Семейный союз – это первичная ячейка общества. Страновой союз – первичная ячейка геополитики. Интуитивно все это понимают. Поэтому столь много, часто-густо пишут сегодня о главных (а в последнее время и не главных) союзах стран: Европейском союзе, Вышеградской четверке, Евразийском союзе, США (как союзе внутренних государств)... Беда только в том, что метафорически сближают как раз семейные «ячейки» и геополитические. А «механика» сожительства государств не имеет, при всем кажущемся сходстве, ничего общего с сожительством личностей (даже однополых). Если у последних на первом месте мотивов стоят любовь и продолжение рода (в классическом варианте), то у первых это на последнем месте. Поэтому у меня и возникло желание порассуждать на эту «болезную» тему. Тем более что по жизни пришлось поучаствовать во многих делегациях, переговорах, комиссиях, дискуссиях в этом плане и даже возглавлять какие-то замысловатые межпарламентские конструкции.

Я бы начал с вроде бы самого успешного объединительного проекта этого века – Евросоюза. Этот конструкт не только пока самый успешный, но и самый мистифицированный, неотрефлексированный, необъясненный. Здесь мифы затмевают реальность, политкорректность вытесняет политанализ, кажущесть подменяет бытие. Тем интереснее! И поучительнее.

Начну с самого факта зачатия. Тот редкий случай, когда «час зачатия я помню точно». Официально это 9 мая 1950 года, когда министр иностранных дел Франции предложил создать ЕОУС – Европейское объединение угля и стали. Я бы в это охотно поверил, если б не мое гипертрофированное эстетическое восприятие мира. Оно дико противится картине того, как крохотную нежную Европку пятидесятых зачинают на груде низкосортного эльзасского угля обрезком крупповской стальной трубы.

Но это все эстетика, а есть еще и философия. И есть не до конца понятый итальянский философ Антонио Грамши. Он первым из марксистов осмелился пойти дальше своих учителей и подверг сомнению их основной фундаментальный тезис устройства мира в виде производственного материального базиса и духовной надстройки. По версии Грамши, мир вышел на уровень, когда духовное, наоборот, становится базисом материального. Забавно то, что официальным западным послевоенным мейнстримом был как раз антимарксизм. Но главное западное событие этого времени – создание ЕС – до сих пор объясняют с сугубо марксистских кондовых воззрений. Именно поэтому у них уголь, сталь, потом золото, общая валюта, машиностроение и прочие тяжелые сущности всему голова.

Хотя, может быть, это и конспирологическая попытка новые альтернативные создающиеся союзы пустить по заведомо ложному пути. (В отношении СНГ это, кстати говоря, даже удалось, но об этом в следующей статье.) Хотя пока отбросим конспирологию и будем считать, что отцы ЕС просто не читали подзабытого Грамши. Иначе они понимали бы, что их союз рождался не в шахтах и литейных цехах, а на киностудиях, музыкальных фестивалях и в литературных салонах.

Те, кто не связан с дорожным строительством, считают, что там самое главное – щебень, гудрон, песок и прочие тяжести. А профи говорят, что главное – эфемерная марля, которую подстилают под дорожное полотно, чтобы не провалились в бездонную землю все эти полновесные ингредиенты будущей дороги. Точно так же под будущий союз в идеале сначала «подстилается» общая культура. Иначе все эти трубы, уголь, машины и даже самолеты провалятся в никуда. Великие земляки Грамши – Федерико Феллини, Лукино Висконти, Микеланджело Антониони – вот кто, на мой взгляд, создавали единое культурное полотно Европейского союза.

Когда над «Ночами Кабирии» стали плакать девчонки в Палермо и Осло, Марселе и Гамбурге, вот тогда-то впервые и прорисовались контуры и возможности глобального объединения. Соответственно, битлы, создав универсальную музыкальную страсть, сделали для этого куда больше, чем крупповские заводы. А автор «Синей птицы» Морис Метерлинк, возглавив Пен-клуб, дал многим странам больше, чем общий уголь – общую мечту и единый символ счастья... Вот так вот.

Комично, что нынешние лидеры ЕС, проклиная марксизм, все больше идут за его самыми изжитыми штампами. Упорно не хотят понимать, что расцвет ЕС был связан с периодом, пусть интуитивного, но понимания того, что определенные цели достигаются только адекватными инструментами. Целью союза изначально бы, в сущности, его гимн «Ода радости». Т.е. планировали создать союз к радости, удобству, комфорту простого человека: удобный мир без границ, формальностей, с безопасностью и защищенностью. Это еще как-то понимали самые продвинутые европейские персоны предыдущего поколения.

Понимал, например, не только высокий чиновник, но и профессор Парижского института политических исследований Доминик Стросс-Кан. Поэтому он хотел создать общеевропейский фонд для поддержки интеллектуалов, созидателей культурных смыслов из разных стран. И за это ему и подложили в отеле темнокожую уборщицу, уничтожив его политическую и культурную карьеру. Кому-то оказалась не нужна умная и образованная Европа.

Понимали подобное и авторы Большого адронного коллайдера. О важности сделанных на нем открытий спорят, не переставая. Забывают только, что коллайдер сблизил, передружил и переженил десятки тысяч «головастиков» из множества разных стран, создал прочнейшее единое научное пространство...

Гитлер, создавая свою версию Евросоюза, действовал строго по теории «банального зла»: пытался объединить страны по принципам худших человеческих качеств – расовой ненависти, жестокости, нетерпимости, лжи, сделав их обыденными (банальными) свойствами каждого европейца. Этому, кстати, не мешали ни уголь, ни сталь. Мешала только культура. Поэтому её так ненавидело его окружение, поэтому жгли книги и запрещали пьесы и фильмы.

Нынешняя версия ЕС изначально создавалась его наивными романтиками по теории «банального добра»: чтобы сделать терпимость, милосердие, правду, образованность обычными качествами среднего человека. Не получилось. Пока. Бизнесмены ушли опять в тяжелые, но коммерчески выгодные сущности. А, главное, политики опять впали в характерный блудняк: ложь (якобы во благо), жестокость (якобы против чужих), глупость (якобы по необразованности)...

Меня спрашивают о будущем ЕС. А я в ответ спрашиваю о том, какие великие фильмы, пьесы, книги, симфонии созданы в Европе за последнее десятилетие? Какие титаны духа, мужества, достоинства и доброй воли появились в её элите? Сильные союзы соединяет то, что достойно соединения. Когда соединяют жестоких, это банда, убогих – это дурдом, лживых – это, чаще всего, парламент. А пить кофе с круассанами хочется только в хорошем местечке.

Р. Дервиш,