Кто и какую мину замедленного действия (как Ленин под СССР, по Путину) заложил под США? Об этом тоже можно дискутировать. Но почему-то все возвращаются в 60-е годы, когда пришлось доводить до ума то, что начинал ещё Авраам Линкольн за 100 лет до этого.

О том же, кто такие Мартин Лютер Кинг или Анджела Дэвис, новое поколение имеет весьма смутное представление. Даже в США. Даже там эти персонажи — что-то вроде штампованного портрета команданте Че на футболке. Хотя по известным причинам новые американские революционеры готовы скорее выколоть на груди профиль Сталина, чем поклоняться неуёмному соратнику Фиделя.

Важнее другое: кто-то очень вовремя сделал миллионам «иных» («не белых» и «не таких») прививку примитивного «за что боролись?» А действительно, за что они боролись: погибший пятьдесят с лишним лет назад проповедник М. Л. Кинг и поныне здравствующая любимица советских СМИ коммунистка А. Дэвис?

Отчётливо провокационный характер нынешних событием слишком сильно маскирует реальное содержание происходящего. С лёгкостью вставшая на колено американская либеральная тусовка, в которой, помимо демократов типа четы Клинтон и Нэнси Пелоси, сейчас вдруг оказалась и куча республиканцев, знала, на что шла.

Снять давно копившееся напряжение в обществе не удалось даже за восемь лет президентства Барака Обамы. Б. Обама – это исключение, которое лишь подтверждает правило, и даже просто «брошенная кость» — это самые мягкие определения фокуса, который так и не удался. Та же Анджела Дэвис, коммунистка, простите за повтор, кстати, тоже ушла в «исключение» и сегодня неплохо себя чувствует в качестве профессора Калифорнийского университета.

Обамство и трампизм

Совсем не случайно почти всё, что оставалось к 2016 году от «обамства», так быстро задвинул в тень нарочитый «трампизм». А в результате как-то уж очень вовремя случилась пандемия. Почему именно 2020-й, объяснять никому не надо, те, кто не перепуган до смерти и хоть что-то пытается понять, всё поняли.

Казалось бы, имеет место тот самый случай, когда, если чего-то не было, то это надо было обязательно придумать. Но если бы всё дело было только в том, чтобы скинуть Трампа!..

При таком президенте, как Дональд Джон Трамп, признать тот факт, что "революция" 60-х годов ничего не дала, конечно, проще. Ещё проще попросить прощения у того же покойного Мартина Лютера Кинга, как ни странно, даже не католика или протестанта, а баптиста, что исполнить его заветы получилось как-то не очень.

Но ведь устранение сегрегации в итоге оказалось делом очень затяжным. За сотню лет после Линкольна слегка изменились к лучшему лишь отношения собственности. Кстати, явно затянулось, уже на тысячелетия, и устранение рабства одних людей перед другими в целом.

Третье христианское тысячелетие слишком быстро обретает худшие черты рабовладельческого общества. Кто бы и как ни пытался оспаривать классические выводы марксистов, цифровое рабство почти неизбежно будет пострашнее и куда более изощрённым по сравнению со всеми его иными видами.

США оказались в заложниках у своей собственной системы, в которой социальная мобильность чёрных, как впрочем, и любых других из числа «иных», оказалась сильно ограниченной. Навязчивый, как реклама «Сникерсов», пример Обамы лишний раз высветил эту проблему и стал одной из главных причин того раздражения, которое сейчас так омерзительно выплеснулось наружу.

Пресловутые социальные лифты работают, настолько демонстративно игнорируя нижние этажи, что рано или поздно это должно было дать о себе знать. Примитивное «хлеба и зрелищ» перестало срабатывать давным-давно, поскольку число тех, кого оно никак не касалось, продолжало нарастать опережающими темпами.

Неравный доступ к лифтам культивировался на протяжении нескольких поколений уже после страшного 1968 года. С его протестами, дошедшими до восстаний в гетто и с убийствами — того же М. Л. Кинга, а также сенатора Роберта из клана Кеннеди, младшего брата президента, тоже убитого за пять лет до того.

Сегодня в США по-прежнему зафиксирован, где-то де-юре, но в основном де-факто, такой подход, что у черных, да и вообще цветных детей просто нет шансов конкурировать с белыми за места в школах и университетах. Спорт, работа на конвейере, где он ещё остался, сфера услуг, причём самых примитивных, в лучшем случае джаз — максимум того, на что реально может там претендовать «просто цветной».

Не будем здесь углубляться, насколько такая публика вообще готова и настроена конкурировать за место «в лифте», нам приходится оценивать систему, которая довела США до жизни такой. И может при негативном раскладе довести и весь цивилизованный мир, хотя Восток – дело тонкое, может и не согласиться.

Что такое экспорт революции

Последние лет тридцать-сорок, а то и больше, США были заняты в основном экспортом революций (интересно, что в основном «цветных»). Сейчас на экспорт может пойти нечто вообще неудобоваримое, причём уже не с подачи ЦРУ или чего-то вроде того. В каком-то смысле экспорт будет «нестимулированным», упаси господи.

Однако не стоит забывать, что почва в России под такой экспорт-импорт достаточно неплохо удобрена. У нас ведь тоже большие проблемы с социальными лифтами. А в годы после реформ мы, кажется, только тем и были заняты, что строили общество с разделением на угнетаемые и управляющие сословия.

Как видно, не просто так пресс-секретарь главы государства назвал в качестве своего (хотелось бы надеяться, что только своего) идеала империю Николая II. Можно долго спорить, кто придумал экспорт революции, Ленин или Троцкий, на практике важнее, кто и как этот опыт использует.

Что-то вроде контрреволюции нам в начале 90-х экспортировали так лихо, что в итоге то самое «разделение» на классы в России и случилось. Одни получили доступ к ресурсам и состряпали под себя и под детей и внуков целую систему социальных лифтов, открытых только на отдельных этажах.

В неё чужаку не пробиться уже сейчас, и сегрегация идёт даже не по цвету кожи, а по размерам кошелька, что, вообще-то, мало меняет по сути. Подавляющее большинство при этом попадает в ловушку низких доходов и остаётся всё дальше от социальных лифтов, которые только и дают вожделенный шанс на успех.

В «горящих» Соединённых Штатах за право на вход в социальный лифт бьётся где-то десять или чуть больше процентов населения. И они уже поставили на колено, точнее, на колени чуть ли не всю Америку. Не правда ли, странная арифметика?