Главная цель введения теологии в светские вузы -пропаганда религии среди студентов. Это факт. Вот что патриарх говорит уже после того, как теология считается научной специальностью:

«Университетский священник, домовая церковь в вузе -это демонстрация исторической и существующей до сих пор связи христианства и науки» [21].

Патриарх не уточнил, какая сейчас существует связь между христианством и наукой. Похоже, как раз наоборот -христианство отделилось от науки на западе уже довольно-таки давно, когда Лаплас сказал, что не нуждается в гипотезе бога для объяснения природных процессов. Хорошо этот вопрос сформулировал религиовед В. Гараджа:

«Как и любая другая наука, социология религии основывается на "методологическом атеизме", т.е. ищет объяснения изучаемых явлений, в том числе и религии, "как если бы Бога не было»» [22].

Фактически никакой связи с современной наукой точно нет. Но патриарх заблуждается по понятной причине, поскольку вся его жизнь связана с культом, и он считает, что это столь же важно вообще для всех -его торговые точки.

Другая важная цель, почему теология в вузах, -подготовка кадров для преподавания так называемых основ православной культуры. То есть пропаганда православия в школе. Формально также нельзя это называть «Закон божий», но по факту там именно пропаганда православия на уроках. Можно спорить, однако есть доказательства. Посмотрите, как выглядит урок -https://www.youtube.com/watch?v=Kpvkstu9fB0.

Как вы считаете, даже если вы православный человек, это можно отнести к пропаганде или это просто «сведения» для общего ознакомления? На видео все показано. А это обыкновенная средняя школа.

Кто берется за такие уроки? Учителя-фанатики, часто неофиты. Надо заметить такой факт, что и в прошлом подобное имело место, но неофициально. Например, история из жизни: учительница химии преподавала какие-то странные «православные уроки» для 8 и 9 классов школы. В расписании шла химия, но по факту была попытка пропагандировать православный культ. Это не называлось «православной культурой», просто учительница пересказывала древнееврейскую мифологию и истории о разных «святых». Воспринимали все это ученики либо безразлично, либо негативно.

Подобных историй, вероятно, очень много. Все зависит от конкретного учителя, который может легко вместо основного предмета иногда промывать мозги детям чем угодно. Теперь просто то же самое, но официально.

Вот что говорил прошлый патриарх об ОПК, пока еще предмета не было в школе:

«Если встретятся трудности с преподаванием „Основ православного вероучения ", назвать курс „Основы православной культуры ", это не вызовет возражений у педагогов и директоров светских учебных заведений, воспитанных на атеистической основе» [23].

Как можно заметить, патриарх не говорит, что нужно изменить саму суть предмета. Нужно изменить лишь название.

А что по сути такое -пропаганда религии в школе? На это ответили еще в далеком 1906 году на III съезде Всероссийского союза учителей:

«[Закон Божий] не подготовляет учеников к жизни, а вытравляет критическое отношение к действительности, уничтожает личность, сеет безнадежность и отчаяние в своих силах, калечит нравственную природу детей, вызывает отвращение к учению. И гасит народное самосознание» [24].

Это кажется чем-то страшным, но это «нормальный» процесс, если судить по российскому образованию в целом.

Кстати, попы уже не скрывают, что не собираются рассказывать детям о православной культуре. Их задача -проповедь:

«Еще одно перспективное направление пастырской практики -сотрудничество духовных школ со светскими учебными заведениями. Это возможность педагогической практики, когда студент семинарии преподает ОПК в средней школе, что позволяет ему не только развивать проповеднический навык, но и с новой стороны открывать Церковь для молодых людей» [25].

Это еще один аргумент в пользу того, что таким образом в светских вузах будут готовить «светских» педагогов-теологов, которые в дальнейшем промоют мозги детям. Причем расширение ОПК, судя по комментариям как попов, так и чиновников не за горами.

Что думают ученые?

