Следующие друг за другом юбилеи (в этом году – 35-летие падения Берлинской стены, в следующем – 35-летие объединения Германии) заставили всех вспомнить эту не самую стандартную в истории мира процедуру – объединение двух когда-то разделенных стран. И выяснилось, что у многих восточных немцев недавняя история до сих пор отзывается болью.
Городок Зуль, расположенный в восточногерманской Тюрингии, недавно оказался под ударом всех европейских СМИ. Вопиющей наглостью назвали западные журналисты единогласный отказ зулевцев от партнерских отношений с украинским Подольском (город в Одесской области), «поддержкой агрессивной войны» – заявление бургомистра Зуля Андре Кнаппа о том, что «братание с украинцами может поставить под угрозу дружбу с российским городом Калугой, начавшуюся в 1969 году и активно продолжающуюся до сих пор». «55-летнее партнерство пережило крах социалистического блока, уничтожение ГДР, переживет и нацистскую Украину!» – написал в соцсети житель городка. В интернете его поддержали тысячи земляков. А в реале – миллионы.
Их невыносимая для западных лидеров правда звучит сейчас все громче. И следующие друг за другом юбилеи (в этом году – 35-летие падения Берлинской стены, в следующем – 35-летие объединения Германии) по сути являются лишь поводами для раскрытия так долго замалчиваемой правды.
Хотели ли восточные немцы слияния с ФРГ? Что думают о нем сейчас? К каким выводам пришли за эти годы? Об этом я поговорила со своими знакомыми «экс-гэдээровцами», «осси» (восточными), как их называют.
«Всему миру это объединение презентовали как нечто долгожданное и позитивное. Но за красивым бла-бла и постановочными фотографиями счастливых берлинцев, празднующих тогда «немецкое единство», скрывалась вопиющая ложь, торжество беззакония, трагедия 17 миллионов жителей ГДР! – рассказывает мне 68-летний берлинский пенсионер Андреас. – Мнения граждан тогда никто не спрашивал! Ни голосования, ни референдума не было!»
Андреаса поддерживает его супруга Яне: «Я тогда работала в Берлинской филармонии, много общалась с разными людьми. Никто из моего окружения не хотел объединения! Мы возмущались, но нас никто не слушал! Многие плакали, когда узнали об объединении! Все понимали, что оно приведет к катастрофе. Но СССР рухнул. Горбачев подарил Колю всех нас, как вещь! Я думаю, он даже не понимал, на что он обрек нас!»
«Это было никакое не объединение! Это было поглощение ГДР Западом! Это было уничтожение процветающей страны, витрины соцлагеря!» – говорит Андреас.
Но официальной статистики или данных опросов того времени вы не найдете. Даже сейчас, спустя 35 лет, в Германии официально запрещено говорить о том, что слияние двух стран было незаконным, о том, что не все немцы, мягко говоря, с ним были согласны – причем и с той и с другой стороны.
За время почти 20-летнего правления Хонеккера ГДР по уровню жизни вышла на шестое место во всей Европе. По уровню образования, науки, социального обеспечения превосходила все европейские страны. «Мы были защищены государством. Предприятия обеспечивали сотрудников бесплатными санаториями, дети отдыхали в бесплатных лагерях. Я была мамой-одиночкой с двумя детьми и никогда не испытывала нужды! Государство обо мне заботилось», – вспоминает 75-летняя Гудрун из Лейпцига.
После падения стены она, учительница русского языка, была вынуждена проходить кастинг на «престижную вакансию поломойки»: «Мне повезло! Я получила работу уборщицы. А вот от большинства моих коллег все новые работодатели шарахались, как от чумных! Прибывшие из Западной Германии чиновники официально устанавливали степень благонадежности преподавательского состава, школьных учителей, других работников сферы образования».
