Русь XIII века. Что страшнее: западная или восточная угроза
В XII–XIII в. русские княжества на западе граничили с различными
племенами, этносами и государствами. Это, прежде всего, эсты,
латвийские, литовские племена, немецкие рыцарские ордена и скандинавские
государства. Венгрия и Польша, участвуя в русских усобицах, до поры до
времени не претендовали на русские земли.
В XIII в., после
монгольского вторжения, борьба между княжествами и князьями за «столы» в
русских городах, за дани с окрестных племён, шла, невзирая на погром,
учинённый татарами. Сложно говорить о том, что западные соседи решили
воспользоваться ситуаций, когда прошло существенное ослабление ряда
русских земель, хотя было и не без этого.
Надо учитывать, что
русские земли были «суверенными» государствами, связанными между собой
временными союзными связями. Никакой «единой Руси», как представляла
господствующая в СССР историческая школа Б. Грекова, не было, как и не
было ни феодализма, ни феодальной раздробленности, в силу пока ещё
отсутствия оного на просторах Восточной Европы. О чём и нет никаких
свидетельств в источниках.
А вот причины давления со стороны
скандинавов и немцев имели различные корни и начались задолго до
наступления монгольского вторжения.
С прямой или потенциальной
угрозой, исходившей от западных соседей в течение XIII в., удавалась
справляться непросто, а в ряде мест даже переходить в наступление.
Первое.
Города Западной Руси граничили с Польшей и Венгрией, совершая походы за
данями против балтских племен ятвягов, жмуди и Литвы, прямо или
косвенно становясь союзниками немецких крестоносцев.
Второе. Так
совпало, что в это время, с конца XII в. литовские племена вступили в
стадию родоплеменной консолидации, которую проходили восточнославянские
племена в Х в. Этой стадии соответствует активная внешняя экспансию, что
и проявляется, прежде всего, в набегах на соседние, достаточно богатые
русские и польские земли, воюя и против орденов (Ливонского и
Тевтонского). Русские князья контактировали с литовскими князьями,
используя их как наёмников, а русские города охотно приглашали к себе
воинственных литовских князей с дружинами.
Таким образом, в XIII
в. угроза со стороны Литвы для соседних русских княжеств, конечно, была,
но она активно купировалось русскими князями, которые существенно
влияли на ситуацию в Литве.
Третье. В XIII в. немецкая военная экспансия в Прибалтике была связана с крестоносным движением.
Первое
их наступление в средней Европе было связанно с колонизацией западных
славян, посредством их обращения в христианство. Далее, объектом
экспансии крестоносцев стали литовские племена, вначале западные,
пруссы. Стоит отметить, что часто ордена крестоносцев приходили на
территории их экспансии при поддержке, по просьбе или как минимум
непротивлении польских (как в случае с Пруссией) и русских (как в случае
с территорией современной Латвии и Риги) властей.
К моменту
прихода в эти земли воинов-миссионеров, часть прибалтийских и финских
племен (совр. Латвия) платили дань городу-государству Полоцку (совр.
Беларусь) и Смоленску, а финские племена (восточная и центральная
современная Эстония, территория современной Финляндии и Карельского
перешейка) – Пскову и Новгороду.
Следует отметить, что, несмотря
на наметившиеся размежевания между двумя христианскими ветвями, совсем
уж резких противоречий до падения столицы Византии и Православного
центра мира – Константинополя, в 1204 г. ещё не наблюдалось. В середине
XII в. Византия еще претендовала на возврат Рима под свое управление и
формировала свой союз итальянских государств.
Примитивная система
эксплуатации с взиманием даней, установленная древнерусскими
княжествами в рамках их общественного строя для племен соседних
территорий (Эстонии, Латвии, Южной Финляндии), не подразумевала ни
уничтожения племенной верхушки, ни создания форпостов там, где выплата
даней осуществлялась более-менее регулярно, а там, где дани платились
лично князьям, у них не было сил для организации какой-то иной системы
управления, кроме как карательных походов:
«Ибо
в обычае у русских королей, когда они покоряют язычников, – сообщала
«Хроника Ливонии» – не обращать их в христианскую веру, но заставлять их
платить им дань и деньги».
В то время как ордена, да и скандинавы, вместе с крещением меняли структуру колонизируемого общества на раннефеодальный манер.
