Причитания бабы Дуни

Зелень ещё светлая, свежая, сочная; над полем, над перелесками жаворонки заливаются, солнце весело катится по чистейшей синеве над головой – благодать!

А что печалиться, если хоронить в Шутилове собираются Кострому, или, как её называют местные, Строму. Хоронят её здесь ежегодно, почитай, уж два века, и каждый раз она «возвращается», так что повода для грусти нет.

На узкой крашеной лавке, на пёстрых домотканых дорожках покойная Строма лежала, уже прибранная по старинному обычаю для последнего пути. Её широко распахнутые очи под сурьмлёнными бровями удивлённо смотрели в васильковое небо. А бабушка Авдотья, приютившая «покойницу» на своём широком дворе, громко плакала над ней, рассказывая историю о трагической кончине:

– …Ой, было у нас наводнение, вышла я на огород, глядь – а она плывё-о-от по речке Алатырь. Вытащила я её на берег, а она чуть дышит. Пустила я её на сушилы переночевать, утром пришла навестить, а она, бе-е-едная, уж и померла-а-а-а...

Баба Дуня причитала на весь двор – с трагическим подвыванием, со слезами на сморщенном, как печёное яблоко, личике; словно пела старинную красивую песнь на полупонятном старинном диалекте. Правда, если вглядеться, можно было заметить в глазах старушки озорные искорки.

– А как кличут покойницу-то? – спросила вдруг соседка, баба Нюра.

– Оксюткой, – охотно откликнулась Авдотья.

– А когда ж ты её допросить-то успела? – по-прокурорски сурово наступала баба Нюра.

– А когда на сушилы подсаживала, тогда и спросила, кто, мол, и откудова…

– И-и-и, всё ты перепутала, старая, – всплеснула руками соседка, – нам же её из больницы на «скорой» привезли!

– Сама ты всё перепутала!

И на потеху многочисленным «провожающим» обе старухи принялись громко и потешно спорить у ног «покойницы».

Тень Стеньки Разина

Село раскинулось на правом берегу реки Алатырь, недалеко от границы Нижегородчины с Мордовией, километрах в двухстах южнее Нижнего Новгорода. Историки утверждают: хотя достоверных сведений о том, что в Шутилове бывал сам Стенька Разин, не найдено, его разбойнички здесь точно похозяйничали, повесив кое-кого из особо ненавистных крестьянам господ.

Кстати, и в 1917 году шутиловцы не слабо пошутили, устроив крестьянскую вольницу, и даже присланная Временным правительством для «умиротворения» команда сплошь из георгиевских кавалеров не помогла, поскольку почти вся перешла на сторону крестьян.

Церковь в Шутилове не сохранилась, зато на берегу Алатыря бьёт мощный родник Николая Чудотворца, популярный не только среди окрестного населения: он считается целебным.

Не исключено, что больше века назад из него пил водичку писатель и народный заступник Владимир Короленко, когда во время голодного года организовывал в этих краях бесплатные столовые для голодающих.

В копилку шутиловской славы и тот факт, что здесь жила провидица Анна, которую почитали как местную Вангу.

Заметили мы, что шутиловцы что-то уж очень громко разговаривают, почти кричат. А это оттого, объяснили нам, что дома здесь расположены далеко друг от друга и до соседей проще докричаться, чем добежать. Вот и привыкли.

Нужно сказать, что обряды вроде похорон Стромы бытовали и в окрестных сёлах. Например, Ярило в Мамлееве или похороны воробья в Докучаеве. Но только в Шутилове обряд сохранился до наших дней.

Александр Ломтев