И Яне рассказывает об анкетах, тестах, «аналитических коммуникациях», которые в нарушение Конституции ФРГ были обязаны проходить все квалифицированные осси: «Нас тщательно проверяли на лояльность Западу и на ненависть ко всему советскому. Почти все старые педагоги были признаны непригодными к образовательной деятельности. На их место пришли учителя с Запада, которые должны были нести восточным «недемократичным» немцам новые ценности. Это касалось всех высококвалифицированных кадров. Мой отец, профессор медицины, был выгнан из клиники, которую он же и создал! Его коллега покончил жизнь самоубийством».
Андреас дополняет жену: «Проверки на лояльность, которые с 1989 года царили в восточных землях, на самом деле были настоящими репрессиями! Тогда у нас в языке даже появилась поговорка «В ГДР не было построено ни одной тюрьмы, но после объединения с ФРГ вся ГДР стала одной большой тюрьмой». Коммунисты оказались в застенках по обвинению в работе против ФРГ. На нас поставили клеймо «ужасное наследие». По программе «декоммунизации» мы не могли устроиться даже на самую грязную работу! Это была чистка всей интеллектуальной восточногерманской элиты! И даже я, беспартийный электрик, остался без работы. До последнего времени охранял овощной рынок в Берлине».
Лишь по официальной, сильно заниженной статистике, сразу же после слияния с ФРГ ГДР получила почти 3 млн безработных, 2 млн беженцев на Запад, космический рост преступности, проституции, алкоголизма, наркомании, о которой в советские времена и не знали. «Разложение общества усугублялось психологическим диссонансом между навязываемыми моделями потребления и невозможностью на практике реализовать культивируемые массовой пропагандой потребительские запросы», пишет портал History.doc.
«Тогда мы окончательно поняли, что никогда не будем одним народом с весси (западными немцами)! – уверен Андреас. – Они никогда не поймут нас, как атеист не поймет верующего. Как эгоист не поймет альтруиста. У нас разные ценности. Для весси мы навсегда останемся «недоразвитыми восточными». Хотя что касается развития, то тут запад востоку в подметки не годится!» Мужа снова подхватывает Яне: «Приведу пример. Чтобы снизить безработицу в ФРГ и лишить работы «неблагонадежных осси», государство тогда привлекало западных немцев на престижные должности к нам на восток. Мне пришлось работать в жилищной конторе и постоянно общаться с новоприбывшими весси. Они не могли грамотно даже написать свою биографию! Они понятия не имели о пунктуации, о строчных и прописных буквах! Я могла в секунду отличить документы осси от весси даже по почерку!»
Тысячи немецких фильмов, книг, статей рассказывают нам о том, что восточные немцы были недовольны советскими военными, которые находились в ГДР. Справедливости ради – к солдатам другого государства в любой стране мира относятся без особого тепла. Но, с другой стороны, все возрастные осси обожают вспоминать druschba с русскими военными семьями. А русское слово Lawka и сейчас в восточногерманском языке обозначает магазин, где можно недорого купить нечто качественное и вкусное. «В Lawka продавались любимые всей детворой ГДР конфеты Мischka», – улыбается Андреас.
Во время моей молодости слова «советский человек» и «друг» были равнозначны. Горбачев и власти ФРГ разрушили великую дружбу народов – настоящее единство, настоящий интернационализм! Настоящее мульти-культи, а не то, о котором трещат европейские власти!»
Яне торопится рассказать о своем детстве: «Я дружила с десятками советских пионеров. Ездила к ним в гости – на Кавказ. Мы видели, что в материальном плане русские живут хуже нас. Но мы завидовали их знаниям! Мое детство прошло в Сталинштадте – городе, построенном на огромном пустыре с помощью советских рабочих! Мой отец лечил их, если они болели. А они, эти простые, порой абсолютно необразованные трудяги, дарили мне книги! Например, книгу Ремарка «Три товарища», которую я храню всю жизнь. «О Гёте я узнал от русских!» – это присказка восточных немцев о многом говорит. А что касается моего родного Сталинштадта, то после уничтожения ГДР его назвали Айзенхютенштадт и тоже практически уничтожили. Он в запустении. Я даже не хочу туда приезжать. Мне больно его видеть!»