Можно было бы привести только слова тех, кто против теологии в вузах. Но начнем мы, пожалуй, с тех, кто поддерживает теологию. И приводить высказывания фриков от науки, различных «жидоедов» мы не будем.

Итак, начнем с Алексея Голубева, историка из Хьюстонского университета. Сразу надо отметить, что он, конечно, распространяет опыт США на российские реалии:

«Связь между теологией и невежеством не прямая, а обратная, поскольку теология как академическая дисциплина -это традиция критической интерпретации религиозных текстов, и как таковая она противоположна догматизму. В российские университеты приходит много студентов, которые являются верующими и при этом вполне настроены мыслить критически и научно. Возможно, с годами их доля будет расти. Иными словами, для теологии как академической дисциплины есть своя аудитория людей, которые готовы воспринять техники и принципы критического мышления» [26].

Если бы это было действительно так, то можно было бы говорить серьезно. Но научный совет в России конфессиональный. Следовательно, и теология конфессиональная, а не критическая. Задача российской теологии в наши дни -проповедь религии, а не научные исследования, что доказывает хотя бы даже первая диссертация по теологии.

Следующий сторонник теологии -Дарья Дроздова, исток науки из ВШЭ. Она утверждает следующее:

«Спор затрагивает статус теологии как науки и преимущественно сводится к вопросу, что такое наука и попадает ли теология под это определение. Однако тут параллельно присутствует другой тезис: «тому, что не является наукой, нет места в академическом мире». Это ложно хотя бы потому, что в академическом мире есть много прикладных и технических дисциплин, которые не ставят своей целью вырабатывать и систематизировать знания о причинно-следственных связях, а используют уже полученные знания для создания новых материалов, технических устройств. А если придерживаться узкого подхода к науке, то нам нужно изгнать из университетов инженерные факультеты, факультеты журналистики, большую часть гуманитарных дисциплин и некоторый кусок экономических и социальных наук, которые не способны достоверно предсказать ни экономические кризисы, ни другие социальные потрясения».

Аргумент такого рода игнорирует вопрос, поскольку если мы подходим к проблеме так, то можно обосновать необходимости ввести астрологию или еще чего на основании того, что в вузах есть журналистика. Кстати, а почему комментатор не рассказал о том, что доктором теологии стать можно, тогда как «доктором журналистики» -нет.

К сожалению, никто из защитников теологии не ответил на три простых вопроса:

1. Зачем нужна теология в светских вузах, если есть духовные академии?
2. Почему теология должна быть конфессиональной? С точки зрения ученого, конечно.
3. Если есть религиоведение, то для чего нужна теология?

На эти вопросы интересны ответы именно ученых, сторонников теологии.

Богослов Евгений Лютько так обосновывает ценность теологии в наши дни: «Теология как рефлексия верующих о своей вере действительно не вполне гармонично вписывается в рамки действующей в России таксономии наук. Но ставит ли это ее вне закона? Не является ли отзвуком XIX века само представление о том, что человек во всей его сложности может быть без остатка разложен на конечное число абстракций, которые стоят за почтенной отраслевой номенклатурой гуманитарных наук? Выдерживает ли это видение науки критику авторов второй половины XX века, серьезно размышлявших над устройством европейской рациональности? И не является ли оно лишь данью сложившейся системе институтов и научных традиций?».

Как видно, аргументация весьма странная. Она основана на том, что наука в том виде, в каком она сложилась за последние несколько столетий, не идеальна. Потому что не пропускает к себе различные учения, где суть сводится к рефлексии верующих. А таких учений уж очень много. И все они мечтают, конечно, получать официальный статус.

