Несмотря на то, что немотивированные военные походы Руси в Европу закончились в начале XIII века. Несмотря на то, что были это мелкие стычки порубежных феодалов, характерные и естественные для всей средневековой Европы. Несмотря на то, что настоящие мощные походы с долгосрочными целями русские князья совершали на Византию.

Несмотря на все это в Византии и на Востоке, с которыми русские с завидной регулярностью воевали русских не боялись. Не боялись даже тогда, когда подвижная восточная граница России уверенно двинулась от Урала к Тихому океану.

Не то, чтобы на Востоке Россию любили. Нет, с ней просто взаимодействовали как с любым другим соседним государством, не очаровываясь ею, но и не демонизируя ее.

В противоположность Востоку европейский Запад вечно боялся «российской агрессии», вечно пытался уничтожить Россию, развязывая против нее агрессивные войны, а в последние лет 200-300 даже неоднократно пытаясь собрать против Москвы ресурсы всей объединенной Европы.

Каждый раз, в ответном мощном движении, русская армия входила в Европу, чтобы добить агрессора (будь то Гитлер или Наполеон) в его собственном логове.

Каждый раз это ответное движение, вызванное европейской агрессией, вызывало вначале униженное заискивание «цивилизованных наций» перед своими освободителями. Но, как только становилось понятно, что освободители не будут убивать и грабить, что они сейчас уйдут и не прирежут себе территории, не угонят в рабство народ, не разорят музеи и не растащат финансовые накопления европейцев, русских сразу начинали ненавидеть.

Иррациональный страх и ненависть неблагодарных спасенных к своему неоднократному спасителю определяют историю российско-европейских взаимоотношений последних 700 лет, с того момента, как династия Калиты начала собирать под руку Москвы осколки, вдребезги разбитого монголами и растаскиваемого западными соседями, древнерусского государства, восстанавливая единство русского народа и его земель. Европейцы ненавидели и боялись получить адекватный ответ на свою ненависть и все организованные ими России подлости. Европейцы боялись русской силы, источник которой был им непонятен, но которая казалась безграничной и ненавидели русских за эту силу еще сильнее.

Только один раз за все 700 лет русской реконкисты европейцы перестали бояться русских. Это произошло в начале 90-х, когда прекраснодушные глупцы, руководившие партией со страной, пользуясь советами предателей, довели СССР до распада. Россия наконец была унижена, с отколовшимися союзными республиками потеряла более четверти территорий, увязла в казавшейся бесконечной войне с маленькой Чечней, отдала власть в регионах в руки местных криминальных элит уже чувствовавших себя феодальными владетелями. Центральная власть была озабочена только сохранением полномочий недееспособного президента и разграблением страны. Казалось, что России уже не подняться. И ее перестали бояться.

Ее перестали бояться настолько, что добивание России сочли возможным поручить слабым и трусливым восточноевропейским гиенам, шакалящим за спиной США (Польша, Швеция, Литва выступили инициаторами Восточного партнерства, закономерным результатом которого стала сегодняшняя гражданская война на Украине), а также еще менее суверенным и более сервильным бывшим республикам СССР, коррумпированные элиты которых возмечтали о титуле «настоящих европейцев» и, правильно уловив главную традицию российско-европейских отношений за последние столетия, попытались стать русофобее самых отпетых русофобов (Украина, Грузия, Азербайдажан и Молдова оформили мертворожденный, но открыто патронируемый США ГУАМ в надежде на вытеснение России с европейского рынка энергоносителей).

США позволили себе заняться организацией цветных переворотов уже не просто в зоне российских жизненных интересах (в постсоветских странах), но и в самой России. Посольство США в Москве, в том же стиле, что и в Тбилиси, Киеве или Кишиневе пыталось объяснить местной элите кто должен править страной, чтобы Вашингтон не расстраивался и что будет с ослушниками.

В общем, едва перестав бояться, Европа, покровительствуемая США, стала вести себя в России и окрестностях как на собственном заднем дворе, откровенно указывая элитам постсоветского пространства, что их место, как и место государств, которые они представляют, в лакейской.

Первоначально, когда Россия начала сопротивляться и даже сумела отстоять часть постсоветского пространства, оформив его в Таможенный союз, а затем в ЕАЭС, не только в США, но и в Европе не поверили, что это всерьез. По их мнению из такой ямы выбраться было нельзя. Когда же стало понятно, что из ямы Россия уже практически выбралась и сейчас отряхивается, оглядывается и решает, что делать дальше, объединенный Запад (Европа и США) вспомнил о неведомом источнике невероятной русской силы, который позволял русским за разом раз подниматься после жестоких неудач и входить парадным маршем в поверженные столицы вчера еще торжествовавшего противника. Судя по панике, охватившей Запад, его взволновал не вопрос чьей столице первой ожидать освободителей, а где они остановятся и сохранится ли традиция, согласно которой русские никогда не переправлялись через Атлантику (даже если речь шла всего лишь о Ла Манше).

