Святой Сергий Радонежский, основатель знаменитого Троицкого монастыря, был крупным государственным деятелем Московского великого княжества, принимал активное участие в бурных политических событиях того времени. Так, в 1365 году по поручению митрополита Алексия Сергий запечатал все храмы в Суздальско-Нижегородской земле, чей князь Дмитрий не повиновался Дмитрию, князю московскому.

Последовательная политика митрополита Алексия, направленная на подчинение всех русских земель авторитету московского князя, вызвала недовольство в Литве (Западной Руси), митрополитом которой Алексий также являлся.

Великий князь литовский Ольгерд, соперник Москвы, жаловался в Константинополь патриарху Филофею на пристрастность Алексия. Непосредственным же поводом для временного раздела Русской митрополии стала поездка специального патриаршего уполномоченного Киприана на Русь для примирения литовского, смоленского и тверского князей с московским в 1373-74 годы.

Альянс Сергия и Киприана

Во время этой поездки Киприан встречался не только с Алексием, но и с Сергием. Современные историки, в частности, Андреев, отмечают, что, по-видимому, тогда-то и сложился альянс Сергия с Киприаном, основанный на единстве духовных взглядов.

Оба исповедовали исихазм – аскетико-мистическое учение афонских монахов, основанное на особой молитве Иисусовой и «умном делании». Вернувшись в Константинополь, Киприан подтвердил жалобу Ольгерда на Алексия. Собор, созванный Филофеем, решил (в 1375 или 1376 году) поставить Киприана на Киевскую митрополию.

Новый архимандрит

Карамзин трактовал это известие так, что патриарший собор лишил тем самым Алексия его сана. Он отметил, что в Москве отвергли верительные грамоты нового митрополита и заявили, что пока Алексий жив, Киприану на митрополичьей кафедре не бывать.

Пресняков утверждал, что собор постановил занять Киприану владимирскую и московскую кафедру только после смерти Алексия, а временно быть митрополитом лишь Малой Руси и Литвы. Но на Москве и после смерти Алексия не хотели Киприана, считая его политическим агентом Литвы. Современные историки единодушно подтверждают версию Преснякова.
И действительно, в преемники Алексию великий князь Дмитрий готовил Митяя (Дмитрия), попа дворцовой церкви великокняжеского села Коломенского. Летописи сообщают, что Митяй отличался умом и красноречием, но одновременно большой светской гордыней и тягой к роскоши. Великий князь считал, что Митяй будет его послушным политическим агентом.

Три кандидата на митрополию

В нарушение церковных канонов и к неудовольствию большинства духовенства, великий князь назначил Митяя архимандритом Спасского монастыря. Карамзин, передавая летописные известия, не скрывает, что князь Дмитрий прибег к сильному давлению на уже смертельно больного Алексия с тем, чтобы он дал благословение Митяю как своему преемнику. Алексий своё благословение в итоге дать согласился, но с оговоркой, что Митяй должен быть поставлен на митрополию патриархом.

В 1378 году Алексий, святитель московский, почил, и Митяй, к соблазну духовенства, самовольно возложил на себя белый клобук, после чего отправился в Константинополь на утверждение в сане. Алексий, ещё до согласия на поставление Митяя, желал сделать своим преемником Сергия, но тот не соглашался, ссылаясь на законность поставления Киприана.

В это же время право на митрополию оспаривал суздальский епископ Дионисий, которого летописи называют другом Сергия. Дионисий публично не признал прав Митяя и собирался сам ехать к патриарху на поставление, за что великий князь арестовал его. Но Дионисий выставил поручителем за себя Сергия и, обманув сего святого старца, как утверждают летописи, тоже выехал в Константинополь. По-видимому, он выехал действительно обманув Сергия, так как тот, как мы видели, поддерживал законность сана Киприана и в дальнейшем летописи умалчивают о дружеских отношениях между Сергием и Дионисием.

Итак, на Руси обозначились сразу три кандидата на митрополию, причём одного поддерживал великий князь, другого – Сергий, а третий, очевидно, тоже имел какую-то опору, иначе бы не рискнул на такой шаг.

Оппозиция святого Сергия великому князю имела своим мотивом не поддержку «пролитовского» кандидата, а соблюдение светской властью канонического церковного права и, очевидно, поддерживалась частью светской и духовной знати. Это показывает, насколько далека была тогда форма правления от самодержавия.

Внезапная смерть

По пути в Константинополь Митяй внезапно умер, и тогда его свита решает представить на утверждение патриарху одного из своих членов, архимандрита Пимена, причём подкупом побудила патриарха (место умершего Филофея тогда занял Нил) поставить его на митрополию. Но великий князь отверг такое самовольство, лишил Пимена, по его возвращении, сана и согласился принять в Москве Киприана.

По-видимому, этот поворот во мнении князя Дмитрия произошёл под влиянием святого Сергия. Вероятно, этому способствовала угроза со стороны Мамая. Она заставила великого князя пойти на примирение с авторитетным старцем и принять его мнение по вопросу замещения митрополичьей кафедры. Очевидно, что поездка князя Дмитрия в Троицкую обитель, во время которой князь получил благословение святого Сергия на рать с Мамаем и двух иноков-богатырей – Пересвета и Ослябю – знаменовала собою это примирение.

Правда, стоит отметить, что об этом визите сообщает «Сказание о Мамаевом побоище»; другой же источник о Куликовской битве, «Задонщина», называя иноков по именам, ничего не говорит ни об их происхождении, ни о святом Сергии. Как бы то ни было, Киприан прибывает в Москву, причём историки спорят, произошло это в 1380 или 1381 году, то есть до или после Куликовской битвы.

Но в 1383 году князь Дмитрий снова изгнал Киприана из Москвы и отправил на поставление уже знакомого нам Дионисия, а когда тот, на обратном пути, был захвачен в Литве, освободил Пимена и признал его митрополитом. До самой своей смерти в 1389 году Дмитрий Донской отказывался признать права Киприана и хотел иметь на Москве особого митрополита. Как отмечает Пресняков, письма Киприана к Сергию доказывают, что в Сергии законный митрополит видел поборника своей политики по сохранению единства русской митрополии. Только при сыне Дмитрия, князе Василии I, Киприан был снова принял в Москве, теперь уже безоговорочно.

Очевидно, сепаратные действия Дмитрия Донского не могли найти поддержки со стороны строгого нравом основателя Троицкой обители, почитавшего духовную власть выше светской, а единство Русской Церкви – выше политического господства одного князя. Он до конца оставался в оппозиции к Дмитрию Донскому. Их примирение накануне Куликовской битвы, скорее всего, было кратковременным, вынужденным обстоятельствами.