Каковы же функции ведьм на Лысой горе и в приравненных к
ней локусах? По дошедшим до нас поверьям, именно здесь, повторяем,
завершается посвящение в ведовское знание. И каждая из ведьм докладывает
на этом олимпе, сколько людей за год она выучила колдовству и сколько
околдовала. Здесь же, по слухам, они якобы советуются с нечистой силой
по поводу истребления садов, полей, равно как и рогатого скота, лошадей,
других животных, и даже относительно пагубы, порчи или бесплодия людей.
По некоторым сведениям, летая на шабаш (особенно в Васильев вечер),
ведьмы «скрадывают» с неба месяц и звезды и держат их в погребах в
кувшинах. В их власти и программирование метеорологических явлений.
Ведьмы могут разогнать тучи и вызвать засуху либо, наоборот, наводнения.
Если
принять за аксиому, что вместе с негативным переосмыслением образа
самой ведьмы в этом же направлении трансформировались и ее функции, то
все встанет на свои места. На ведовском сборище его участницы, подобно
жрицам, известным в Греции и Риме, Германии и Галлии, как раз и
обеспечивают заранее на весь год[110] наряду с упорядоченностью в
макрокосме, маркированном астральными знаками, благополучие в
микрокосме: в человеческом микроколлективе и в соотнесенном с ним
животном и растительном мире. По словам П. Ефименко, в старину сфера
ведовского знания была значительно шире. На это указывают наименования
ведунов: видьмак, видьман, ведьма и вещица (в севернорусской и сербской
традициях) или вещая жонка. «В широком понятии ведать и вещать
совмещались все отправления чародейства», — отмечает исследователь[111].
Заметим, что само название «ведьма» родственно словам ведать, ведь,
ведьмение, что значит «провидение», «промысел», «чудодейственная сила»,
«знание », «сведение»[112]. Во всяком случае, доказательством того, что
вредительство изначально не было нормой поведения ведьм (или их
деятельность не сводилась только к вредительству), служат, в частности,
архаические украинские материалы, зафиксированные П.П. Чубинским. Из них
следует, что ведьмак, т. е. главный среди ведьм, «ничего злого не
делает », а напротив, старается быть полезным. Распоряжаясь всеми
ведьмами, он запрещает им делать людям зло: «<...> всегда
первенствует в заседании ведьм, из опасения, чтобы они не уговорились
сделать какое- нибудь зло»[113]. (Вслед за ним то же подтверждает и П.
Ефименко.) На наш взгляд, в образе такого «ведьмака» сохраняется
изначальная сущность самих ведьм. Характерно, что даже в поздней
традиции, когда положительные свойства ведьм выражены уже слабо, все же к
ним обращаются при выборе дня, наиболее удачного для пахоты, сева, как и
в случае стихийных бедствий, морового поветрия и т. п.[114] О том, что
ведьмы были не лишены и благодетельных функций, свидетельствуют и
европейские материалы, согласно которым выделялись три категории ведьм:
«черные», творящие исключительно зло; «серые», совершающие и добрые
дела; «белые», помогающие человеку. Как следует из судебных процессов,
большинство ведьм относилось ко второй категории[115].
В этом
свете становится особенно очевидным, что своей круговой пляской они
стимулируют дальнейший круговорот в природе и обществе, а их ритуальная
борьба «в лад» мечиками от «терницы» (мечик — пест, которым мнут стебли
конопли), сопровождаемая, как это выясняется из украинской мифологии,
магическим приговором: «втну, та не дотну » (вариант: «що втну, не
перетну!»), в результате чего участницы поединка остаются невредимыми, в
символической форме исключает какое бы то ни было поражение. Ср. с
аналогичным мотивом этого же сюжета, имеющим, однако, совершенно иную
развязку: солдат, прихвативший вместо мечика тесак и улетевший вслед за
хозяйкой «в какое-то пустынное место», «на многочисленное собрание
ведьм», пускается драться с ними своим тесаком и, приговаривая: «я втну,
та и перетну», ранит хозяйку, за что расплачивается собственной
жизнью[116]. В единоборстве же ведьм, носящем, несомненно, магический
характер, ни ранение, ни поражение не предусмотрено, наоборот, этим
поединком программируется некое равновесие.
