«Аненербе», в переводе с немецкого — «Наследие предков», — одна из самых загадочных организаций нацистской Германии. Подлинную сущность этого эсэсовского «научного общества» давно затмили мифы. «Правда», например, писала в свое время, что на Украине найдено захоронение солдат и офицеров СС, на которых врачи из «Аненербе» ставили смертельные опыты, пытаясь найти у них «третий глаз» и разобраться в психофизических возможностях истинных арийцев. Ничего подобного не было. Но, к сожалению, подлинная история еще ужаснее…

В штаб-квартире СС на Принц-Альбрехтштрассе в Берлине 1 июля 1935 года встретились три человека. Двое были одеты в щегольскую черную форму, придуманную для «охранных отрядов» Хьюго Боссом, а один — в нечто среднее между рясой священника и мантией академика. В зловещих мундирах пришли глава прусского гестапо, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и рейхсбауэрнфюрер («имперский вождь крестьян»), министр продовольствия Германии Рихард Дарре.

Имя человека в мантии, похожего на эльфа из сказок, было тогда не менее знаменито: филолог и этнограф доктор Герман Вирт прославился как знаток тайн древних германцев. В 1933 году он заявил, что прочел рунические письмена так называемой «Хроники Ура-Линда», которая якобы рассказывает историю одной семьи фризов — сквозь все поколения, с самого каменного века. Эту немецкую «Велесову книгу» серьезные ученые всегда считали подделкой XIX столетия, но наш мистически настроенный герой рискнул своей репутацией и признал ее подлинником.

Основатель «Аненербе» Герман Вирт

В атмосфере националистического угара, охватившего страну после прихода Гитлера к власти, «прочтение древнейшего германского текста» принесло Вирту громкую известность. Вскоре он написал книгу «Священный праязык человечества» и организовал передвижную выставку «Благоносец», главным экспонатом которой сделался сам. Одетый в «ритуальные одежды», филолог, проявляя недюжинный актерский талант, демонстрировал публике «открывшиеся ему» обряды «зигфридова» язычества. «Шоу в капище» опять-таки публике понравилось.

Неудивительно, что, когда Генриху Гиммлеру пришла в голову идея поставить «арийскую науку» на службу своему охранному отряду — «черному ордену», он вспомнил об ученом харизматике — члене НСДАП (Национал-социалистской немецкой рабочей партии) еще с 1925 года. Вот идеальный кандидат на роль главы «истинно немецкого» научно-исследовательского института!

Своей идеей рейхсфюрер поделился с коллегой, который в Третьем рейхе помимо Министерства продовольствия возглавлял еще и эсэсовское Главное управление по вопросам расы и переселения — РуСХА RuSHA Rasse und Siedlungs Hauptamt (не путать с РСХА — RSHA Reichssicherheitshauptamt — Главным управлением имперской безопасности!). Кроме того, он считался одним из ведущих идеологов нацизма, создателем небезызвестного учения «Кровь и почва». Группенфюрер СС Дарре с полуслова понял Гиммлера. Вирт и его «наука» помогут им вырастить новую породу людей: арийских сверхчеловеков-эсэсовцев!

Упрашивать «клиента» не пришлось. Он сразу оценил открывавшиеся перед ним возможности. Встреча на Альбрехтштрассе увенчалась подписанием протокола о создании Общества изучения древненемецкой истории, идеологии и наследия немецких предков», с 1937 года просто «Наследие предков», Ahnenerbe. Его президентом стал Вирт, главным спонсором — Дарре, а куратором — Гиммлер.

Селекционеры СС

Третий рейх был по самой природе своей расистским государством, и «проблема родства» стояла в нем очень остро. Но все же зачем вождям СС понадобилось так углубляться в прошлое, да еще духовное?

Тут мы наталкиваемся на неожиданный вывод. Вопреки распространенному заблуждению идеология Гитлера и его подручных имела больше «интернациональных», чем узконационалистических черт. Эти люди верили, что некогда существовала арийская протораса, которой человечество обязано всеми своими победами и открытиями.

Из-за природных и социальных катаклизмов арийцы рассеялись по всему миру, и их «благородная кровь» смешалась с «плебейской кровью неполноценных народов». Так вот, чтобы построить идеальное государство, необходимо не только уничтожить всех главных «отравителей крови» — евреев и цыган. Нужно собрать под его знамена всех обладателей крови «чистой» — в чьих бы жилах она ни текла: немца или, предположим, тибетца.

