Колумбия. Летисия

РАССТОЯНИЕ от Москвы ~ 11 500 км (от 26 часов полета без учета пересадок)
ВРЕМЯ отстает от московского на 9 часов
ВИЗА не нужна
ВАЛЮТА колумбийский песо

Территорию на берегах Амазонки, где сходятся границы трех государств — Колумбии, Перу и Бразилии, — местные называют Золотым треугольником. Здесь идет добыча золота и ценных пород деревьев. Но для меня это место было важно по другим причинам: отсюда, спускаясь вниз по реке Жавари, можно добраться до диких племен бразильских индейцев, старающихся не допускать в свой мир посторонних.

Чтобы попасть туда, необходимо специальное разрешение бразильских властей, которое позволит пройти несколько полицейских кордонов. Получить его мне помогли французские миссионеры. С ними я познакомился на колумбийской стороне, в Летисии. Миссионеры предложили мне отвезти индейцам племени марубо медикаменты. Добираться до места было решено на двух лодках.

Одну, «медленную», нагрузили медикаментами. Сам же я отправился вперед на второй, «быстрой» лодке с переводчиком Паоло.

До первого поселения марубо, расположенного прямо на берегу Жавари, мы добрались за три дня. На поляне — небольшие строения вокруг конусообразного дома высотой около 20 метров. Паоло объяснил мне, что все обитатели деревни живут в этом центральном доме — малоке. Из него навстречу нам вышли человек пятьдесят во главе с пожилым мужчиной, жрецом по имени Ваймака. После долгих переговоров он позволил нам разбить лагерь на краю поселения. Мы должны были дождаться «медленной» лодки, отдать медикаменты и уехать.

На четвертый день пребывания в деревне около шести утра Паоло влетел в мою палатку: жрец хочет меня видеть. Так я впервые оказался в малоке. Внутри по кругу были развешены гамаки. У каждого жильца свой «угол». В центре на полу стояла посуда c приготовленной рыбой, возвышалась гора бананов — что-то вроде общего обеденного стола. Все это напомнило мне большую коммунальную квартиру. В глубине дома в гамаке лежала девушка и стонала. Судя по всему, у нее был сильный жар. Перед ней на коленях стоял Ваймака. Паоло объяснил, что это Пенейва, дочь жреца, и тот просит ее вылечить.

Я предложил свою лодку, чтобы отвезти девушку в Летисию, в миссионерский центр. При этом я понимал, что остаюсь без средств передвижения и связи — рация была нужна тем, кто плыл на лодке, на экстренный случай для переговоров с медицинским пунктом.

Через час мы отправили Пенейву в сопровождении двух индейцев в путь. А вскоре все племя собралось на поляне возле малоки. Мужчины водрузили на плечи ствол дерева длиной около 12 метров и направились в сторону леса. Женщины и дети пошли за ними.

Ваймака оглянулся и жестом подозвал нас.

— Вы отдали самое дорогое, что у вас было, — перевел его слова Паоло.

— Теперь марубо вас чувствуют, а вы должны почувствовать марубо. Поэтому можете пойти с нами.

Через некоторое время мы вышли на опушку леса. Мужчины положили бревно на землю, а Ваймака стал осматривать деревья вокруг. Он подходил к массивным стволам и обнимал их, будто прислушиваясь. Наконец остановился у дерева с фиолетовой корой. Это было так называемое «пурпурное сердце», древесина которого высоко ценится за плотность, прочность и необычный бордово-фиолетовый оттенок.

Повалив 20-метровый ствол, мужчины отрубили от него кусок длиной около четырех метров. Поскольку пользовались они топорами, весь процесс занял несколько часов. Затем бревно привязали веревками к принесенному стволу. Только так можно было унести массивный трофей.

В деревне бревно занесли в малоку и положили в центре дома на специально заготовленные деревянные брусья. Так обычное бревно превратилось в барабан — ако, как его называют местные. Ваймака вручил двоим мужчинам по дубинке. Они подошли к барабану с разных сторон и начали бить по нему. Мощные глухие звуки заполнили помещение. Ваймака сел на пол напротив ако и стал что-то нашептывать. Остальные разбрелись по своим делам. А по барабану продолжали стучать.

Барабан ако тяжелый, к тому же из-за большого диаметра его неудобно держать. Чтобы доставить ако в деревню, индейцы используют хитрый прием: привязывают барабан к длинному, тонкому стволу. Так его без труда может поднять большое количество людей

В ту ночь я тщетно пытался заснуть — барабанный бой не стихал ни на минуту. Он оборвался неожиданно, я даже подскочил. На часах было шесть утра. Вместе с Паоло, который тоже, как выяснилось, не спал, мы направились в деревню.

Ако молчал, но индейцы не спали. Жрец с довольной улыбкой раздавал людям глиняные чашки с каким-то напитком. Очередь дошла и до нас. Как я потом узнал, это был чай айоаска, который, по поверьям индейцев, помогает общаться с духами.

— Пенейва здорова, — перевел слова жреца Паоло. — Племя ее чувствует. Разве ты не чувствуешь, что с ней все хорошо?

Я утвердительно кивнул, чтобы никого не оскорбить.

* * *

Празднование объявленного выздоровления Пенейвы продолжилось, а я отправился спать. Проснулся ближе к вечеру — меня снова разбудил бой барабана. Встревоженный, я отправился в малоку. В барабан били уже другие мужчины, но ритм был прежним. Жрец сидел в стороне и разделывал рыбу.

Мы присели рядом и поинтересовались, неужели Пенейве снова стало плохо?

Жрец улыбнулся, взял мою руку и приложил к моей же груди.

— Твое сердце бьется, — сказал Ваймака. — Послушай как.

Я оторопел: мой сердечный ритм совпадал с барабанным.

— Мое сердце бьется так же, — продолжил жрец. — И его (Ваймака указал на Паоло), и у нас всех сердца бьются так. Ако помогает нам жить. Ако и сам живой. Прежний ако умер, а чтобы установить новый, нужно ждать важного для племени события: хорошего или плохого. С Пенейвой случилась беда, и это был знак, что пришло время нового ако. Как человек не может жить без сердца, так и марубо — без ако.

Марубо контактируют с европейцами не очень охотно. Но из всех племен бразильских индейцев они наименее агрессивны. По крайней мере, белокожих пришельцев встречают без автоматов

Каждый день возле барабана сменялись люди, чтобы он не замолкал ни на минуту. Племя приспособилось к звуку нового барабана. Более того, марубо чувствовали себя спокойно и, как мне показалось, защищенно, когда слышали его звук.

Так ако будет звучать следующие несколько месяцев. От постоянных ударов древесина уплотнится, и звук вскоре станет недостаточно громким. Для марубо это будет означать очевидное — ако умер и больше не может служить племени. Барабан отнесут в лес и бросят в чаще. В племени наступит, по словам Ваймаки, невыносимая тишина. Та, что я слышал, когда приехал в деревню. Но чтобы изготовить следующий барабан, племени придется ждать особого случая. Новый ако вновь задаст ритм жизни племени и нарушит гнетущую тишину.

* * *

Через пару дней пришла «медленная» лодка. Я связался по рации с миссионерским пунктом. Мне сообщили, что в Летисию Пенейва прибыла практически здоровой. Конечно, я подумал, что это простое совпадение, но, уезжая, поймал себя на том, что постоянно сверяю пульс с ударами барабана. И единство этих ритмов уже не казалось мне случайным.

Впечатления и фотографии: Леонид Круглов