Российской глубинке не грозят спортплощадки в форме головы Ангелы Меркель, уверена директор экоцентра "Заповедники".
Евросоюз выделил более 80 тысяч евро на восстановление российских деревень. Финансирование на реализацию проекта "Искры надежды для российских деревень" получили 57 инициатив от Калининграда до Алтая, рассказал глава представительства ЕС в России Вигаудас Ушацкас.

И. ПАНОВ: Здесь встаёт вопрос: почему нам нужны заграничные деньги, почему мы на свои не можем поддерживать эти самые проекты? Ведь что такое 80 тысяч евро? Это чуть больше 5 млн рублей по нынешнему курсу. Это небольшие деньги. Поговорим с директором экоцентра "Заповедники", это основной партнёр проекта "Искры надежды для российских деревень" Наталья Данилина. Добрый день, Наталья!

Н. ДАНИЛИНА: Здравствуйте!

И. П.: Можете ответить мне на основной вопрос: почему деньги европейские? У нас нет меценатов отечественных или они жадные какие-то?

Н. Д.: Я думаю, что у нас просто, наверное, ещё нет хороших традиций такого меценатства, тем более в этой области. Хотя отдельные примеры, когда помогают, — банки помогают. Есть проекты и правительственных грантов, региональных. Но тоже проблема в том, что пока наши люди — крестьяне в деревнях — очень мало знают об этом. И системы, которая бы помогла соединить жителей из самых далёких деревень со знаниями, с правительственными структурами в регионе, её пока нет. И я думаю, что включаются в это некоммерческие организации, такие, как наша, как раз для того, чтобы потом помочь соединить людей, которые нуждаются в помощи, и службы, которые имеют какую-то возможность помочь.

И. П.: Наталья Романовна, вы говорите, что у нас нет пока в этой сфере опыта меценатства. А давайте очертим эту сферу. Вы имеете в виду социальных проектов?

Н. Д.: Да, социальных проектов, и в том числе, — может, даже в первую очередь, — то, что касается деревни. Потому что есть социальные проекты, связанные с детишками, которым нужна помощь, — здесь какие-то традиции стали появляться. Там тоже много работает некоммерческий сектор в новом направлении. А что касается деревень, здесь совсем мало опыта.

И. П.: А какая объективная причина отсутствия этого опыта? Ведь если эти инициативные группы, о которых говорит Ушацкас, ищут финансирование, они могут его, наверное, найти, нет?

Н. Д.: Для того чтобы они стали инициативными группами и поняли, что есть такие возможности, нужно, чтобы кто-то, наверное, им об этом рассказал и показал. Одно дело, когда мы погружаемся в Интернет, новости, всё это анализируем и общаемся, и другое дело — в глубинке, в далёких деревнях. Есть активные люди, но им это гораздо труднее…

И. П.: В конкурсе на получение грантов участвовало 200 заявок, это всё-таки немало. 50 из них получили финансирование на общую сумму 83 тысячи евро. В пересчёте на рубли это пять миллионов шестьдесят тысяч с копейками. Это небольшая сумма в масштабе государства. Вы не видите возможности попросить такие деньги у государства, у правительства?

Н. Д.: Кое-какие деньги, небольшие, мы получали.

И. П.: От Министерства культуры, наверное?

Н. Д.: Нет. Мы получали из президентских грантов на поддержку этой активности в деревнях. Он маленький. Мы делали попытку получить и из других источников, но неудачно. Эту тему не очень понимали даже те эксперты, которые оценивали заявки.

И. П.: Это в первую очередь культурные проекты? Это кроссфункциональные, кроссминистерские задачи. И Министерство туризма и спорта может быть задействовано, если это спортивный регион, и Министерство культуры — тут и музеи могут быть, и различные заповедники.

Н. Д.: Если спорт, то все спортивные площадки и детские — это уже социальная сфера. В том-то и дело, что это кроссекторальное. У нас же вся работа — и законодательная, и финансовая — идёт по секторам, то есть по ведомствам. А это абсолютно межведомственное.

И. П.: Короче, сложнее собирать по копеечке. Последний, наверное, вопрос. Ведь это представительство в России не признано, это общественная организация, правильно я понимаю? Представительство Европейского союза.

Н. Д.: Я так понимаю, что это на межгосударственном уровне создано.

И. П.: Деньги выделяются фондом всё-таки?

Н. Д.: Деньги выделяются Европейской комиссией, насколько я понимаю, это общественная, но межгосударственная структура, в которой и Россия участвует.

И. П.: Здесь возникают вопросы. Деньги западные — может, какие-то определённые интересы преследуют те, кто даёт деньги; может, через эти проекты они хотят ещё и воздействовать на наше сельское население, менять как-то их взгляды.

Н. Д.: Мне ваш вопрос, конечно, интересен.

И. П.: Она может быть, во-первых, в форме головы Хиллари Клинтон, а во-вторых, может быть вся утыкана её предвыборными лозунгами на английском.

Н. Д.: Думаю, нет. Те площадки, которые я видела, абсолютно не отличаются от тех детских площадок, которые есть у нас во дворах — здесь, в Москве.

И. П.: То есть площадки в форме головы Хиллари Клинтон или Ангелы Меркель…

Н. Д.: Отсутствуют. И, кроме этого, весь проект рассчитан на сотрудничество. И самое главное, что все решения принимались в диалоге с местными властями, районными властями, с местными жителями, местным самоуправлением. И в первую очередь проект опирался на наш российский закон — который, кстати, недостаточно знают местные жители — о местном самоуправлении. Это очень важно, чтобы они увидели те возможности, на которые они могут опереться. Этот грант — возможность использовать и развивать наши направления.

И. П.: Посмотрим. Возможно, деревня действительно станет очень интересным направлением.