Повторюсь,
восточнославянские города-государства стояли на стадии
соседско-территориальной общины, до феодализма здесь было достаточно
далеко, в отличие от западных стран. Под правлением орденов местное
население становилось феодальнозависимым крестьянством, в этот разряд
попадала даже, хотя и частично, местная знать.
Немецкие
крестоносцы создавали сеть рыцарских замков, обеспечивающих покорность
эксплуатируемого населения. Отметим, что в процессе колонизации они
пользовались не только мечом, но и пряником, например, делали льготный
период по выплатам феодальной ренты, устанавливали фиксированные сборы, в
отличие от перманентных даней русским князьям.
Это движение
более развитого общества, во-первых, резко ослабило экономические
позиции русских, прежде всего, Полоцка, Смоленска, а затем и Новгорода в
Прибалтике. Давление западных крестоносцев вызвало процесс
консолидации литовских племен, находившихся на стадии «военной
демократии», т. е. распада родоплеменной структуры, которые, в свою
очередь, начали активные набеги на земли соседних русских волостей. В
конце концов, после покорения земель в Прибалтике, крестоносцы вышли и
на рубежи Новгородского города-государства. Границы, установленные в
1224 г., сохраняются после развала СССР и сегодня.
В это же
время скандинавские государства, традиционно совершавшие набеги на земли
финно-угров, приняли участие в агрессии в данном регионе, используя
идеологические мотивы крещения язычников.
В XIII в. столкновения пограничных русских земель и немецких орденов были неизбежны.
Исторический
анализ показывает, что это не был запланированный «Drang nach Osten»,
да и сам термин возник в середине XIX в. в ходе полемики польских и
немецких публицистов.
Немецкий
шлем. Вторая половина XIII в. Период немецкой экспансии в Померании на
западнославянские земли. Померания. Музей немецкой истории. Берлин. ФРГ.
Фото автора
Важно отметить, что некая слабость русских
земель и достаточно быстрый переход земель русских данников под власть
орденов и епископов связаны с тем, что русские города-государства,
во-первых, находились на той стадии, когда захват иноплеменных областей
не представлялся им необходимой целью, когда можно было обойтись
получением перманентной дани, в отличие от раннефеодальных немецких
орденов, для которых именно приобретение земель с феодальнозависимым
населением было естественной и основной целью – по факту.
Так,
бывший русский форпост в Эстонии – Юрьев (современный Тарту) был взят
меченосцами задолго до монгольского вторжения: первый раз – в 1212 г.,
второй – в 1224 г. Первая экономическая блокада Новгорода со стороны
западных союзников произошла в 1229–1230 гг. А формальной причиной
немецких вторжений в Псковскую землю стало родство князя Владимира
Мстиславовича со знатью Дорпатского (Дерптского) епископства и их
претензии на Псков, вначале с целью вернуть стол сыну Владимира –
Ярославу, а потом и с целью подчинить Псков себе напрямую.
Кульминация
экспансии орденов и союзных им скандинавов совпала с монголо-татарским
погромом русских земель в 40–60-х годах XIII в., несмотря на то, что
Ярослав Всеволодович в 1234 г. нанес ощутимый удар меченосцам Эстонии в
битве при Эмайыге (Омовже).
Эти успехи не имели принципиального
значения, хотя и временно подрывали силы противника: против
спорадических акций общества периода территориальной общины действовало
классовое феодальное общество, система которого имела существенные
организационно-технологические преимущества.
С точки зрения
европейского средневекового общества, земли язычников считались ничьими,
тот факт, что русские княжества брали здесь дани, в расчет не
принимался. Крестовый поход против язычников Финляндии был объявлен в
1237 г. В связи с чем, опережая всех, на территорию данников Новгорода –
Ижору, финно-угорское племя, обитавшее на реке Неве, двинулись шведы.
По факту это был шведский набег, так как молодой Александр Ярославович
разбил прибывших захватчиков в знаменитой Невской битве 22 июля 1240 г.
силами собственной дружины, при поддержке некоторых воев из Новгорода и
Ладоги, участие всего новгородского ополчения не понадобилось.
Меч в ножнах. XIII в. Псково-Изборский музей заповедник. Фото автора
Неучастие
в сражении новгородского ополчения (воев) свидетельствует о
малозначительности прибывшего войска, в противном случае силами одной
дружины справиться с ними было не реально.
Не преуменьшая
исторического и политического значения победы Александра, прозванного
после неё – Невским, следует понимать, что это было локальное сражение.