Еще есть такой аргумент от религиоведа Дмитрия Узланера:

«Теология сегодня, помимо всего прочего, это еще и предельно прикладная дисциплина. XXI век бросает религиозным традициям целый ряд вызовов, внутренних, со стороны религиозных радикалов и фундаменталистов, и внешних, со стороны стремительного развития науки, быстрого изменения общественно-политических реалий (права меньшинств, женщин, вызовы авторитарной власти, религиозный и мировоззренческий плюрализм). Только теология уполномочена давать ответы на эти животрепещущие вопросы изнутри религиозных традиций, только у нее есть ключи от тех религиозных идей, от которых в ряде случаев зависят вопросы мира и войны. Пространство университета может стать тем пространством, где будут вырабатываться теологические ответы на эти вызовы в активном диалоге с представителями иных академических дисциплин» [27].

К сожалению, можно констатировать, что сторонники теологии, причем приведенные выше высказывания исходят зачастую от неверующих людей и, во всяком случае, светских специалистов, не совсем понимают, чем европейская теология отличается от теологии российской. Они выступают за теологию так, как будто к нам перенесут современную европейскую теологию. Но проблема в том, что у нас будет теология образца XVII, XVIII вв. Причем стоит еще раз подчеркнуть -теология конфессиональная. Если для этих людей считается чем-то положительным, что всю сферу будут контролировать фундаменталисты от РПЦ и от других «традиционных религий», то тогда остается лишь развести руками.

А теперь рассмотрим точку зрения противников теологии. Во-первых, конечно, биолог Александр Панчин. Он, возможно, активнее всех выступал и продолжает выступать против теологии. Сразу зафиксируем аргумент по поводу того, что теологию едва ли можно отнести к гуманитарным дисциплинам:

«Цель науки -выработать и систематизировать объективные знания об окружающем мире. Эти знания не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют понять причинно-следственные связи и делать прогнозы. Получается, в самых разных дисциплинах возможны как наука, так и ее имитация. Поэтому спор «физиков и лириков» -ложная дихотомия, с помощью которой недобросовестные представители гуманитарных дисциплин прикрываются заслугами добросовестных.

Я легко приведу примеры исследований, выполненных на высоком научном уровне в рамках социологии, психологии, лингвистики, филологии, религиоведения и истории. В том числе опубликованные в PNAS, Nature и Science, с сотнями цитирований, экспериментами и наблюдениями, проверяемыми гипотезами и критическим рассмотрением фактов. Эти работы помогают понять, как устроены наши мышление и общество, как меняется культура» [28].

И аргумент о том, что исследуют теологи: «В пользу его (бога -kritix) существования нет даже плохих работ. Не говоря о том, что никто толком не может сформулировать, чем мир, в котором есть Бог, отличается от мира, где его нет. Научное исследование не может начинаться с тезиса, что Творец существует.

Пока не появится научных доказательств существования Бога, заявления о его деяниях должны помещаться в одну кучу с неподтвержденными заявлениями экстрасенсов, астрологов, гадалок и гомеопатов.

Если кто-то хочет изучать не Бога, а религию, то существуют области, не требующие от человека веры: светское религиоведение, история, антропология. Феномен слепой веры изучают психологи и нейробиологи».

И еще один важный аргумент: «Я неоднократно просил теологов показать мне научные открытия в области богословия, но безрезультатно. О науке судят не по медалям и орденам, не по формальным признакам и указам чиновников, а по тому, насколько те или иные идеи обоснованы».

Панчин действительно пытался искать достижения в области теологии, причем не только российской, но и зарубежной. Он неоднократно дискутировал со служителями культа и «теологами», которые также не смогли предоставить никакой информации о научных открытиях. Следовательно, научная новизна в рамках теологии -штука сомнительная. Единственный выход, если работы будут проверять те же самые попы, тогда любое бумагомарание считается научным открытием, за что, конечно, можно получить целую кучу медалей от чиновников.

