роман "Война и мир" — лучшее литературное произведение о войне
Именно этот роман стал образцом для подражания для многих писателей. Сразу после выхода некоторые люди восприняли произведение Льва Толстого негативно. Роман категорически не понравился тем участникам войны 1812 года, которые на момент выхода книги были живы.
Один из известных критиков романа — Петр Андреевич Вяземский. Петр Андреевич был не только князем, но и литературным критиком, писателем и поэтом, основателем Русского исторического общества. В молодом возрасте Вяземский был в ополчении, участвовал в войне 1812 года. Молодой Вяземский стал обладателем ордена Святого Владимира 4 степени, дополненного бантом. Орден Петр Андреевич получил за то, что под Бородино он убил одну лошадь и ранил вторую. Позже Вяземский написал "Воспоминания о 1812 годе", это произведение понравилось читателям за точность, особенный авторский литературный талант.
Роман "Война и мир" не понравился Вяземскому через недостоверность описанных событий и другие неточности.
Князь Вяземский критиковал Толстого за неправильную характеристику образа императора Александра. В романе Толстого есть выдуманная сцена о кидании бисквитных сладостей в толпу народа. Писатель Толстой ссылался на то, что эту сцену в своей книге "Записки" детально описывал Сергей Глинка. Именно Глинка непосредственно участвовал в интересном событии. После прочтения "Записок" Глинки можно убедиться в том, что в книге нет подобной сцены.
К роману "Война и мир" современники предъявляли претензии по поводу описания военных действий. Это относилось и к деталям, и к взглядам автора на ход событий.
Авраам Норов в то время занимал должность министра просвещения. Норов написал интересную книгу, посвященную анализу романа Толстого. Норов считал, что Лев Толстой дает читателям неточную информацию, описывая военные действия и диспозиции, рассуждая о военных стратегиях. Норов участвовал в Бородинском сражении, где и утратил ступню. После окончания боевых действий Норов продолжил военную службу, хотя и ходил на протезе.
В защиту Льва Толстого можно сказать, что военные люди обращают внимание на профессиональные детали, а не на литературный стиль автора. В те времена военные считались элитой и творческой частью общества. Многим военным не нравились эпизоды из романа Толстого.
Раздражение вызывали такие детали, как неточность в обмундировании, оружии персонажей романа. Подобные ошибки и неточности военные люди воспринимали болезненно.
В романе Толстой описывает русских улан и французских драгун, которые сражались под Островно. Он пишет, что оранжевые уланы были на рыжих лошадях, а синие французские военные - на серых. Особенность в том, что русские и другие уланы не носили оранжевой формы. Французские военные тоже не носили синей формы. В сражении под Островно не было ни русских уланских полков, ни Павлоградского гусарского полка.
Чтобы подчеркнуть характер Анатоля Курагина, автор романа написал, что в театре герой позвякивал шпорами и саблей. Неточность в том, что военные люди никогда не ходили в театр с оружием.
Такие неточности романа Толстого стали поводом для написания целых книг. Современные читатели не обращают внимания на детали военного характера, но офицеры, которые воевали с Наполеоном, придерживались иных взглядов.
Авраам Норов правильно указывал, что рассуждения автора романа повлияли на читателей. После прочтения литературного произведения люди получали представление о сражении под Аустерлицем. Через своих героев Толстой обрек русскую армию на поражение. В романе Кутузов спит, так как он не желает слушать диспозицию австрийского генерала Вейротера.
В это не могли поверить люди, которые помнили участников войны. Многие солдаты несли службу под руководством великого Суворова десятки лет. Ученики Суворова приложили немало усилий для формирования русской армии. Генерал Милорадович участвовал в Швейцарском, Итальянском походах, Багратион долгое время командовал авангардом, а Ланжерон вместе с Суворовым брал Измаил. Высокую оценку от Суворова получил князь Константин Павлович. "Никому неизвестный Вейротер" планировал участие Суворова в Швейцарском походе. Суворов высоко оценил работу Вейротера, дал ему серьезное поручение. Все эти факты противоречат картине обреченности и безнадежности русской армии.
Рассуждения Льва Толстого о войне 1812 года не могли положительно восприниматься участниками боевых действий. Ветераны войны говорили, что победа им досталась в результате действий талантливых полководцев и смелых исполнителей. Военные люди никак не могли принять идеи автора романа "Война и мир" о бесполезности планов русских полководцев, о случайных событиях.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
"Война и мир" - книга мощная, но Л.Н. Толстой обратился со временем к ведическим знаниям и к мирскому стал относиться по-другому.