В
1241 г. в рамках концепции по крещению всё той же Ижоры, мощные силы
немецкого ордена при поддержке одной из городских партий захватили
Псков. Партия эта в последующей историографии подавалась как предатели.
Отметим, что города-государства и городские партии часто привлекали
внешние силы.
Александр Ярославович с дружинами северо-востока
Руси и новгородцами освобождает Псков от немецкого гарнизона, выгоняет
немцев из Ижорской земли, и даёт битву 4 апреля 1242 г. на берегу
Чудского озера.
Это вторая победа Александра Ярославовича, ставшая символом русского оружия и победы над западной агрессией. Но такое осознание этого события произошло позднее.
Обратим внимание на несколько важных факторов.
Во-первых,
немцы впервые захвали крупные русские города Изборск и Псков, и битва,
последующая после их изгнания, была сама по себе крайне важна.
Во-вторых,
Чудская битва укладывается в рамки сражений XIII в. на северо-западе
Руси. Она равна или даже уступает победе отца Александра в битве при
Эмайиге и сравнима с битвой при Раковоре в 1261 г. Но о ней нельзя
говорить, как о сражении, которое нанесло непоправимый ущерб ордену.
Следующее
крупное столкновение и сражение произошло в 1268 г. при Роковоре
(территория совр. Эстонии), немецкие хронисты, как всегда, преувеличили
количество воинов со стороны Руси, возможно, русское воинство было более
многочисленное, но, конечно же, не в разы. В русской историографии
принято считать победителями русских, немецкая хроника пишет о своей
победе, однозначного мнение нет. Ответный поход немцев и датчан к Пскову
ничего не дал.
Пограничные столкновения и пограничные набеги с
обеих сторон продолжались постоянно и позднее, но к концу XIII в.
военное давление на русских рубежах падает.
Немецкие крестоносцы
и датчане смогли укрепиться в Прибалтике, а соседние русские княжества
перестали претендовать на дани с тех племён, которые попали под власть
пришельцев. «Братия» смогла распространить своё влияние и порядки на
крещённые ими племена, но отказалась от попыток захватить некоторые
пограничные русские земли. Крестоносцы занялись установлением феодальных
порядков на этой территории.
Русский шлем. XIII–XIV вв. Городецкий историко-художественный музейный комплекс. Фото автора
Стоит
сказать, что даже после взятия крестоносцами столицы восточного
христианства Константинополя в 1204 г., столкновения между русскими
княжествами и западными соседями, прежде всего, носили характер
пограничных войн за материальные ресурсы, а не за веру. Хотя мотив веры
присутствовал.
Нисколько не преуменьшая значимость военных побед
русского оружия и последующее агитационное (в очень хорошем смысле этого
слова) значение этих побед для роста самосознания народа, следует
отметить, что эти угрозы в XIII в. ни в какой степени нельзя сравнить с
монголами.
Вопрос о противопоставлении монголов и западных
захватчиков или о том, кто был страшнее для Руси в XIII в., возник
значительно позднее. На него существенно повлиял факт взятия
турками-мусульманами Константинополя в 1435 г. с его вопросом, который
открыт и сегодня: что лучше – чалма или папская тиара, а также
последующие столкновения с западными соседями в период Ивана Грозного,
когда и произошла канонизация Александра Невского.
Но такой
дилеммы в XIII в. для русских земель не было. Военное превосходство
русских на западе и северо-западе Руси, было если не абсолютное, то
весьма очевидное.
Схватка
русских с татарами. XIII век. 1916. Художник Сергей Архипов.
Военно-исторический музей артиллерии. Инженерных и войск связи. СПб.
Фото автора
Конечно, в условиях установления
татаро-монгольского ига, потеря даней с балтских и финских племён была
существенной проблемой для ряда русских княжеств, но процесс этот
начался, как мы видели, задолго до монгольского вторжения:
скандинавские, но в особенности немецкие, крестоносцы смогли захватить и
закрепить за собой земли Прибалтики.
Иная ситуация сложилась с татаро-монгольскими захватчиками, военное преимущество которых было абсолютным.
Список литературы: «Хроника Ливонии» Генриха // Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII в. – 1270 г. М., 2002. Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь, конец XII в.1270 г. Тексты. Перевод. Комментарий – М., 2002. Нестеренко А. Н. Епископ Альберт // ВИ. № 2. 2015. Разумовская Л. В. Ян Дуглаш и Грюнвальдская битва. СПб, 2007. Хрусталев Д. Г. Северные крестоносцы. СПб. 2018.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
