Используя хорошо понятному в нашей стране аналогию – я не диктор Левитан в московской сытой студии, а рядовой солдат в сталинградском окопе, которому доп-пайка не полагается и никаких скидок не делается.
Но именно это и даёт мне возможность говорить с обделёнными и бедствующими людьми честно, без оскорбительного снисхождения позёров казённой пропаганды, для которых куда ни глянь при Путине – везде разлюли-малина…
Война есть война. В Первой мировой всё решала пехота, в Гражданской – конница, в Великую Отечественную – танки. Сейчас всё решают информационно-финансовые ударные группировки, единственное, чем можно атаковать под «ядерный зонтик» страну, надёжно укрытую от классической внешней агрессии…
Меняется техника, но не меняется суть. Война всегда – грязь, кровь, скорбь, нищета, лишения. Только для тех, кто кормится от войны – она предстаёт парадами и белыми жеребцами под сверкающим мундиром главкома. А для нас, для народа России, война – это окопный смрад с привкусом госпитальной карболки, нищета и ужас…
У гибридной войны совсем иные сроки, она растянута, как фильм, разбитый на стоп-кадры. То, что в 1941 свершилось за год – в наше время потребовало двух десятилетий. Гибридная война размазывает себя по времени, чтобы мимикрировать под мир и обыденное естество, чтобы скрыть свою истребительную сущность.
Но как ни старайся – ни многомиллионные жертвы, ни колоссальные оккупационные зоны не скроешь. Оглядываясь назад, мы отчётливее, чем когда-либо видим, что произошло.
Был, на новом витке военных технологий, внезапный удар, обрушивший и сокрушивший Россию – так же, как при Карле XII, при Наполеоне, в 1941 году… Этот удар СНОВА заставил врага говорить, что с Россией покончено. Так говорил Карл после Нарвы, так говорил Наполеон в Москве.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта в 1938—1942 годах Ф.Гальдер записал в своем дневнике: «…не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Так он в эйфории оценивал первый удар по СССР…
Американцы, не придумав ничего нового, тоже поддались традиционной для захватчиков-русоедов эйфории первоначальной оторопи противника. Они, как и шведы, французы, немцы – нанесли первый удар, опрокинули, как им казалось, всю российскую государственность, после чего начали торжествовать победу, как Гальдер…
Нет уже никаких сомнений, что 1989-93 годы в новой гибридной мировой войне стали аналогом танковых ударов июля-августа 1941 года. Российское государство рухнуло, армия, как казалось, необратимо погибла, огромные территории ушли под оккупацию…
В этой аналогии Путин – это наш Сталинград. Это поворотная точка, в которой силы уравновесились и застыли – или туда, или сюда.
Исход войны далеко ещё не предрешен, но мы, наконец, перестали драпать. Мы научились контратаковать, наносить чувствительные контрудары по противнику, ещё вчера казавшемуся непобедимым…
+++
Сегодня, оглядываясь назад – трудно поверить, что кто-то из нас в начале 90-х верил в «демократизм» тоталитарного, жёстко-деспотичного, переполненного концлагерями и пытками, бессудными расправами, подавлением даже шёпота кухонь Запада! Перед нами возник во всей «красе» геноцидный неофашизм, в чём-то более технологичный, но не более того.
Поддерживая внутреннюю сплочённость драконовскими репрессиями, жесточайшим выкорчёвыванием всякого инакомыслия, совершенно деспотичная диктатура по сути своей – он активно обрабатывал нас демократическим мифом…
А что такое демократический миф? Это всхлип угнетённой твари. Каким бы ни было начальство, хоть распрекрасным – а всё ж обидно быть под ним! Обидно быть подчинённым, обидно человеку всякое неравенство – если оно не в его пользу… Конечно, в тех же США это вечно тлеющее недовольство подавляется всей мощью тоталитарной машины расправ и подавления.
Но если дать этому вечному недовольству выход – то от тления обид подчинённости начнётся большой пожар. Поощряйте людей качать права, тянуть одеяло на себя – и даже в самом идиллическом обществе вскоре вместо единства обнаружите бешеную вражду в стиле кинофильма «Гараж». Причина? Да вот же она:
1)Никто не хочет быть подчинённым, всем нравится быть начальниками, господствовать.
