Приезжаю в часть, и тут только сообщили: в Афганистан летим. И что-то меня вдруг дёрнуло, написал матери, мол, пришли то, что давала перед отъездом. И буквально за день до нашего отлёта получаю конверт, а в конверте иконка, завёрнутая в бумажку, на которой текст молитвы и надпись: «Читай каждый день три раза». Я ещё усмехнулся – как рецепт, ей-богу, – три раза перед едой!

Ну вот… Что такое Афган, рассказывать никому не надо, на нём многие обожглись, начиная с англичан; помните, у Киплинга: «Запад есть запад, восток есть восток, и им никогда не сойтись…»

Однажды высадили меня с группой в восемь человек минировать в горах объект. А душманы вертолёт, на котором нас доставили, очевидно, засекли. Ну и взяли нас в оборот. Ущелье узкое, вертолёту под обстрелом не пролететь, для БТРов дороги нет, троп местных мы не знали, и карта в этих краях не помощник. Однако под обстрелом кое-как обходными отрогами продвигаемся к своим. Продукты кончились, нашли павшего верблюда, с запашком уже, пришлось есть… По утрам росу со скал слизывали. И вот очередной ночью вышли в незнакомое ущелье. Ориентацию потеряли полностью, звёзды чужие – никак не определишься, куда идти – непонятно. Тут кто-то из моих сказал: здесь мы все и ляжем!

Я смотрю, впереди на фоне светло-серых скал чёрная тень человеческая, только высокая – раза в два выше обычного человека. Показываю на неё ребятам, а они не видят, говорят, это тебе от голода мерещится. А тень мне рукой машет, идите, мол, за мной. Я машинально иконку материнскую на груди нащупал и вдруг поверил, да и чего мы теряли. Повёл я ребят за этой тенью. Шли по какому-то каменному лабиринту, забирались в такие узкие места, что с вещмешком и автоматом не протиснуться. Ребята уже ворчать начали: Сусанин, заведёшь…

Совсем из сил выбились – ложись и помирай! Тут светать стало, горы красивые, золотистые, небо розовое с синим… И тень пропала! Что делать? Забрались на ближайшую вершинку осмотреться, а внизу, прямо под нами, – советский блок-пост! Ну, рванули мы из последних сил, а с поста орут: «Стоять, стрелять будем!» Уж больно оборвались мы за эти дни… Иконку эту я теперь пуще золота берегу, помирать буду – сыну её завещаю…

Старичок на дороге

Это не легенда, эта история с Василием Степановичем произошла, моим знакомым.

А дело было так. Вернулся он с фронта в наше село Кременки, посадили его на машину – председателя колхоза возить. Должность хорошая, машина маленькая, какие сейчас джипами называют… «Велес», то ли «Виллис»… Да, «Виллис», американская машина. И платят хорошо, и не тяжело, да и у председателя чего попросить всегда можно. Тем более партийный. Ну вот, год работает, другой. И всё хорошо.

Однажды зимой вызвали председателя в ночь-полночь в район. Тогда так было – партийные да начальники работали и днём и ночью; вызовут и поедешь… Ну вот, поехали они, а на обратном пути председатель решил заскочить на хуторок к пасечнику, мёду, что ли, взять или прополису. Но не смогли – дорогу сильно замело. Ну и решили возвращаться прямиком, чтобы не кружить. Едут, едут, а тут метель всё сильнее и сильнее, настоящий буран разыгрался. И вот темень, дорога пропала, бензин кончается, председатель на Василия орёт, куда, мол, ты меня завёз! Хотя сам велел этой дорогой ехать. Испугались они очень. Василий уж на что партийный, а сам про себя бормочет: «Господи, только выведи, не дай в поле закоченеть волкам на съедение, иконы из чулана обратно в избу верну, свечку в церкви поставлю…»

Александр Ломтев