В селе, где жила моя бабушка Шура, Агриппину Алексеевну практически
никто по имени не звал – больно уж заковыристое. Всё Алексеевна да
Алексеевна. А тут соседский малец Мишка с ней подружился – добрая
бабушка его то пряником, то конфеткой угостит. Ну и он в долгу не
остаётся: мамка блинов напечёт, а он уже блюдце протягивает и торопится
за порог.
– Се-ен-на-а!– кричит Мишка под окнами бабушки Алексеевны, на свой лад переиначивая её отчество. – Я бины несу! Се-ен-на-а!
–
Иду, иду, мой золотой! – открывает калитку старая. – Спасибо тебе,
батюшко! Добрая ты душа! Вот и тебе гостинчик маленький, – суёт
мальчишке в руку яблочко.
Вот так, с лёгкой руки Мишки, и стали все звать Агриппину Алексеевну Сеенной. А она и не обижалась – Сеенна так Сеенна.
Мы
с двоюродной сестрёнкой Машей жили у бабы Шуры каждое лето и считали
Сеенну волшебницей. А как ещё про неё думать, если все люди вокруг
говорили, будто Сеенна лечит от разных болезней и может рассказать, что с
человеком случится в будущем. А тут ещё баба Шура, вернувшаяся как-то
вечером от Сеенны, на наши расспросы, что они там делали, ответила
загадочно:
– Ворожили.
– Как это? Как? – мы с Машкой просто сгорали от любопытства.
– Зелье, что ли, варили? – выдвинула версию Машка.
Ага! – бросила баба Шура и удалилась по своим делам.
Боже
мой, как нам это запало в душу, что только мы не напридумали с Машкой!
Выходит, Сеенна – колдунья? Да разве же такие добренькие колдуньи
бывают? Она ведь всем детям с нашей улицы даёт разные сладости, по
головке гладит и приговаривает так смешно: «Маковка моя золочёная!
Счастьице-здоровьице пусть тебя ждёт!» А зелье-то как варится? Из чего?
Ну хоть бы одним глазком взглянуть!
И вот однажды у нас появился
шанс всё увидеть собственными глазами. Как говорится, не было бы
счастья, да несчастье помогло. Во дворе у бабы Шуры на цепи сидел пёс
Матрос. По нашим детским меркам, существо странное – который год мы
приезжаем к бабушке, а он всё лает на нас, как на чужих. Нам с Машей
строго-настрого запрещалось подходить к нему близко – может укусить. Но
мы с сестрёнкой заигрались, она поскользнулась на траве и чуть ли не
въехала в собачью конуру. Матрос, конечно, обозлился на такую наглость,
укусить не укусил, но громко залаял. К вечеру выяснилось, что Маша
заикается.
Бабушка решила, что испуг надо «заговорить», выстригла
клок шерсти у Матроса, завернула в газетку, взяла зачем-то яркие
лоскутки ткани, и мы втроём отправились к Сеенне. Собственно, меня туда
брать не хотели, но я так умоляла, так плакала, что баба Шура махнула
рукой: айда с нами! Ну как пропустить такой случай – побывать в доме у
Сеенны. Страсть как хотелось увидеть котёл с зельем!
– Пришли, мои золотиночки, – ворковала Сеенна, ставя на пол чугунную сковороду. – Шура, шерсть принесла? Давай сюда.
Она
положила на сковороду поданную бабой Шурой бумажку, подожгла её и
велела Маше обойти вокруг сковороды с тлеющей собачьей шерстью несколько
раз. Что было дальше, я совершенно не запомнила, но какие-то слова
говорила Машка, что-то шептала Сеенна, а мы с бабой Шурой заворожённо
смотрели на всё это действо.
Наконец ритуал завершился. Баба Шура протянула Сеенне ситцевые лоскутки.
– Гляди, какие яркие! Девкам сшила сарафаны.
– В самом деле хороши! Спасибо, Шура.
Только
тут я обратила внимание на пучки сухой травы и цветов, развешанные по
стенам, и на множество самотканых ковриков и половичков, которые лежали
на полу и на лавках у стен. Обычные вроде коврики – ну, может, чуть ярче
тех, что ткала и вязала моя бабушка. Сеенна взяла 2 круглых весёленьких
коврика и протянула нам с Машкой.
– Это тебе, Олюшка. Это тебе, Машенька. Храните их у себя. Они вам силу дадут. Так вот ручкой погладите – и всё будет хорошо.
На
следующий день от Машкиного заикания не осталось и следа. Мы с ней,
конечно, сожалели, что никакого котла у Сеенны не оказалось и зелье на
наших глазах не варили. Но осталась какая-то радость в сердце – словно
мягкой варежкой провели, приласкали и обогрели.
Мы взрослели и
всё больше понимали, что бабка Сеенна – из серии непознанных явлений.
Всё село ходило к ней лечиться от разных недугов, да что там село – к
ней приезжали из самого Ижевска. Говорят, порой наведывались на машинах
очень важные особы с вопросами едва ли не государственной важности, и
Сеенна якобы вразумляла высоких гостей, и её предсказания сбывались
удивительным образом. При этом Сеенна денег ни с кого не брала. Из уст в
уста передавалось: бабке можно привозить сладости и очень желательно –
яркие лоскутки ткани.
Сеенна раздавала сладости деревенским
ребятишкам, неизменно поглаживая их по головкам: «Маковка моя
золочёная!» – а из лоскутков ткала коврики и дарила их тем, кто приезжал
к ней за помощью. И очень многие из тех, в чьей городской квартире
хранился такой коврик, были убеждены: он истинно бережёт их дом от бед и
болезней. Мой-то коврик, которому почти полвека, точно играет эту роль.
А
ещё мне всегда хотелось с помощью Сеенны «заглянуть за свой горизонт». И
мы с Машкой даже однажды пошли к бабке с этой целью. Но в последний
момент как-то стушевались обе. Та улыбнулась с пониманием и произнесла
всего одну фразу: «Всё у вас, миленькие, будет хорошо, у Машеньки две
дочки, а у Олюшкиного мужа имя будет, как у царя».
Бог мой, с
каким пристрастием я всю юность присматривалась к знакомым Петрам,
Николаям и Александрам! И когда выходила замуж, удивлялась – ошиблась,
видимо, Сеенна, на сей раз. А потом в России появился «царь» с
именем-отчеством, как у моего мужа. И я подумала: чтобы Сеенна, да
ошиблась! Никогда!
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Молодец Елена ! Всегда только позитивные рассказы выкладываешь! Похоже, что многое из описанного с тобой самой происходило.
Моя бабушка, Агафья тоже лечила и заговаривала. В своём селе знахоркой слыла, а как в город забрали, - соседки "колдуньей" стали называть. С негативным подтекстом. А она никому худа не желала.
Да ну их, недоброжелателей! Даже когда наша дворовая девчонка Танька Киреева (выросшая и твёрдо стоявшая на своих позициях) набрала отказников и детдомовцев, то и на неё кляузы строчили в "Органы".
А они с подругой их и вылечивали, и воспитывали, и физических укрепляли. А когда кто подрастал, то и профессию получить помогали, и с работой то-же
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