"Шестого декабря 1908 года Толстой записал в дневнике:
Люди, которые по своим quasi[мнимо] религиозным представлениям, которые я разрушаю, должны бы были ненавидеть, любят меня за те пустяки — «Война и мир» [В январе 1871 года Толстой отправил Фету письмо: «Как я счастлив,.. что писать дребедени многословной вроде «Войны» я больше никогда не стану»(1-61,с.247)] и т.п., которые им кажутся очень важными»(1-56,с.162).
Летом 1909 года один из посетителей Ясной Поляны выражал свой восторг и благодарность за создание «Войны и мира» и «Анны Карениной». Толстой ответил:
Это все равно, что к Эдисону кто-нибудь пришел и сказал бы: «Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку». Правильно ли, нет ли, я приписываю значение совсем другим своим книгам»(12,с.273)."
Кстати, вот что он говорил: "Биограф Толстого Д.П. Маковицкий в «яснополянских записках» запечатлел слова, сказанные Толстым в последний год его жизни: «Если бы не было Кришны, не было бы и нашего понятия о Боге!»
Кстати, ты сам-то читал «Яснополянские записки»?)))
29 января. Л. Н.: Нынче я читал в рукописи Буланже «Будду». Прекрасно составлено.
10 февраля. Л. Н. сказал, что хочет написать В. А. Поссе, в его «Жизнь для всех», предисловие к работам Буланже «Будда» и «Конфуций» о важности этой серии книжек:
— Но хорошо написать требует времени. Это беда. Тут я немножко эгоистически говорю; столько требуют писать, а это (о Будде, Конфуции) мне близко, нужно мне посвятить время. Кое-как нельзя2.
19 марта. Буланже принес новое издание «Посредника» (полторы копейки), свою книжку «Конфуций»2. Л. Н. был ей рад и прочел на обложке (четвертой странице), что еще издано И. И. Горбуновым (по 1, 1½, 3, 7, 8 коп. учения мудрецов) и добавил:
— И за это его наказать, посадить в тюрьму! — и продолжал: — Иван Иванович Горбунов старается, чтобы были дешевы эти книжки (по копейке). Я его просил об этом. Он такой милый!
Л. Н. прочел конец «Конфуция», выбранные места из его бесед, удивительно читал, и удивительны эти изречения. На какое-то возражение Софьи Андреевны ответил:
— Одна есть религия — это та, что одно во всех.
Индус Таракнатх Дас, которому Л. Н. писал «Письмо к индусу», сообщает, что он только теперь получил его и, хотя не разделяет вполне взглядов Л. Н., там высказанных, распространяет его на разных индийских языках. Таракнатх Дас — студент американского университета, живет в Соединенных Штатах и там издает революционный журнал «The Free Hindusthan».
3 апреля. Буланже думает, а Л. Н. согласился, что эти книжечки для народа о древних учениях Ми-ти, Лао-тзе и др. будут иметь большое значение.
Буланже удивлялся тому, что одновременно на Дальнем Востоке учили Лао-тзе, Конфуций, Будда, а в Греции — Сократ. В 50-х годах XIX в. в Индии Рамакришна, а на крайнем Западе — Торо, Эмерсон, Чаннинг, Гаррисон и Баллу.
Л. Н. двух первых выделил из всех американских мыслителей:
— Чаннинг, он меня не удовлетворяет. («Он православный», — вставил Буланже.) Он многословен, вроде Ламеннэ, он напоминает его, такой же стилист.
Говорили про джеилистов — буддийскую секту. Буланже хочет о ней писать. Брамины презирают их и буддистов как атеистов и как не признающих каст; брамины — в высших кастах.
В период 1909—1916 жил недалеко от Ясной Поляны. Постоянный посетитель и сотрудник Льва Толстого [4]. В 1910 присутствовал при кончине Л. Н. Толстого в Астапове.
До 1916 года занимался разбором литературного наследия Льва Толстого. После Октябрьской революции работал в Наркомземе РСФСР.
Председатель Чрезвычайной комиссии по учёту и охране племенного животноводства. В 1923—25 работал в первом совхозе «Лесные поляны» . https://ru.wikipedia.org/wiki....8%D1%87
"Л. Н. вышел в залу и заговорил об этом же. Софья Александровна возразила ему что-то про Кришну и что ей все эти «вишни-Кришни» неинтересны. Л. Н. ответил:
— Если бы не было Кришны, не было бы нашего понятия о боге. Наши христианские понятия духовной жизни происходят от древних, от еврейских, а еврейские — от ассирийских, а ассирийские — от индийских, и все идут ходом обратно: чем новее, тем ниже, чем древнее, тем выше***."