«Национализм» гитлеровцев, в частности, заключался и в том, что Германию они считали местом жительства наибольшего числа «истинных арийцев». Но и остальным индоевропейским народам перепадал кое-какой процент «сверхчеловеков» — причем не только «расово близким» скандинавам и англичанам, но и всем остальным, вплоть до славян (этим последним — мизерный, естественно).

Близкий друг Гиммлера, агроном Рихард Вальтер Дарре еще юношей разработал националистическую концепцию «Кровь и почва»

Однако Гиммлер, которого фюрер в 1929 году назначил вождем СС, задумал превратить свой орден в прообраз еще более совершенной расистской державы, чем сама Германия, как таковая. В экспериментальную реторту, где начнется воссоздание «расы господ». Стараниями рейхсфюрера за шесть лет рота охраны Гитлера и других вождей нацистов разрослась до 200-тысячной армии белокурых и голубоглазых «бестий».

Из незначительного подразделения в составе «штурмовых отрядов» SА (Sturm Abteilung) она превратилась в самостоятельную военизированную организацию внутри нацистской партии. Весь Рейх был разбит на специальные районы — «абшнитте», каждый из которых поставлял несколько «штандартов», то есть полков СС.

В повседневном быту эсэсовцы продолжали оставаться слесарями, крестьянами или, скажем, журналистами, но в своей второй и отныне главной жизни они становились «фюрерами» разных рангов — членами подчиненного лично Гиммлеру и Гитлеру «черного ордена». Основной его задачей был отбор «чистокровной элиты».

Поиск «избранных» можно было вести по двум направлениям: просеивать через сито «расовых признаков» всех подряд или, изучив историю арийцев, обнаруживать их избирательно, тем самым ускорив процесс.

Имелась, однако, и еще одна причина для углубления в прошлое, которая вызвала к жизни «Аненербе». Дипломированные агрономы Гиммлер и Дарре считали себя профессиональными «селекционерами» и первоначально делали упор исключительно на «расовой технике». Сверхчеловеков они собирались выращивать как элитную пшеницу или племенных бычков.

В РуСХА уже давно отрабатывались механические методы отбора «истинных арийцев»: обмеры черепов, составление таблиц цвета глаз, волос и тому подобное. Но было все же ясно — чего-то тут не хватает. Мало geist’а — духа…

Ни один из вождей Рейха не подходил под истинно арийские параметры. Крепкие, высокие, голубоглазые блондины с золотистой кожей, «длинным черепом» и тонкими губами среди них отсутствовали. Достаточно взглянуть на фотографию самого Гиммлера, которого его бывший начальник Грегор Штрассер изобретательно окрестил «полудохлой землеройкой».

Так вот, однажды во время светского раута берлинская красавица фрау Бест прямо спросила рейхсфюрера, как он и другие партийные «товарищи» объясняют такой парадокс несоответствия между стандартами «породы» и реальностью. Шеф эсэсовцев ответил: «Внешность не главное. У меня, как и у фюрера, истинно арийские мозг и дух».

Тайнами «духа и мозга», способными «произвести» «землеройку» Гиммлера и «обезьяну» Геббельса в наследников Одина и Зигфрида, и предстояло заняться Герману Вирту с единомышленниками.

Раса благородных

С тех пор как в конце XVIII века ученые установили родство десятков языков на пространстве от Ирландии до Индии с одним и тем же санскритом, они ищут историческое объяснение этому феномену. Еще в 1808 году Фридрих Шлегель писал, что, очевидно, много тысяч лет назад некий протонарод, родиной которого были Гималаи, захватил Индию, Персию, всю Европу и повсюду создал великие древние цивилизации. Знаменитый филолог дал ему имя «арийцы», или «арии», что на санскрите означает «благородные».

Помимо этого, он утверждал, что именно немцы более всех имеют право называться наследниками этих «благородных». Однако, в сущности, безобидный романтик, обожавший свою жену-еврейку, и в страшном сне не мог представить, куда приведет логика его штудий.

К началу двадцатого столетия «арийская теория», вобрав в себя учения француза Гобино и англичанина Чемберлена, превратилась в «нордическую теорию». Немецкая филология теперь утверждала, что Шлегель ошибся в одном: индоевропейские языки пришли не из Индии в Европу, а, наоборот, из Европы в Индию. Родина арийцев — не Гималаи, а Скандинавия и Северная Германия, поэтому их и следует называть «нордической расой».