С Андреасом и его женой Яне беседую в кафе. «Позвони мне по телефону! Набери мой номер!» – вдруг просит меня Яне. Звоню и слышу гимн Советского Союза. Яне подпевает, потом затягивает снова по-русски «Солнечный круг, небо вокруг» – любимую песню ее гэдээровского детства. Говорит: «Если бы в ФРГ не был законодательно запрещен гимн ГДР, я бы сделала его рингтоном на своем телефоне. А на балконе бы вывесила флаг ГДР. Но и он запрещен в Германии. И я не одна такая! Большинство восточных немцев считает – у нас нет родины и отечества. ФРГ – не наша родина!»
В интернете – огромное количество немецкоязычных сайтов, форумов, блогов, посвященных остальгии (тоске по ГДР), на которых не только свидетели (рожденные в ГДР), но и молодые люди, появившиеся на свет после падения стены, ностальгируют о Восточной Германии, называя ее «страной справедливости», «страной равноправия», «страной победившего добра». Создают кафе, магазинчики, клубы в гэдээровском стиле.
Встает закономерный вопрос. Если в ГДР все было так замечательно, как сейчас рассказывают очевидцы, что же за люди в 1989-м ломали Берлинскую стену? Что за люди жаждали публичной казни лидеров ГДР, расстрела четы Хонеккеров? Что за люди ликовали, празднуя «объединение», поливая друг друга шампанским? Осси отвечают на все эти вопросы одним коротким, понятным всем словом: «Это был Майдан!»
«Именно Майдан! – восклицает Андреас. – Организованная Западом цветная революция. Такая же проплаченная истерия, которую и ты еще недавно видела на улицах Москвы!» Детализирует: «На протяжении многих лет на головы граждан ГДР выливалась мощнейшая западная пропаганда. К нам приезжали самые разные делегации из ФРГ, рекламирующие жизнь на западе. Дарили всякие дефицитные товары – видеомагнитофоны, оливковое масло, бананы. В конце 1980-х по всем крупным предприятиям ГДР ходили разодетые «туристы» из ФРГ, предлагающие так называемые бегрюсунгсгельд – приветственные деньги. Кто их брал, был обязан ходить на демонстрации, митинги, склонять своих коллег и знакомых к недовольству.
В Восточном Берлине можно было свободно смотреть телевидение ФРГ, с утра до вечера клевещущее на соцлагерь. Яркие западногерманские журналы разбрасывали на каждом углу. Все восточные немцы могли спокойно путешествовать в ФРГ, смотрели на ФРГ восторженными глазами туристов, видели лишь красивую обертку, про обратную сторону капитализма им никто не рассказывал.
Но надо было быть полным идиотом, чтобы их не замечать! Например, моя зарплата была меньше, чем у такого же, как я, рабочего в ФРГ, но в ГДР все было гораздо дешевле! Мы знали слово «пфенниг» (копейка)! У нас были фиксированные цены. Это понимали многие, но были и такие глупцы, которые тупо сравнивали зарплаты и завидовали весси. Все орущие про объединение были наивными идиотами или проплаченными оппозиционерами. Помню, пустили слух, что после объединения власти ФРГ будут менять марки ГДР по курсу 1:1, что в восток будут вложены миллиарды. Запад обещал нам, что мы не будем работать, но у нас все будет. Тупицы на это повелись. Но люди думающие никогда не верили этой пропаганде. Никто из моего окружения не верил в это. А уж когда и сам Коль незадолго до своей кончины расписывался в том, что купил восточных немцев: «Объединение Германии – заслуга не граждан, а денег» … Честный человек, хоть перед смертью покаялся, в отличие от Горбачева!»
