся.
И всё то, что предназначалось мировой культурой, было выношено в отношении такого смехотворного сословия как служители культа, теперь будет адресовано и школе. Разумеется, это принесение в жертву, но оно необходимо, если вы хотите сохранить нормальное мировоззрение и нормальное состояние собственного ребёнка, а школа должна расплатиться за свою удивительную покорность, с которой она впустила религию в стены, и понять, что у покорности есть не только преимущества, но и ознакомиться с недостатками покорности.
Придётся терпеливо и тщательно объяснять ребёнку, что православие не имеет на самом деле никакого прямого отношения к русской культуре. Потому что русская культура настолько конфликтна, настолько многосоставна, многоукладна, многослойна и многосложна, что к ней неприменимо никакое обозначение ни православное, ни атеистическое, но факт простого численного представительства в этой культуре таких людей как Тургенев, Герцен, Белинский, Писарев, Добролюбов, Орбели, Мандельштам, Булгаков говорит само за себя.
То есть, культура возможно не атеистическая, но уж точно никак не православная, а с культурой общемировой – православие вообще никак не коррелируется, а с большей её частью находится в откровенном конфликте, потому что все эти вздыхания, верующесть некоторых учёных, они стоят две копейки.
Если бы Ньютон ознакомил православных со своими представлениями о мире и религии, будучи арианином, то, вероятно, от него не осталось бы даже пепла в тот же момент, когда он это сделал. Православие, в его обычном понимании, это чья-то религия, и когда мы говорим о любой религии, нам необходимо в первую очередь себе самим задать вопрос: чьей же это было религией? Что были за люди, которые её исповедовали?
И здесь мы с огромным и трагическим недоумением выясняем, что это было религией рабов, потому что большинство населения России составляли либо крепостные, либо люди, находящиеся в другой, не менее унизительной и не менее тяжёлой форме рабства. Более того, здесь мы можем говорить про то, что люди, исповедовавшие эту религию, во всём блеске демонстрировали нам образчики неолитического мышления.
И даже к XX веку русское крестьянство пришло, сохраняя в себе черты первобытного неолитического мышления, в этом очень больно признаваться, но лучше эту правду говорить. Дело в том, что, помимо всяких литературно-художественных красот, есть такие безусловные документы как, например, архив князя Тенишева.
Князь Тенишев был патриотом, влюблённым в Россию, но очень трезвым человеком. И в какой-то момент он решил составить такую всеобъемлющую энциклопедию русской жизни, нанял несколько сотен корреспондентов, и эти корреспонденты во всех губерниях Российской Империи записывали не только этнографические особенности вышивок или резьбы, подзоров и способов складки изб, но и мировоззрение тогдашних русских людей.
И, конечно, когда мы в 1911 году, примерно тогда, когда Сантьяго Рамон-и-Кахаль получал Нобелевскую премию за открытие нейронной теории, мы наблюдаем образчики мышления русских крестьян о том, что, например, недержание мочи надо лечить, содрав с сороки кожу и натянув её на голову. Есть и другие примеры. Например, предупреждение нежелательной беременности. Контрацептирование можно осуществить, смешав собственные месячные с водой из семи ручьёв и выпив эту воду.
Есть ещё более любопытный, приводимый Тенишевым в его архиве способ, практикующийся и во Владимирской губернии, и в Санкт-Петербургской: «с той же целью в бане бросают в жар сорочку с первой ночи, вырезывают из рубашки пятна от крови и сжигают их, и пепел разводят в воде и пьют. Особенно верно действует это средство, когда оно принимается в церкви во время пения херувимцев». Это реальность.
Вспомним, что русская знать, когда ей Петром была предоставлена какая-то минимальная свобода, во всю масонствовала, занималась спиритизмом, месмеризмом, теософствованием. С другой стороны, царствовал дарвинизм, чистый атеизм и некое переусложнённое богоискательство, которое почти никогда не было православным, в основном там базировалось на поиске истины либо в католицизме, либо в керхирианской мистической египтологии, но совсем не было православным.
Называть, как я уже сказал, русскую культуру, какой бы то ни было нельзя, к ней не подходит ни один термин. И мы видим, что для молодёжи кумиры сменяли один другого. Мы видим, что погромщик православия католикофил Чаадаев был сменён блистательным атеистом Писаревым, тот был сменён Кропоткиным, но никогда среди кумиров русской молодёжи не оказывалось казённых философов. Русская знать вспоминала о Деве Марии в порнографических стишках из «Гавриилиады» или в строчках о том, как последнего царя удавливают кишкой последнего попа.
Естественно, был и полюс православный, полюс охранителей, но прогрессивный полюс и полюс охранителей находились всегда в настолько резком конфликте, что лучше всего его, наверное, может охарактеризовать реакция религиозного беллетриста Достоевского на труды Ивана Михайловича Сеченова.
Иван Михайлович Сеченов своей работой, заложившей все основы нейрофизиологии не только для русской школы, но и для практически всех западных школ, сделавший для человечества, наверное, неизмеримо больше всех литераторов мира. И как только вышел один из трудов Ивана Михайловича Сеченова, Достоевский тут же исплевался ядом, назвав Сеченова: «необразованным, невежественным человеком, малознающим, научными своими выводами он скорее вреден, чем полезен». Это письма Достоевского, издание тридцать четвёртого года, том второй.