2)В любом обществе, как его не перестраивай – всё равно подавляющее большинство оказывается в подчинённом положении.
Вначале демократический миф был по сути своей коммунистическим, он наивно, но благонамеренно требовал «народовластия» как полного имущественного уравнительства. То есть он требовал устранить тот вечный раздражитель, которых одних вечно толкает к заносчивости, а других – к зависти.
Из уравнительской утопии путём её облучения американские «сионские мудрецы» вывели чудовищного мутанта «рыночной демократии», потерявшей даже тот невыполнимый и наивный исходный смысл, который во всхлипе угнетённой твари имелся. Речь пошла об оксюмороне «равенство без равенства» - с опорой на зоологическое скотство в человеке.
Демократию стали понимать не как право на равные условия (их и в помине нет в обществе, в котором 60 семей владеют всеми деньгами мира) – а как стремление к погрому, мародёрству, растащиловке и вообще – скотскому, низменному поведению.
Такая демократия-мутант утратила исходные социальные смыслы и превратилась из борьбы с несправедливостью в борьбу с порядком.
Завершение процесса мы увидели на Украине: человекообразные гоминиды жгут покрышки на площадях, громят витрины и с дубинами питекантропов врываются в правительственные здания. Представление о справедливости у них на уровне низших приматов: отобрать у чужих, забрать себе. Желательно – всё. Но по жизни – что получится, то и утащить…
+++
Всхлип угнетённой твари опасен тем, что он разлагает ряды единства.
Всё ведь очень просто и очевидно: чтобы народ не был сожран другими народами, он должен постоянно держать фронт. Если растлить народ мародёрством и дезертирством, тогда фронт развалится: приходи и голыми руками бери. Всех! И всё, что мародёр утащил - у него отберут...
Планируя вослед Гитлеру «окончательное решение русского вопроса» русских отучали от того, что они русские. Их учили, что они – отдельно взятые Вани, Пети, Мани, Кати, конкурирующие друг с другом за то, что можно украсть с разоряемого мародёрами склада…
Утратив единство – русские утратили и обороноспособность. Предались грабежам и растащиловке. А раз так – то их оккупировали и начали массово уничтожать… Наивен тот дезертир-мародёр, который думает, что очень нужен оккупанту…
+++
Состоявшаяся УЖЕ историческая миссия В.В. Путина в том, что он сделал наше безусловное поражение условным, а бесспорность нашего окончательного разгрома и истребления – спорным.
Простая констатация факта «России больше нет» - благодаря Путину дополнилась вопросительным знаком: «России больше нет?». Простая очевидность «всех русских уничтожат» - дополнилась вопросом и стала звучать так: «всех русских уничтожат?».
Я не хочу сказать, что на эти вопросы есть однозначный ответ. Его пока нет. Но однозначная наша погибель перестала быть однозначной, предрешённое стало нерешённым, и это огромная заслуга лично президента.
Хочу подчеркнуть для патриотических болтунов: наше отношение к утверждению может быть любым – но факта отношение не меняет. Я могу быть очень сильно против истребления скифов – но раз их УЖЕ истребили окончательно, то что бы я не орал и как бы не возмущался – поздно пить боржом, когда печень отвалилась…
Когда вопрос решён – то он решён, и точка. Чтобы отменить наше историческое исчезновение и физическое истребление – мало ими возмущаться и на них ругаться. Нужно нечто большее, чем личное неприятие факта. К счастью, у Путина и его команды это «нечто большее» оказалось под рукой…
+++
Всякая демократическая борьба угнетателей с угнетёнными, сведение счётов по бытовым обидам – имеют смысл только тогда, когда и угнетатели и угнетённые остаются живыми.
Если же включена программа их полного уничтожения – без разборов обиженных и обидчиков – тогда, конечно, всякая классовая борьба теряет смысл, и на первый план выходит НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО вокруг главкома.
Да, мы разные, и интересы у нас разные. Да, порой мы сталкиваемся с вопиющими несправедливостями в собственной среде. Но всё это теряет смысл, когда нас зачищают бульдозером, и наши внутренние разборки мешают нам остановить бульдозер общей смерти.
+++
Бесконечно современны в разговоре о Путине и судьбе России стихи великой нашей поэтессы Анны Ахматовой, написанные 23 февраля 1942 года, в сходной с нашей обстановке:
Мы знаем, что́ ныне лежит на весах
И что́ совершается ныне.