На вопрос, кто же в ГДР был главным организатором цветной революции, Андреас отвечает мгновенно: «Большую роль сыграли представители католической и лютеранской церквей, которые традиционно поддерживали прочные связи с Западом. Вспомни, кто после войны помогал фашистским преступникам, эсэсовцам избежать наказания? Кто проложил «крысиные тропы» для них? Католический «Красный крест», коррумпированный Ватикан! В ГДР религия не была под запретом, но в храмы мало кто ходил.
Разумеется, пасторам это не нравилось. И они были первыми, кто выступал за слияние с ФРГ. Как говорил один из организаторов Берлинского майдана 1989 года пастор Райнер Эппельман, назначенный в 1990-м министром обороны и разоружения ГДР, «если вы такие умные, почему у вас нет шикарных «Мерседесов», как у жителей ФРГ?» В костелах всегда работали оппозиционные группы, щедро финансируемые ФРГ, в Штази это прекрасно знали. Но не трогали смутьянов, что, конечно, было ошибкой».
Слушая Андреаса, не удивляюсь тому, что именно осси порой лучше некоторых русских осознают все истинные причины СВО. Не удивляюсь, что именно они, рискуя жизнью, выступают сейчас за дружбу с Россией, пишут в соцсетях «Путин, спаси нас!», «Русские, верните Германию немцам!», «Постройте новую стену!»
«Мы голосуем за партию Сары Вагенкнехт и «Альтернативу для Германии», не разделяя все их взгляды, а, скорее, просто бунтуя таким образом против политики ФРГ и ЕС. Но пока мы сыты, пока у нас пиво стоит в холодильнике, ничего в Германии не изменится к лучшему. Так и напиши в своей статье, Марина! – пожимает мне на прощанье руку Андреас, смотря на меня глазами мудрого старика, смущенно шепчет. – Пожалуйста, передай это русским! И пусть они знают, что Андреас Воттге их любит, им верит и всем сердцем желает им победы».
– Не боишься, что после таких твоих признаний тебя будут преследовать немецкие власти?
– Я счастлив, что Бог подарил мне возможность напоследок рассказать о том, что я думаю!
Смысл этих слов я поняла спустя пару дней после нашей встречи, когда Яне мне написала, что Бог забрал Андреаса к себе: «Это произошло легко. Мне кажется, Андреас предчувствовал свою смерть, поэтому ему был так нужен разговор с тобой. Или наоборот… Но в любом случае спасибо, что ты позволила ему высказаться».
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
"Это было уничтожение процветающей страны, витрины соцлагеря!» – говорит Андреас.
русское слово Lawka и сейчас в восточногерманском языке обозначает магазин, где можно недорого купить нечто качественное и вкусное. «В Lawka продавались любимые всей детворой ГДР конфеты Мischka», – улыбается Андреас.
...в ГДР все было гораздо дешевле! Мы знали слово «пфенниг» (копейка)! У нас были фиксированные цены"
А кому не понравится так жить? И покупать конфеты "Мишка" за копейки?!
Мне с братом родители покупали соевые конфеты. "Мишку" клали только в Новогодние подарки. По паре штук.
Лично мне родители конфеты вообще не покупали, для всей семьи к чаю - да, карамельки с повидлом. Батончики и горошек как-то у нас не приживались, ни с арахисом ни с изюмом... халва и та в охотку. А мне нравился по 7 коп. прессованный кофе с сахаром.)))
Горбачев подарил Колю всех нас, как вещь! Я думаю, он даже не понимал, на что он обрек нас!»
Он предал не только весь европейский соцлагерь, а и сдал все африканские, азиатские и американские наши военные базы. Сколько там погибло после этого просоветских местных жителей вследствии его предательства... Историки когда нибудь их всех посчитают... 37-й год репрессий перед этими фактами просто померкнет... от этих масштабов зарубежных убийств Горбачёвым... да и присовокупить все убийства на всём постсоветском пространстве СССР... Донбасский конфликт и СВО тоже как следствие горбачёвской перестроечной "политики".