Вообще, надо
заметить, что атрибутика, связанная с обработкой конопли, льна, шерсти,
как и с прядением, ткачеством, хотя и в фрагментарном и достаточно
свернутом виде, все же обозначена в рассказах о ведовских сборищах.
Приведем в качестве примера один из севернорусских рассказов: «"...Вот
тебе конь, поезжай и не оглядывайся”. Он не стерпел, оглянулся. Смотрит:
на чем ткут сидит, на мялке едет»[117]. В другой этнокультурной
(финской) традиции ведьмы в ночь на Светлое Воскресенье уносят на
высокую гору собранную ими шерсть и хвосты[118]. Если признать, что
такие элементы мифологических рассказов были ранее для них более
характерны, то нельзя не увидеть в этом некоторых признаков изначальной
соотнесенности ведьм с божествами судьбы, образы которых как раз и
маркируются атрибутикой, связанной с прядением, плетением, ткачеством, о
чем мы подробно говорили в специальных исследованиях[119].
Мало
того, независимо от осмысления их образа, негативного или
положительного, ведьмы в ночь накануне Ивана Купалы собирают на Лысой
горе (или вылетают в отдаленные от нее местности) волшебные травы,
обладающие магической силой, сверхъестественными свойствами. За
неимением позитивной, тайная наука пользовалась полными правами.
Выявляя
же общую семантику ведовского сборища на Лысой горе и в аналогичных ей
локусах, И. Снегирев, Д. Шеппинг, М. Забылин единодушно друг за другом
утверждали, что в древности на этом месте было капище, куда сходились
«жрицы и ведьмы», а в плясках последних они усматривали следы некоего
богослужебного обряда[120]. В сборищах ведьм на Лысой горе, по мнению
Д.О. Шеппинга, сохранились отголоски «кумирослужения, жречества и
праздничных торжеств нашей дохристианской эпохи»[121]. Наиболее
обоснованную точку зрения относительно структуры рассматриваемого
празднества высказал в свое время Л. Штернберг: «Все характерные черты
ведовских собраний, начиная с места и времени их совершения, характерных
животных старого культа (козел, змей, петух, кошка и т. д.),
жертвоприношений, общих пиршеств, плясок, звериных шкур (тотемистический
обряд) и т. д., вплоть до сексуальных оргий — все это черты языческих
празднеств, с их тотемистическими обрядами, жертвоприношениями, общими
трапезами и оргиями, имевшими целью магически воздействовать на
фаллических божеств природы»[122]. Аналогичное объяснение происхождения
шабаша дают и западноевропейские исследователи. «Вокруг богословской
концепции шабаша сосредоточились традиции язычества и классической
древности. <...> На протяжении Раннего Средневековья, начиная
примерно с 1100 г., появлялись отдельные сообщения о ночных собраниях,
которые, возможно, и способствовали развитию идеи шабаша»[123], — пишет
Р.Х. Роббинс. По предположению ученых, шабаш восходит к древнейшим
праздникам Бахуса и Приапа[124], т. е. богов производительных сил земли и
— шире — природы.
Однако, на наш взгляд, феномен ведовского
сборища уходит своими корнями еще глубже. Вспомним в связи с этим
зооморфную фигуру центрального персонажа празднества, которому по сути
соответствуют своими зооморфными очертаниями участники ведовского
Олимпа, а также приносимая ими жертва и даже средства перемещения по
воздуху. Вспомним и зооморфные формы чаш, используемых в ритуальном
пиршестве, равно как и музыкальных инструментов, под звуки которых
исполняются ритуальные пляски. Подобные наблюдения не могут не навести
на мысль об изначально тотемистическом характере этого празднества или,
как минимум, об элементах тотемистического характера, сохранившихся в
религиозно-культовых обрядах, связанных уже преимущественно с
земледелием.
Заметим, между прочим, что и Дионис (в римской
мифологии: Бахус, Вакх) имел зооморфное прошлое, которое отражено в его
оборотничестве и представлениях о Дионисе-быке, Дионисе-козле, хотя он и
выступает в греческой мифологии как божество земледельческого круга,
уже с VIII— VII вв. до н. э. вытесняя некие культы местных богов[125].
Что касается Приапа, то он на ранней стадии (до конца IV в. до н. э.)