Ярым «нордистом» объявил себя, конечно, и Вирт. Голландец, воспылавший любовью к Германии и воевавший на ее стороне в Первую мировую, он свято верил, что «свет в мир пришел с Севера». Гиммлер, который с детства увлекался древнегерманским, а также скандинавским эпосами и считал «Песню о Нибелунгах» и «Эдду» «хранилищами древней мудрости», с восторгом внимал речистому ученому.

Как писал современник, «Вирт — настоящий кудесник, который слышит биение древних сердец через тысячелетия и заставляет говорить камни». И это было ценнейшее умение. Ведь только камни, а точнее, наскальные письмена и могли поведать о мифической древней расе. Если египетская или шумерская цивилизации оставили по себе величественные руины и огромное количество текстов, то от «империи Севера», о которой так много говорили нацисты, не осталось ничего.

Руководитель «Аненербе» заявил, что разгадка этой тайны лежит на дне моря. Прародина арийцев — мифическая Атлантида, о которой писал Платон, и располагалась она в северной Атлантике. От ушедшего под воду континента уцелели только Исландия, Гренландия, Канарские и Азорские острова. Остатки «нордической расы» рассеялись по миру. Однако в Швеции, к счастью, сохранились наскальные рунические надписи.

Расшифровав эту «древнейшую в мире письменность», можно узнать тайны арийцев-атлантов. Естественно поэтому, что первым научно-исследовательским подразделением «Аненербе» стал «Отдел изучения письмен и символов», а приоритетным проектом — экспедиция в район Богуслен в Швеции. Герман Вирт решил снять слепки с письмен, высеченных в скалах на берегу живописных фьордов.

Вся организационная сторона дела легла на плечи Вольфрама Зиверса, многолетнего секретаря голландского филолога, которого патрон назначил исполнительным директором «Наследия предков». Инструкцию по соблюдению строжайшей секретности работ написал лично рейхсфюрер СС: никакой свастики, никаких разговоров о политике. Гиммлер не хотел привлекать внимание к первому мероприятию своих «ученых». Однако шила в мешке не утаишь: по Европе уже поползли слухи, что нацисты занялись «поиском корней»…

Сам Вирт оказался никудышним организатором, зато — неутомимым полевым исследователем. Работая днем и ночью, он создал лучшую в мире коллекцию слепков со скандинавских наскальных изображений. Однако… вместо триумфальной встречи осенью 1936 года в Берлине его ждала опала.

Выяснилось, что пока он лазил по скалам, Гитлер произнес речь на сентябрьском партийном съезде в Нюрнберге: «Мы не имеем ничего общего с теми элементами, которые воспринимают национал-социализм только в терминах средневековых ересей и древних саг, с теми, кто прикрывается смутной «нордической» фразеологией и основывает свои исследования на теории о мифической культуре Атлантиды. Национал-социализм решительно отмежевывается от этой «науки» с Брудерштрассе!» Ну, и так далее.

На Брудерштрассе в столице Рейха как раз находилась штаб-квартира «Аненербе», а в ревнителе теории об Атлантиде без труда угадывался Вирт. Находившийся на политическом подъеме Гиммлер, который в июне того же года стал главой всей немецкой полиции, не захотел рисковать карьерой. Он не только снял романтического голландца с президентского поста и удалил из «Наследия предков» его сторонников, но и изменил даже «скомпрометированный» адрес общества.

«Интенданты» из СС конфисковали у еврейской семьи подходящую усадьбу, и «Аненербе» переехало в фешенебельный берлинский район Далем, на Пюклерштрассе, поближе к особняку самого куратора. После «атлантического» погрома (той самой обличительной речи фюрера) уцелел только Зиверс, который вовремя предал своего патрона и срочно подыскал нового кандидата в таковые. В феврале 1937 года организацию возглавил профессор Мюнхенского университета Вальтер Вюст.

Битвы «наследников»

Трудно представить себе человека, более непохожего на Вирта, чем этот Вюст. Если голландец был «свободным ученым», никогда не занимал университетских кафедр и не терпел над собой никакого контроля, то баварец сразу проявил себя послушным академическим карьеристом. Автор монографий по проблемам Ирана и Индии, он «пошел в гору», сделав доклад на тему «Майн кампф» фюрера как зеркало арийского мировоззрения». Солидный и педантичный востоковед-нацист идеально подходил на роль «серьезного ученого», который заменил «шарлатана». Романтический период в истории «Наследия предков» закончился, начался бюрократический.