У служителей культа для оправдания религии в школах остаётся один на первый взгляд относительно вменяемый аргумент – это привитие так называемой морали и нравственности детишкам. Но почему-то эта организация, нравы которой даже в её самые лучшие времена православный царь Иван IV характеризовал, обращаясь к духовенству: «Вы, скоты. Вы хуже скотов». Организация, которая прославилась алкоголизмом, развратностью, жадностью, стала анекдотом и притчей, почему-то она решила, что именно она должна учить морали.
К тому же, эта приватизация попами морали, она, вообще, уморительна. Так как, по сути дела, мораль, полный комплект этой морали в её рафинированном, легко усвояемом виде содержится практически в любом произведении мировой классической литературы. И там этот набор необходимой морали и нравственности не обременён необходимостью продалбливать лбом пол, целовать доски или руки толстым мужчинам.
Объясняя ребёнку дикость преподавания религии в школах, ещё можно прибегнуть к одному сильному и важному аргументу. Ему можно объяснить, что человек либо знает законы развития мира, знает правду о происхождении мира, в том числе, прежде всего, теорию эволюции, либо он православный. То есть, здесь важно объяснить, что православными люди становятся не от того, что они обладают какими-то особыми знаниями, а от того, что они не знают самых элементарных вещей.
Можно, кстати говоря, если будет необходимость и возникнет такая ситуация, и преспокойненько опустить этого преподавателя ОПК, при ребёнке задав ему самый простой вопрос. Пусть он объяснит, даст примерчик дивергенции или конвергенции с наглядными примерами, или пусть он расскажет про гомологичность костей у примитивных рыб и человека. То, что Вы его посадите в лужу, это гарантировано.
Конечно, это не очень лёгкая задача для самих родителей, но и родителям будет полезно почитать и Томаса Генри Гексли, и Аттенборо, и Докинза, и многих других. Это тяжело, конечно, для гуманитариев, которых долго учили на их факультетах, что творог добывается из вареников, но знаете, ради ребёнка можно пойти даже на такие жертвы.
Когда возникает критика теории эволюции, надо тоже уметь объяснить, что критикуют теорию эволюции люди, которые не имеют к ней ни малейшего отношения, ни малейшего понимания этой теории, либо знают из теории эволюции одну единственную фразу, которая, на самом деле, к ней не имеет ни малейшего отношения.
Здесь можно ещё, скажем так, углубиться и объяснить, что вся история взаимоотношений науки и религии – это беспрерывная и бесконечная война. Это сейчас попы изо всех сил вертят пигидием, объясняя, что они не против науки, окропляя, какие-то, падающие естественно после этого, космические аппараты, подстилаясь под теорию эволюции, но на самом деле эта война шла с самого момента усиления христианства, с самого момента зарождения европейской науки, и здесь вам очень помогут книги.
Я уже не буду приводить в примеры, трагическую судьбу Роджера Бэкона, которого усадили церковники на тринадцать лет в тюрьму с очень интересной формулировкой: «За некоторые подозрительные новшества». И тех, кого они не могли сжечь, они ломали и насиловали другим образом. И никто почему-то не учитывает огромного количества тюремных заключений, остракизма, пыток, лишения возможности заниматься наукой. И здесь, действительно, надо обратиться к литературе, литературы много очень хорошей, я, кстати, обещал рассказать о ней.
Есть блистательная книга профессора Эндрю Диксона Уайта – «Борьба религии с наукой», она дважды издавалась, по-моему, в 30-м и 32-м году, это то, что называется, абсолютно западный специалист, блестяще пишущий и имеющий снисхождение к читателю, и даже к читателю не очень высокого уровня. Наиболее легко добываемой является книжка 32-го года.
Есть чуть более сложная и чуть более мягкая книжка, это труд Джона Уильяма Дрейпера «История отношений католицизма с наукой», издана она была в 1876 году, но тогда очень легко перехитрили цензурный комитет и синодальных этих олухов. Под видом борьбы с католицизмом попы были готовы на всё что угодно, и они проморгали эту изумительную книгу о подлинных взаимоотношениях церкви и религии.
Есть великолепный труд Гастона Тиссандье «Мученики науки», он был переиздан в 95-м году. Здесь все этапы этой непрекращающейся войны, все опровержения лицемерных и скользких заверений церковников о том, что они на самом деле не против знания.
Тоже обязательной книгой является труд Карлхайнца Дешнера «Криминальная история христианства». В России в последнее время, увы, вышло всего два тома этого академического монументального труда. Дело в том, что после выхода двух томов, редакцию издательства стали беспокоить какие-то бородатые агрессивные люди, и издатели, будучи людьми робкими, быстро сдались и прекратили издание Карлхайнца Дешнера.
То есть, книг очень много. И я подозреваю, что этот процесс спасения собственного ребёнка от маразма, процесс спасения его мировоззрения, его приготовления к настоящим знаниям, и вам самим даст потрясающую возможность узнать многое, развиться и укрепиться в понимании прелести настоящего, нормального, научного, ясного и трезвого мировоззрения. Но ко всему, повторяю, относитесь критично, и даже к моим словам
Автор – Александр Невзоров? Тогда не удивительно. Этот любитель эпатажного 
