На фоне фестиваля молодёжи и студентов, полётов в космос, почти непрерывных атомных испытаний и откровенных политических авантюр людям многое могло показаться и не столь важным. Если бы не стало сказываться на благосостоянии абсолютного большинства населения.

Дело ведь дошло не просто до перебоев с продуктами, вплоть до хлеба – абсолютно реальной стала угроза массового голода. Начать разбираться с накопившимися экономическими проблемы было решено с финансов, хотя они-то как раз отличались просто-таки завидной устойчивостью.

К тому же советские люди неожиданно спокойно перенесли решение о заморозке «сталинских» облигаций. По ним власть задолжала гражданам СССР 260 миллиардов рублей, то есть по тогдашнему курсу больше 60 млрд долларов. Долларов, между прочим, ещё не прошедших через потрясения конца XX и начала XXI веков.

К тому времени, когда эти облигации понемногу начали погашать, а первые шаги к этому были сделаны ещё в 1974 году, многие успели их потерять или же просто выбросить на помойку. А советские руководители после успехов в восстановлении экономики явно замахнулись на слишком уж многое.

Заодно закручивая гайки, явно из опасения, что вслед за экономической свободой люди могут замахнуться и на свободу политическую. Кстати, пресловутую «Оттепель» в советских верхах не без оснований рассматривали как что-то вроде «отдушины» для особо недовольных.

Портянки Сталина и фантики Хрущёва

В конце 50-х годов зарегулированная донельзя экономика начинала буксовать. В хрущёвском ЦК сочли, что компенсировать провалы можно за счёт закамуфлированного повышения цен. Провести это решили путём такой реформы, при которой цены после деноминации рубля повысятся не «впрямую», а благодаря соответствующим пропорциям их пересчёта.

То есть, когда ценники изменятся не в соотношении 10 к одному, предписанном реформой, а так, чтобы они сами собой оказались повышенными. И в январе 1961 года находившиеся в обращении денежные знаки образца 1947 года были на зависть оперативно обменяны на деньги образца 1961 года по тому самому соотношению 10:1.

На смену купюрам, прозванным «портянками», которые умещались в кошельках только в сложенном виде, пришли небольшие и удобные, но быстро выходившие из строя «фантики». Однако к этим «рябчикам», трёшкам и пятёркам граждане вскоре привыкли, а десятки и более крупные купюры были посолиднее. И обращались они совсем не так быстро.

Очевидно, что в том же соотношении 10 к одному должны были бы измениться цены и тарифы на все товары и услуги, тарифные ставки, зарплаты, пенсии, стипендии, пособия, платёжные обязательства и т.п. Делалось это, якобы,


Казалось, что цель – повышение цен и тарифов – была достигнута, причём с одновременным усилением привязки рубля к доллару США и понижением золотого содержания рубля. Точнее, если до проведения реформы доллар США вполне реально стоил примерно 4 рубля, то в ходе её проведения курс был назначен... в 90 копеек.

Но, если менять деньги 10 к одному, доллар должен был бы стоить не 90, а лишь 40 копеек. То же самое (то есть уценка) произошло и с золотым содержанием рубля. Вместо того чтобы получить золотое содержание, равное 2,22168 грамма (если в пропорции 10 к одному), рублю прямо из Кремля «предписали» только 0,987412 г золота.

Золотое обеспечение рубля, в отличие от долларового курса, хотя бы просчитали, исходя из суммы в обороте и размеров золотого запаса. Но рубль был в итоге недооценен в 2,25 раза, хотя мало кто из простых граждан, вообще, обратил на это внимание.

Зато упавшую покупательную способность нового рубля граждане ощутили буквально на себе. И, разумеется, не только и не столько по отношению к импортным товарам. Импорт тогда был в основном китайский или же и стран народной демократии – то есть Восточной Европы.

О ценах, как о покойниках – ничего или только хорошее

При этом многие не постеснялись сразу же нажиться за счёт реформы. И дело вовсе не в том, что не изменилась де-факто (то есть сразу выросла в десять раз) ценность медных монет – вплоть до пятачка.

Это же мелочь, много накопить её могли только сумасшедшие. Куда важнее было, что цены, тарифы на товары и услуги, в том числе на колхозных рынках, фактически сократилась не в 10, а не более чем в 5–6 раз.

Но «иезуитского» роста цен организаторам реформы показалось недостаточно, потому решились и впрямую на их повышение, притом весьма существенное. То есть уже после реформы – в 1962 году было решено повысить розничные цены в госторговле. И, конечно же,


С таким «обоснованием» решение о повышении цен на мясо-молочные и некоторые другие продукты (минимум на четверть) было оформлено простым постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 31 мая 1962 года.

В результате новые ценники для массовых» зарплат оказались просто запредельными. А все пристойные и недорогие товары, как продовольственные, так и промышленные, стали самыми разными путями в массовом масштабе утекать с полок магазинов на рынки или же в закрома спекулянтов.

Именно это, как известно, вызвало народные волнения более чем в 14 городах СССР (1962–1964 гг.). В Новочеркасске всё обернулось крупномасштабным восстанием, при подавлении которого было убито 24 человека. По оценкам Завена Мосесова (1911–1987), бывшего начальника контрольно-ревизионного управления, затем управления кадров советского Минфина СССР:


Таких дыр, как отмечал З. Мосесов,


Последнее, вспоминал старый финансист, слишком уж откровенно делалось ещё и для «отдаления» тех стран от соперников Москвы – от сталинско-маоистского Китая и титовской Югославии.

Понятно, что необходимые финансовые ресурсы в противовес можно было найти только внутри страны.

Пошутили и хватит

В связи с этим, среди упомянутых мер было и то, что уже с 1956 года прекратилось «сталинское» ежегодное снижение розничных цен (1947–1955 гг.), а зарплаты были «заморожены» как минимум в половине отраслей. Потом (повторим, ввиду «роста доходов населения») были надолго «заморожены» и облигации, которыми многим работникам выплачивалось до 45–50 процентов зарплат.

Лично Хрущёвым было объявлено, что займы, будут погашаться


Советский лидер даже подытожил это обещание собственным стихотворчеством:


И это при том, что на те займы в принудительном порядке было подписано свыше 80 % совокупной численности трудоспособного населения и пенсионеров страны. Вдобавок, ещё с 1958 года ежегодно повышалось налогообложение личных и подсобных хозяйств колхозников и работников совхозов.

А уже в 1961–1962 гг. в СССР были введены налоги даже на плодово-ягодные, овощные насаждения и на домашнюю птицу на дачных участках. Применение первой меры хотя бы вовремя приостановили, зато второе решение отменили только в конце 1965 года, хотя Хрущева, как известно, сняли уже в октябре 1964-го.

Впрочем, ещё в феврале 1959 года, выступая на XXI съезде КПСС, Хрущев заявил:


Народ же ответил адекватными прибаутками:


или


Возобновление с 1974 года погашения займов 1946–1957 гг. завершилось только в 1990 году.

При том, что реальное удешевление рубля автоматически обесценивало те же займы и, естественно, суммы их погашения.

Достаточно сказать, что, по данным Госбанка СССР, реальная платежно-покупательная способность рубля в 1971 году не превышала 70 %, в 1981 году – 60–62 %, а к 1987 году – лишь 40– 45 % от показателя 1961 года.

Версия наркома Зверева