Гиммлер недаром считался непревзойденным мастером интриги. Так, нюрнбергскую речь Гитлера, которую враги рейхсфюрера (например, известный автор «Мифа ХХ века» Альфред Розенберг) восприняли как его поражение, он обернул себе на пользу. Не только избавился от непредсказуемого «богемного» филолога, которого в начале 1936 года ему буквально пришлось выкупать из долгов, заплатив из эсэсовской кассы кредиторам 84 000 рейхсмарок, но и свалил все «ошибки» на Дарре, к тому времени разошедшегося с ним во взглядах на роль «черного ордена».

Рейхсбауэрнфюрер собирался использовать «чистокровную элиту» для организации внутри Германии поселений «вооруженных крестьян», живущих по обычаям древних германцев. Гиммлер же был и за обычаи, и за «крестьян», но считал, что в Германии им делать нечего. Они составят «золотой арийский фонд» для колонизации славянских земель на Востоке. В отличие от мирного Дарре «кроткий Генрих» рвался в бой. Он вообще видел в самом себе новое воплощение «покорителя славян», саксонского герцога Генриха Птицелова и подлинного вождя «Дранг нах Остен», «броска на Восток», который в «Майн кампф» обещал Гитлер. Дарре и его люди были выведены из состава «Наследия предков» и потеряли всякое влияние в РуСХА…

В 1935-м «Аненербе» создавалось как неправительственное научное общество («ферайн») и первоначально не составляло части нацистской государственной машины. Оно представляло собой, скорее, «клуб по интересам» из самых разных людей, занимавшихся околонаучными исследованиями в области германской истории и филологии, и существовало на частные пожертвования и «гранты» от Министерства продовольствия.

До 1937 года в документах «Наследия предков» тот же Гиммлер, например, упоминался исключительно как «дипломированный агроном», а не рейхсфюрер СС. Теперь этот «агроном» начал шаг за шагом встраивать «ферайн» в свое «государство в государстве». В октябре 1937-го он поручил начальнику своего личного штаба группенфюреру Карлу Вольфу (популярному у нас персонажу «Семнадцати мгновений весны») обеспечить «единообразие в понимании научных вопросов между СС и «Аненербе»». Многие сотрудники общества совмещали работу там со службой в РуСХА, получив офицерские звания.

Подмяв «Наследие» под себя, рейхсфюрер начал через него распространять влияние «черного ордена» на немецкую науку точно так же, как через войска («ваффен») СС он пытался взять под контроль вермахт, а через SD (Sicherheitsdienst) — разведку. В ноябре 1938-го Гиммлер подписал секретную директиву «о проникновении «Аненербе» в немецкие высшие учебные заведения», а в мае 1939 года Вюст организовал в Киле под эгидой «Наследия предков» многодневную научную конференцию, в которой убедил принять участие многих лучших немецких ученых, прежде всего гуманитариев.

Вюсту, реcпектабельному декану из Мюнхенского университета, поистине удалось сломать лед недоверия в академической среде к «дилетантам и шарлатанам» из «Наследия предков»». Гиммлер даже обещал маститым археологам, этнографам, филологам и врачам защиту от «бездушных бюрократов» из Министерства образования и «партийных догматиков» из идеологического отдела НСДАП, которым руководил Розенберг.

Новая штаб-квартира общества на Пюклерштрассе в Берлин-Далеме превратилась во что-то вроде президиума эсэсовской Академии наук, а по всей Германии лихорадочно создавались «научно-исследовательские отделы» различного профиля. То были прообразы пятидесяти институтов, которым со временем предстояло занять ведущее положение в немецкой науке.

В марте 1937-го был принят новый устав «Аненербе». За административную сторону дела отвечал все тот же исполнительный директор Зиверс, научное руководство обеспечивал президент Вюст, а идеологию общества и главные направления исследований определял сам Гиммлер — теперь уже не просто куратор, а «председатель совета кураторов». Определял, черпая базисные идеи своей «новой науки» из богатого резервуара так называемой «фелькишидеологи», народной идеологии.

Детище Дарре — образцовая деревня Ридроде в земле Гессен, Германия. Июль 1931 года.

Так на жаргоне Рейха называлась гремучая смесь из философии немецких романтиков, расовой теории и оккультизма, где, в свою очередь, важнейшую роль играли мистические прозрения русской Елены Блаватской и упомянутое уже выше учение о борьбе рас англичанина Хьюстона Чемберлена.