– компания должна добывать не меньше нефти, чем планировала при подаче заявки на разработку месторождения;
– на пятилетнем горизонте и далее суммарный бюджетный эффект должен быть положительным;
– порог по выработанности месторождений должен быть не ниже 50 % для третьей группы НДД (в неё входят зрелые месторождения Западной Сибири), и не выше 1 % для четвертой группы (в неё входят новые месторождения Западной Сибири);
– для месторождений третьей группы суммарный объём добычи должен быть не более 15 млн баррелей в год;
– для месторождений четвертой группы устанавливается ограничение по размеру суммарных запасов – до 300 млн баррелей.

Хотелось бы понять, а помнят ли в Минфине, что многие из тех месторождений, а значит – и не самых крупных нефтяных компаний в той же Западной Сибири, которые планируется «осчастливить» новым налоговым режимом, играют роль своего рода спасателей для тамошних потребителей топлива?

Это же они зачастую ближе других к НПЗ, вырабатывающим бензин под Северный завоз и под саму же нефтедобычу.

И как бы, не поддержав малую нефтянку, не получить тот самый неприятный «эффект домино»?

Причём здесь ОПЕК?

Нефтяников смущает, и очень сильно, то, что налоговые послабления намечены только для добытчиков сверхвязких сортов нефти. Речь, как видим, идёт об отмене решения, принятого в разгар второй волны пандемии, когда пришлось отказаться от льготного режима по такой нефти и для выработанных месторождений.

Хорошо известно, что у российской нефтянки сильно связаны руки по части возможностей регулировать объёмы добычи. В связи с этим и в соглашениях ОПЕК+ нам сделали ряд послаблений, но нерентабельную добычу всё равно пришлось переводить на особый режим.

Он предусматривает использование того самого налога на добавленный доход, о котором сейчас задумались в Минфине. В России его начали применять ещё в конце 2019 года – до пандемии и до нефтяной войны с Саудовской Аравией.

Такой налог рассчитывается не как НДПИ – налог на добычу полезных ископаемых, то есть по объёму добычи, а по финансовому результату – выручке от продажи нефти за минусом затрат.

Интересно, что при этом от НДПИ наши либерал-экономисты, когда-то называвшие его «убийцей отрасли», вовсе не отказались. Просто пониженный примерно до 60 % НДПИ включается в расчёт НДД и затем вычитается из налогооблагаемой базы.

Весьма замысловатая, но очень характерная для наших условий практика: главное – это максимально развязать руки чиновникам, максимально связав их при этом плательщикам.

Реально восстановление льгот для добычи сверхвязкой нефти произойдет, напомним, только в 2023–2024 году. Фактически применение льгот напрямую привязано к завершению ограничений, которые накладывают на Россию соглашения ОПЕК+.

Именно из-за этих соглашений и была установлена одна из ныне действующих схем оптимизации налогов в отрасли, когда на определенный промежуток времени выровняли условия налогообложения для всех видов нефти.

В Российском топливном союзе уже не раз напоминали Минфину (Что снова так беспокоит Топливный союз), что тот самый «определённый промежуток явно затянулся, и сейчас уже приходится говорить о невозможности возобновить добычу на целом ряде месторождений».