Комполка Преображенский внимательно вглядывался в знакомые лица летчиков, штурманов и стрелков; слушая доклады командиров экипажей о готовности матчасти и экипажей к вылету, он старался не думать о том, что, возможно, многих из них он уже не увидит больше никогда. Но война есть война и готовым нужно быть ко всему.
Целью, к которой им предстояло отправиться через несколько минут, была столица Германии – город, который еще никогда не видел в своем небе самолетов с красными звездами, не ощущал на своем каменном теле удары советских бомб. Но время возмездия пришло и карающей дланью этого возмездия предстояло стать им – морским летчикам Балтфлота.
Они обрушаться на логово врага с неба. Настанет время – возмездие доберется до Берлина и по земле - иначе и быть не может.
Крепкие рукопожатия на прощанье. Пора.
Полковнику Преображенскому предстояло вести флагманскую машину. Все же вести в бой своих ребят комполка было гораздо легче, чем отправлять их одних, потом томиться на земле в долгих часах ожидания.
И вот он в кабине. Панцирь тяжелого мехового комбинезона жарит не хуже бани, но это явление временное. Там, - в небе, без него не обойтись никак.
- Сигнал! – приказал комполка и штурман Хохлов, высунувшись наружу из астролюка, выпустил огненно-серое закатное небо зеленую ракету. Тяжелая машина, мелко вибрируя от богатырской силы пары мощных моторов, выкатилась на полосу, где Преображенский увидел начальника авиации флота генерала Жаворонкова, который сам вышел проводить машины в полет.
Взмахнув белым флажком в сторону взлетной полосы, генерал приложил руку к фуражке. Взлет разрешен.
Машина, загруженная до предела горючим и бомбами, шла тяжело, но все же оторвалась от земли почти у самой кромки взлетки, и, едва не задев брюхом верхушки деревьев, стала набирать высоту. Следом за машиной комполка в воздух поднялись еще три ДБ-3 первого ударного звена. Выстроившись ромбом, самолеты взяли курс в сторону Балтийского моря.
С промежутком в пятнадцать минут следом за ними вылетели бомбардировщики второго и третьего звена. Всего на первую бомбардировку Берлина отправились тринадцать советских машин.
Дорога на Берлин
Медленно, но верно бомбардировщики набирали высоту над длинным, острым клином уходящим к Ирбенскому проливу, полуостровом Сырве. Справа отливала сталью и огнем заката гладь Балтийского моря, слева темнели воды Рижского залива.
Вот и полуостров Церель, маяк на его оконечности – точка отсчета дальнего маршрута, он же будет ориентиром для возвращающихся с задания экипажей.
На полутора тысячах метров машина Преображенского вошла в густую облачность. В кабине сразу стало темно. Комполка потянул на себя штурвал и машина полезла вверх – надо пробивать облачность.
Чем выше – тем холоднее. Кабина ДБ-3 негерметична и от холода едва спасает толстая шкура мехового комбинезона. Высота – шесть с половиной тысяч метров, за бортом – минус сорок шесть градусов.
Хохлов доложил: прошли датский остров Бронхольм. Облачность не рассеивается, соседних самолетов не видно – связаться с ними нельзя – поддерживается режим радиомолчания: ведь главный залог успеха их миссии – неожиданность.
Время ведет себя странно, наверное, сказывается холод и недостаток кислорода. Преображенскому то кажется, что они вылетели с Кагула совсем недавно, то кажется, что они летят целую вечность. За окнами – серая муть облаков, перед глазами мелко вибрируют зеленые стрелки приборов, пальцы одеревенели и будто примерзли к штурвалу.
Но у штурмана полка Петра Хохлова все в порядке - и с ориентацией во времени, и с положением в пространстве.
- Подходим к Германии, - докладывает он и это хорошо. Чем дальше от берега моря, тем больше вероятность того, что облачность будет менее плотной.
И вот, будто в сказке, самолет вдруг оказывается в чистом, усыпанном звездами небом. Ярко светит Луна. Внизу, как на ладони – вражеская земля. Узенькая серая полоска – автострада Штеттин-Берлин. Десять минут полета и над горизонтом стало различимо зарево электрического света.
- Впереди - Берлин – коротко, без эмоций, докладывает Хохлов.
- И нас не ждут – отвечает Преображенский, - Тем лучше. Целься точнее, Петр Ильич!
Дав ведомым короткий световой сигнал на самостоятельную атаку, Преображенский потянул штурвал на себя, выводя машину на снижение.
Возмездие
Вот он Берлин – усыпанная электрическими огнями строгая геометрия ночного города, - беспечная, уверенная в своей безопасности столица Третьего рейха, несущего огонь, разрушение, тьму и смерть на улицы сотен советских городов.
- Обнаглели, сволочи – тихо выругался Преображенский, глядя на распластанный внизу огромный город.
- Подходим к цели – докладывает Хохлов и, спустя минуту, долгожданное – Мы над целью!
- Начать работу – приказывает Преображенский и в ту же секунду Хохлов, припав глазами к окуляру прицела, яростно жмет кнопки бомбосбрасывателя.
Самолет, освободившийся от смертоносного груза, слегка подбрасывает вверх. Дело сделано!
Борт-радист Коротенко докладывает о взрывах не земле. Советские бомбы достали до Берлина – война пришла в самое сердце Германии. Неотвратимое возмездие началось.
Немцы, наконец, сообразили, что происходит. Берлин погрузился во мрак и советские летчики теперь явно смогли увидеть результаты своей работы.
Там, где советские бомбы встретились с землей, были ясно различимы пламя пожаров и огненные купола взрывов.
Сотни прожекторных лучей уперлись в небо, заработали зенитки – их плотный огонь все ближе подбирался к советским самолетам.
Но им удалось уйти.
Преображенский приказал радисту передать на базу одно короткое сообщение, которое навсегда останется в истории нашей авиации: «Мое место — Берлин. Работу выполнил. Возвращаюсь».
8 августа 1941 года в 4 часа утра все экипажи, участвовавшие в первом налете советской авиации на Берлин, вернулись на аэродром Кагул без потерь.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Ходил в горы. К примеру на Эльбрусе 5 600 х 6,5 = -35 даже в зимние холода не наблюдалось. Пусть есть влияние турбуленции и выбросы тепла от земли, но чтобы -46... На таких температурах уже сталь, резина и пластик трещит.
