Дом как дом, расположился как генерал , из-за того что он стоял лицом в
переулок, который соединял две улицы. Как это принято называть
троекресток.
Дом обычный бревенчатый, обшитый досками, с печкой и
построенный шабашниками, которых наняла, хваткая женщина, с редким
отчеством Ананьевна, и было это в далеком 1980 году, когда ей самой
исполнилось 55 лет.
История дома была такова, что
первый участок Ананьевны подпал под застройку многоквартирного дома, и
дом который там стоял, аккуратно был разобран и перевезен на другую
улицу. Сразу после выхода на пенсию, Ананьевна занялась огородом,
торговала зеленью и получала за это хорошие деньги. По ее словам, как
она говорила,
-Теми деньгами, я зарабатывала по 20-40 рублей в
день на продаже редиски, укропа, лука, огурцов, а тот же инженер получал
120 рублей в месяц.
Часть денег она отправляла сынку, который
уехал от нее Москву, часть денег ложились на сберкнижку, которые
пропали, благодаря "Падловской" реформе, в 1991 году.
Время шло,
шли года и вот в последнее время, предчувствовал дом изменения,
постоянно в нем что-то ломалось, скрипело, да и хозяйка, Ананьевна была
уже немолода, в феврале ей исполнился 91 годок.
Никого уже из ее подружек не было на этом свете. Всех их она проводила в мир иной.
С
мыслями тяжелыми уже ложилась она спать, а мысли были всегда одни и те
же, вот для чего она прожила эту жизнь, да и сколько можно ждать. Такое
чувство, что смерть забыла про нее. Хотя и гроб она припасла 20 лет
назад, старательно затащила его на чердак дома, где он в сухости ждал
своего часа.
Да и раньше, все казалось, вот- вот, и наступит что-то хорошее.
И
оно вроде наступало, например, когда дождались победу в 1945, а приход
каждой весны, когда в феврале начинает пригревать солнце, и на крышах
появляются первые сосульки, и прилетают грачи, или когда ее внук , а
точнее, внучатый племянник Васятка, который был с ней с 3-х лет,
поступил в ВУЗ, да еще на бюджет.
А теперь? Теперь он живет с
семьей, в другом городе, приезжает, навешает, но не часто. Понятно, что
хотелось бы видеть его чаще, да и что скрывать – лучше бы он жил тут, и
помогал ей. Понятно, что у него своя жизнь, а для нее он так и останется
тем мальчишкой-школьником, который помогал ей в домашнем хозяйстве. И
снег уберет, и воды с колонки принесет, и скворечник приладит и печку
прочистит. И дом при нем выглядел опрятным и ухоженным, сейчас вроде как
все также, но почему-то все посерело, поблекло. Нету ХОЗЯИНА. То кирпич
вывалится в топке, то веревка на шторе оборвётся, то заведутся в
подполе мыши, которых раньше, Васятка, всегда вылавливал ловушками, то
розетка за искрит...
Дом будто бы бунтовал и говорил...
-Да сколько уже можно, когда наступит для меня покой !
С
Ананьевной, после отъезда Васятки, стала жить его мать, которая уже
тоже вышла, к тому времени, на пенсию. По кровному родству, она была для
Ананьевны племянницей, а та, стало быть, для нее родной теткой.
Вот так и коротали две бабульки зимние вечера, ну а с весны, вплотную занимались огородом. Как говорила Ананьевна
-У меня две радости в жизни – огород, да баня.
Десять
лет назад, провели газ, поставили печную горелку в печь, и проблемы с
дровами решились сами собой. Казалось, что еще для жизни надо.
-Тепло, светло и мухи не кусают – шутила Ананьевна всегда.
И
вот наступил очередной день рождения, и исполнилось Ананьевне 92 года.
Пришли приглашенные соседи, из родственников только племянница. Васятка,
как обычно, был в командировке и поздравил по телефону. Но что сказать,
слышала она уже плоховато.
Причем, равнодушная к алкоголю, Ананьевна выпила и водки, и самодельной настойки, которая была принесена соседкой.
То-ли
чувствовала она, что это ее последний день рождения, то-ли сознательно
решила самостоятельно ускорить процесс ухода в мир иной, устав от
обыденности жизни. Никто этого уже не узнает никогда. Раньше она могла
себе позволить одну стопочку, своей самогонки, перед обедом и то не
каждый день, и под настроение.
На следующий день, мать Васятки
пошла убирать снег, и вернувшись с улицы обнаружила лежащую Ананьевну на
полу, сразил ее инсульт, подвело сердце.
Слабые признаки жизни
были. Вызвали скорую, скорая приехала быстро. В больнице, под
капельницами Ананьевна провела две недели, больше особо никого там,
по-новому манеру, не держат. В итоге, была она доставлена обратно в свой
дом, где в лежачем состоянии провела еще 10 мучительных месяцев. Речь
частично вернулась, и на этом все.
Счастлива она была теперь
только в своих снах. Именно в тех снах, где она еще молоденькой
девчонкой в войну шила на швейной фабрике шинели, полушубки,
рукавицы
в швейном цеху, где встречала со слезами на глазах день победы, как
сошлась со своим будущим мужем, как родила своего единственного сынка,
который так до сих пор к ней и не приехал и не приедет.
А Васятка, вон, тут с ней! Взял отпуск без содержания, бросил все и теперь помогает ухаживать матери за больной теткой.
Но
проклятая болезнь не отступала, сначала вроде становилось лучше, но как
уехал Васятка, что-то в ней оборвалось, да и так, парень с ней пробыл 2
месяца,
-Ему семью кормить же надо. А я что старуха, которой уже
давно пора на погост, да сколько их мучить можно, заела я чей-то век,
скорее бы………. - думала Ананьевна
Прошло 288 дней после того
злополучного дня, и после обеда, декабрьским солнечным днем, а именно 4
числа, с последним вздохом, душа ее отправилась в те места, где было
когда-то ей особенно хорошо.
Где Васятка еще школьник, и где она в
полном здравии копается в огороде, и когда реденько приезжал к ней
единственный сын, со своей семьей, из далекой Москвы. И времени еще
впереди столько, что живи и радуйся…
В последние секунды она подумала,
-Хорошо, что так, и земля еще не промерзла с осени, и до нового года еще 3 недели, никому праздник не испорчу я, прощайте….
Похороны были скоромными, провожали Ананьевну в последний путь три человека:
Васятка, мать Васятки, и друг Васятки –Пашка.
Ну а сынок из Москвы с родным внучком так и не приехали.
По
стечению обстоятельств, похоронили Ананьевну, так же как и располагался
ее дом, рядом с пересечением трех внутрикладбищенских дорог. Так
получилось, что и теперь к ней можно добраться даже зимой, но навещать
то некому, кроме Васятки и его матери. Васятка установил оградку, ну а
сын Ананьевны умер спустя год после ее смерти.
Ну а дом, что? Дом
был продан другому хозяину, тот приезжал редко и использовал участок
под дачу, и стоит домишко заваленный снегом не топленный уже три года,
все ветшая и ветшая.
Уже пропали Васяткины скворечники на его
изгороди, покосилась дымовая труба, исчезли частично рябины в
палисаднике, огород затянул бурьян.
Хотелось бы дому, снова
встрепенуться, кашлянуть дымовой трубой, прогреться от зябкого морозца,
наполниться запахом блинов или пирогов, которые Ананьевна пекла зимой,
когда не было огородных хлопот, но теперь это все осталось в прошлом, в
далеком прошлом, эх …прошла жизнь....
©Владимир Созонов
Оцените материал:
ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ:
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
|