почитался в виде осла, равно как и древесного сучка, хотя в римскую
эпоху и был включен в число божеств плодородия, а в качестве жертвы,
помимо цветочных венков и гирлянд, овощей и фруктов, ему приносили
бычков, козлов, ягнят и прочих животных. Причем праздники в честь
Приапа, отмечаемые в марте и июне (в это время имели место и ведовские
сборища), сопровождались сексуальным неистовством и весельем, носившим
экстатический характер[126]. Аналогичные элементы обнаруживаются и в
празднике Диониса (Бахуса, Вакха): связанные с ним вакханалии говорят
сами за себя. Оба праздника переплетались: в последнем из них в качестве
простонародного культового персонажа мог участвовать Приап, что
свидетельствует о некотором их тождестве.
Отголоски ведовских
сборищ, несмотря на официальные запреты, долго удерживались в традиции
как «поэтическое наследие предков», а участие в них «знающих» женщин, к
совету которых народ продолжал прислушиваться, осмыслялось как
обязанность, возлагаемая на них самим этим званием[127]. И все же
подобные представления не спасли образ ведьмы от усиливающегося
негативного переосмысления со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Такое переосмысление не только со временем укоренилось, но и перекрыло
все благодетельные функции персонажей ведовского Олимпа. Причины
подобных трансформаций выяснены Л. Штернбергом: «Типичные шабаши ведьм
появляются только после введения христианства, когда старые боги
сливаются с дьяволом, ищущим себе поклонников, и языческие празднества с
их обрядами преследуются церковью как служение дьяволу. Смешение обоих
элементов мы находим на шабаше»[128].
Если центральная часть
рассматриваемого сюжета из-за имеющейся в ней лакуны нуждалась в
заполнении и определенного рода реконструкции, то ее обрамление
отличается высокой степенью устойчивости. Поскольку об экспозиции
мифологического рассказа, повествующей о подготовке ведьм к полету, мы
уже говорили, остановимся на его концовке. Развязка сюжета часто
оказывается тождественной его экспозиции: прилетевшая с шабаша, как и
перед полетом на него, ложится спать или просыпается наутро в постели.
Иногда жене-ведьме даже удается убедить мужа, летавшего вслед за ней на
сборище, что все увиденное там на самом деле ему просто приснилось:
«"Такая-сякая, иде ты была?” — "Нийде! Ты у ва сне ета видал! ” Уверила
мужа, што яму саснилась; — iон и павеpiў»[129]. Мифологическая логика
подобной коллизии достаточно очевидна: в то время, когда душа ведьмы,
освобожденная от бренного тела посредством сна, чародейского зелья и
магических приговоров, обретает новую оболочку и улетает на шабаш, ее
тело вплоть до возвращения этой души остается лежать в постели.
Повествование же о полете ведьмы в человеческом воплощении следует
считать трансформацией и переосмыслением мифологемы. Подобная версия в
известной мере обусловлена реальным воздействием трав, имеющих
естественные наркотические свойства и вызывающих «великий беспорядок в
умах», иными словами, фантастический мир видений, восстанавливаемый в
памяти ведьмы после ее пробуждения. Уже Жан Нино в своей книге
«Ликантропия, Метаморфозы и Экстазы», опубликованной в 1615 г., приводит
типичные примеры, когда за женщинами, натертыми магической мазью,
вызывающей сон и ощущение полета по воздуху, наблюдали всю ночь, а при
пробуждении они сообщили мельчайшие подробности о шабаше, происходившем
на значительном расстоянии от их дома[130]. При этом, согласно показанию
одной из посетительниц подобного сборища, которое приводит в своем
труде «Три книги о дьяволопоклонстве» (Кн. III. Гл. 14) французский
судья, демонолог Никола Реми (1530-1612 гг.), приговоривший к смерти за
десять лет своей деятельности 900 ведьм, ощущение таково, будто видишь
все спьяна или спросонок либо будто ослеплен отводом глаз, все кажется
перепутанным и неопределенным[131].
Таким образом, в рассказах о
полете ведьмы на шабаш переплелись представления о реальном и
иллюзорном посещении ведовского сборища, пропущенные, к тому же, сквозь
призму мифологических воззрений, уходящих своими корнями в тотемизм, но
претерпевших в процессе длительного бытования ряд переосмыслений,
трансформаций и наслоений.
Оцените материал:
ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ:
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
|