Час мужества про́бил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова.
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово…
Но ведь именно это, дословно и буквально, лежит сегодня, в 2018 году, на весах! Лежит снова! Ведь в основе всей бандеровщины лежит стремление зачистить от русского языка, русского слова (язык=народ, эти слова – синонимы) огромные русскооязычные территории! Ничем не скрываемая борьба с физическим и духовным присутствием русских в городах, которые на наших глазах делают бывшими русскими городами…
Почему проамериканская сволота, вышедшая на майдан в Иране, скандирует «Смерть России!»? Ну им-то, казалось бы, в Тегеране, какое дело до далёкой северной страны? У них что, своих проблем в Иране нет, чтобы кричать «Смерть России»?
Ответ прост и очевиден: и бандеровщина, и иранская майданщина, и контролируемый ЦРУ излом в исламе (изломизм) - имеют главную и конечную цель в нашем истреблении. Полном и окончательном. Именно потому иранскую агентуру ЦРУ учат таким же кричалкам, как и киевскую агентуру…
+++
Путин – это наш Сталинград. Как говорили в Великую Отечественную – «за Волгой для нас земли нет», подчёркивая, что нельзя отступать. Так и сегодня мы вправе сказать: за Путиным для нас земли нет!
Сталинград – вовсе не парад Победы. Сталинград – это руины, кровь и ужас. Это голодные люди в ватниках, которых беспокоит только одно: чтобы патроны не кончились!
Всё человечество понимает, что в Сталинграде решается судьба планеты. Конечно, у Гитлера были и другие фронты, но победа на этих других фронтах была ему предрешена и совершенно предсказуема.
И современный четвёртый рейх, зверь из преисподней, конечно же, легко расправится с Кубой или Венесуэлой, КНДР или Ираном, с Лукашенко в Минске или Приднестровской Республикой… Для этого зверя нет проблем, кроме России… Оттого он учит своих наёмников кричать «Смерть России» даже в Иране!
Для того, чтобы понять, что судьбы человечества решаются в Сталинграде – не требовалось быть коммунистом, или пламенно любить Сталина. Это понимали тогда и Черчилль и Де-Голль, и Рузвельт в США.
Точно так же сегодня, чтобы понять роль Путина, как сталинградского рубежа – не нужно сильно любить Россию, восхищаться сложившимися в ней порядками. Дело не в Путине, как человеке, и даже не в Путине, как в политике!
Дело в том, что всё человечество, без разбора языков и рас, ведут в электронный концлагерь, в котором, как доказывает уже сегодняшнее поведение США – ни закона, ни права, ни традиций, ни обычаев, да и саму реальность заменит придуманная политтехнологами виртуальная картинка.
Само наше существование в этом американском мире не признаётся ни как факт, ни даже как гипотеза.
- А кто вам сказал, что вы есть? – спросят у нас, если мы потеряем Россию. Если про наше уничтожение не напишут газеты – то его как будто бы и не было, понимаете вы это?!
Они лицемерно осуждают геноциды, но оставляют за собой право не признавать любого геноцида, отрицать очевидные факты…
+++
Важно уже сегодня осознать, что при всех недостатках сложившейся в РФ системы власти, сегодня и сейчас, в 2018 году, ничто, кроме Путина не отделяет нас от нашего истребления!
То, что мы против своего уничтожения – понятно, но это ничего не значит. Много против чего мы выступали – и когда бы нас услышал Запад?
Мы были против расчленения СССР, и провели всенародный референдум – кого это остановило?
Крым был против вхождения в состав Украины – кого это остановило?
Сербы Краины были против вхождения в Хорватию – кого это остановило?
Сербы были против независимости Косова – кого это остановило?
+++
Демократический миф, когда-то родившийся из вздоха угнетённой твари – давно уже мутировал до декорации, прикрывающей англо-израильский произвол без дна и берегов.
То, что мы каждый в отдельности против этого вопиющего произвола и беззакония – без единства нашего не значит ровным счётом ничего.
Только единство, преодолевшее общностью интересов все личные разногласия, слившееся в армию с дисциплиной – может дать отпор «окончательному решению русского вопроса».
+++
Имя нашему единству сегодня – Путин.
Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»; 6 января 2018