Специалист по вопросу Марианна Шахнович, знаменитый российский религиовед, считает:

«Произошло именно то, о чем я говорила несколько лет назад. Было очевидно, что к теологии в настоящем смысле слова вся эта история не имеет никакого отношения. Паспорт специальности «Теология» в ВАКе практически идентичен паспорту специальности «Религиоведение». Но религиоведение предполагает исследование религии без идеологической ангажированности, а у нас это не получается, видимо.

Религиоведение как наука уйдет в антропологию, историю, искусствоведение, политологию и проч., в те области науки, где религия будет изучаться на основе соответствующих теорий и методов, или в философское изучение религии на основе рационалистических философских теорий. Отдельные очаги обучения религиоведению как светской дисциплине, независимой от религиозных объединений, еще сохраняются пока в Москве, Санкт-Петербурге, но в основном уже давно новая «теология» задушила религиоведение в объятиях на формальном, институциональном и на персональном уровнях».

Такое объяснение вполне логично. Теология возьмет на себя то, что было ранее объектом и предметом исследования религиоведов. И конечно, изучением это можно будет едва ли считать. В то же время религиоведение во многих аспектах уйдет от научной критики религии.

Против теологии также высказывался биолог Михаил Гельфанд:

«Теология не является наукой по следующим причинам.
Первое, она не имеет субъекта, то есть, не понятно, что изучает. Представители теологии, с которыми мне приходилось беседовать на протяжении последнего года, давали абсолютно разные ответы на этот вопрос.
Второе, ведь она не существует как единая наука. Нет единой теологии для разных религий, она очень конфессионально обусловлена в отличие от других наук, которые не так зависят от личных убеждений исследователя.
Третье, теология не имеет никакого общего языка ни с какой другой наукой. Биолог с физиком, даже биолог с историком, там, где у них есть общие интересы, всегда договорятся, найдут общий язык. У теологии этого свойства нет. Есть изучение религиозных текстов в рамках филологии, есть история религии, религиоведение, психология религии -масса наук, которые изучают религию, и это замечательные, очень достойные науки. А теология изучает не понятно, что» [29].

Еще ученый отметил, что напрямую к науке это отношения не имеет. Тут важнее религиозный контроль над научной сферой:

«Открытие кафедр теологии в университетах -это одно из проявлений того напора религиозного мракобесия и клерикализма, которые мы наблюдаем во всех областях человеческой жизни. Епископы пытаются цензурировать театральные постановки, художественные выставки, они же преподают на кафедрах в институтах. И в этой ситуации кафедра теологии, например, в МИФИ мне кажется менее страшной, чем аналогичная в военной Академии ракетных войск стратегического назначения. А такая тоже существует».

Схожего мнения придерживается религиовед Константин Михайлов:

«Введение теологии в научную сферу - это абсолютная политическая акция вследствие большого влияния Русской православной церкви на Россию, демонстрация того, что в нашем обществе религия играет все большую роль. Интересно еще то, что предполагается, что теология будет межрелигиозной дисциплиной, -по сути ведь очевидно, что это направление создано под конкретное религиозное движение и что в очередной раз нам показывают, насколько большой вес — это движение имеет сейчас в нашей стране» [30].

С подобным аргументом сложно спорить, если в очередной раз вспомнить, что научной специальность теология стала после выступления патриарха в Госдуме. Чиновники просто пошли на встречу патриарху, поскольку само российское образование им безразлично. Они предпочитают, чтоб их дети обучались за границей, а духовность останется обычным россиянам.

Теология - единственная проблема? О мракобесии в вузах

В России общий упадок образования, и теология это не единственное, на что необходимо обратить внимание. Например, как-то прославился Волжский гуманитарный институт, там проходили семинары по теме "Практика общения с загробным миром" и отдельные курсы "Конструктивные особенности НЛО"[31]. Собственно, там даже преподавали уфологию для разных специальностей.

Надо заметить, что подобное зависит не от чиновников, а от самодурства преподавателей и руководства вузов. Если упростить картину, то основная задача -заработать деньги. Зарплата преподавателям -издержки. Следовательно, необходимо нанять тех, кто работает за меньшую плату и, кто способен учить людей чему угодно, дополняя стандартные программы различными бреднями о высших силах и НЛО. Теология для таких людей -тоже неплохой вариант.

Не стоит думать, что это единственный пример. Например, в Московском институте государственного администрирования в рамках дисциплины «Концепции современного естествознания» также преподавали уфологию[32]. Подобное имело место и в московском авиационном институте. Впрочем, вы, возможно, замечали, если обучались в вузе, что в отдельных современных учебниках под названием «Концепции современного естествознания» (с таким названием много учебников от разных авторов) проскальзывают довольно сомнительные идейки, в том числе об НЛО.

Также можно упомянуть гомеопатию, которую преподают для медиков как нечто обязательное, хотя нет никаких доказательств эффективность гомеопатии. Студенты медицинских вузов составляют петиции, где указано:

«Неэффективность гомеопатии доказана многими исследованиями, а улучшение самочувствия после приема гомеопатических средств объясняется эффектом плацебо и самостоятельным выздоровлением. В то же время применение гомеопатии крайне опасно, например, при онкологических, сердечно-сосудистых заболеваниях, психических расстройствах» [33].

Проблема в том, что во многих медицинских вузах есть курс «Основы гомеопатии». Поэтому не стоит удивляться, когда врачи выписывают гомеопатические препараты. Эта проблема, конечно, намного более серьезная, чем бредни с НЛО, поскольку это уже представляет опасность для здоровья граждан, так как гомеопатией, например, пытаются лечить клещевой энцефалит[34].

Любое мракобесие в вузе - практически всегда инициатива либо руководства, либо собственно безразличие руководства и «свобода» для преподавателей, среди которых попадаются явные фрики. Поэтому в современных вузах нередко встречаются совершенно дикие лекции о НЛО, черной магии, экстрасенсорике, телегонии и прочем.

В этом смысле особую опасность представляют филиалы вузов, где процесс обучения практически не контролируется. Теология в таких условиях тоже, конечно, преподавалась задолго до официального признания.

Причины проблемы

Нет оснований сомневаться в том, что причина проблемы -это не некая вредительская работа патриарха Кирилла, а социальные основы российского государства. Политолог Борис Кагарлицкий утверждал:

«Современное российское общество для той экономики и той социально-политической системы, которые оно сегодня имеет, слишком образованно. Мы слишком много знаем. И для предотвращения социальной катастрофы, которая неизбежно наступит в противном случае, нужно в течение примерно 10 ближайших лет разрушить систему образования и довести общество до интеллектуальной деградации. Потому что, если общество не дойдет до массовой интеллектуальной деградации, оно просто может не позволить делать то, что с ним делают» [35].

Кто-то может посчитать, что все это не совсем точная информация. Однако вспомним также высказывание некоторых российских деятелей, куда более авторитетных для государства, чем Кагарлицкий.

Глава Высшей школы экономики Кузьминов сказал примерно то же самое:

«Новая модель многократно обсуждалась. Это экономика, которая инвестирует в человеческий капитал и получает от него возрастающую отдачу. У нас слишком высокая оплата труда, чтобы претендовать на нишу всемирной фабрики. И слишком образованное население -две трети, если не три четверти, молодых россиян не готовы работать руками» [36].

Этот человек влияет на государство, он же участвовал в реформе образования. Как можно понять из высказывания, он желает не улучшить среднее образование, а использовать его как инструмент для экономических реформ.

Греф поддерживает Кузьмина:

«Россия проиграла в глобальной конкурентной гонке и оказалась в технологическом рабстве. Нужно менять модель образования от детских садов до вузов. Мы пытаемся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную систему образования, мы напихиваем в детей огромное количество знаний» [37].

Почему огромное количество знаний не нужно детям? Об этом говорил бывший министр образования Фурсенко:

«Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других» [38].

Задача заключается в том, чтобы был узкий специалист с малым набором навыков. Именно навыков, а не знаний. В этом главная суть российских реформ образования, что, как видно, не скрывает даже министр образования.

После Фурсенко уже был Ливанов, который считал: «Перед нами стоит задача изменения содержания технического образования. Готовить надо не разработчиков технологий, а специалистов, которые могут адаптировать заимствованные технологии» [39].

Если подобное не деградация образования, то как это еще можно назвать? Кстати, а вот еще интересное высказывание третьего человека в государстве -Шувалова:

«Мы готовы тотально закрывать наши школы? Конечно же, нет. Этого не позволит президент, Госдума, люди к этому не готовы. Но это эффективно с точки зрения экономики, с точки зрения здравого смысла» [40].

Вот что такое для чиновников «здравый смысл». Собственно, это объясняет то, почему «реформы» больше походят на разрушение, чем на созидание.

***

И все-таки, есть ли повод для радости патриарха? На самом деле есть. Деградация образования -это отличная возможность для религии, поскольку необразованное население, которое выполняет функцию «винтиков», просто за неимением знаний будет искать ответы в религиозной сфере. Такой откат возможен.

Можно привести в качестве примера Мексику. Страна после революции 1910-17 гг. развивалась. Это был путь, похожий на тот, что прошел Советский Союз. Была индустриализации, появилось крупное хозяйство, массовое образование и т. д. Были и антиклерикальные акции правительства. Тут примечательно то, что даже одного президента Мексики Альваро Обрегона убил христианский фанатик именно за то, что президент был противником клерикализма.

Религия перестала быть чем-то обязательным, так как население стало образованным, а страна независимой и развитой. Все изменилось после кризиса, когда Мексике понадобился кредит. Кредит получен от МВФ, а в обмен пришлось согласиться на реформы экономического толка. Реформы эти изложены в Вашингтонском консенсусе[41]:

1. Поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит бюджета);
2. Приоритетность здравоохранения, образования и инфраструктуры среди государственных расходов;
3. Снижение предельных ставок налогов;
4. Либерализация финансовых рынков для поддержания реальной ставки по кредитам на невысоком, но всё же положительном уровне;
5. Свободный обменный курс национальной валюты;
6. Либерализация внешней торговли (в основном за счет снижения ставок импортных пошлин);
7. Снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций;
8. Приватизация;
9. Дерегулирование экономики;
10. Защита прав собственности.

После этого страна деградировала, стала рынком сбыта, почти все производство было разрушено, за исключением нескольких сфер. Мексика перестала быть самодостаточной страной, и с образованием, как и с социальными правами, все стало очень плохо. Религиозность сразу же стала «освящать» новые порядки и у попов возрос авторитет. А власти тут же вспоминала о «возрождении духовности».

Реформы от МВФ также проходили в России в начале 90-х, результат примерно такой же. Религия в этом процессе играет далеко не первую роль, но никто не откажется от того, чтобы подобные акции для части населения были «освящены» с церковных амвонов. Тем более что попы понимают, что такая ситуация для них в разы выгоднее, чем процветающая страна, где социально-экономические проблемы сведены к минимуму, что мы видим в некоторых европейских странах, где церковники продают свои храмы, а на их месте появляются какие-нибудь массажные салоны.

Радость патриарха с точки зрения выгоды религиозной организации очевидна. Но утверждать, что с теологией российские образование стало «лучше» -глумление. Впрочем, патриарх довольно часто высказывался в подобном духе и по другим вопросам. Так происходит всегда, когда человек, подобный патриарху, высказывается по теме, где ничего не понимает, причем о себе этот человек высокого мнения. Неспособны осознавать свои ошибки подобные личности именно в силу низкого уровня квалификации. А реагировать не то что на критику, но даже на научные исследования, этим деятелям не обязательно.

Последний звонок. 3-я серия (HD)