Паника, истерика, немотивированный страх и ненависть – не лучшие советчики. Запад начал требовать от России, чтобы она добровольно дала себя похоронить в той самой яме из которой только что не без труда выбралась. И, если поначалу у Москвы не было плохих намерений в отношении Запада, то по мере развития его (Запада) неадекватности, Россия вначале с удивлением, а затем и с раздражением начала убеждаться, что одним лишь добрым словом Запад вразумить не удастся. Рука все увереннее тянется к аргументу, изобретенному полковником Кольтом.

Пожалуй впервые за всю историю взаимоотношений у Запада начинают появляться основания бояться России.

Судя по тому, как он себя вел, когда не боялся, это хорошо. Это тем более хорошо, что впервые за историю взаимоотношений утратив иллюзии, понимая с кем имеет дело и не испытывая к Западу ни жалости, ни доверия, Россия, наконец, имеет шанс использовать свою неизбежную победу таким образом, чтобы гидра ненависти, зависти и немотивированного страха, неразрывно связанная с западной цивилизацией никогда больше не подняла голову.

***

Торжества по случаю Дня Победы имеют особенность. Никогда прежде празднование 9 мая не проходило на таком негативном международном фоне. Внешне это выглядит, как критическая точка процесса по пересмотру итогов Второй мировой, который активно идет и в Европе, и в США.

Понятно, почему реакция на торжества в Москве крайне политизирована. Для Запада праздник Победы – напоминание о роли в войне СССР, которая легитимирует притязания России на роль мировой державы.

По сути, сегодня прежние договоренности, подписанные в 1945-м лидерами антигитлеровской коалиции, перестали устраивать как союзников СССР во Второй мировой – США и Великобританию, так и противников – Германию, Италию, Японию. Проблема, с точки зрения Запада, состоит в том, что пересмотреть итоги Второй мировой классическим способом – с помощью новой войны – сегодня уже невозможно: приходится считаться с фактором ядерного сдерживания.

Поэтому процесс пересмотра напоминает, скорее, гибридную войну. В ход идут пропаганда, экономические санкции, создание на границах России очагов локальных конфликтов. И нынешний юбилей Запад использует, как повод сказать: за 73 года мир необратимо изменился, прежние договоренности и заслуги перестали иметь значение, а значит – пора обнулить отношения и выстроить их по новым правилам, в которых России отведена минимальная геополитическая роль.

Попытаемся спрогнозировать, по каким сценариям может развиваться эта необъявленная война против России, и что нам нужно делать, чтобы одержать еще одну Победу?

– Пересмотр итогов Второй мировой – один из инструментов борьбы с Россией, – считает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. – Надо сказать, Запад применяет для борьбы с Россией широкую линейку инструментов: информационную войну, расширение НАТО на Восток, подрыв внутренней стабильности, дестабилизацию соседних стран СНГ, экономическое давление. Сейчас к этому добавилась и тема пересмотра итогов Второй мировой, причем она стала особенно актуальной.

Все-таки Советский Союз сыграл ведущую роль в освобождении мира от фашизма. Эта роль раньше, в том числе в советское время, была общепризнанной. Однако сейчас перед Западом стоит задача ослабить Россию, в том числе на идеологическом фронте. Для этого в Европе и соседних странах формируется мнение, что Советский Союз несет равную с фашистской Германией ответственность за развязывание войны, и на базе этой идеи создаются антироссийские политические силы.

По сути, День Победы стал точкой бифуркации – моментом размежевания сил – в процессе противостояния России и Запада.

– По каким линиям идет это размежевание?

– Одна из линий – Запад против всего остального человечества. Запад при этом поддерживает часть марионеточных государств, плюс ряд государств, не очень довольных Россией. К числу последних относится, например, Турция. Сюда же примыкает ряд стран, которые были не причастны ко Второй мировой – скажем, Иран.

Зато по другую «сторону баррикад», помимо России, находятся такие державы, как Китай и Индия. Ну и, конечно, большинство стран СНГ.

Другая линия размежевания – США, их партнеры и сателлиты, выступающие за однополярный мир против стран, поддерживающих идею многополярности.

Подчеркну, что в этом размежевании виноват именно Запад: он сам поставил вопрос ребром, введя антироссийские санкции, и отказавшись принимать участие в торжествах по случаю 70-летия Победы в Москве.

Тем не менее, если смотреть не на число глав иностранных государств, которые в Москву все же приехали, а на территории этих государств и численность их населения, то получится: Россию в противостоянии с Западом поддерживает большая половина мира.

– Чем закончится такое противостояние?

– Думаю, у Запада нет шансов победить. Скажем, сейчас, с подачи Китая, создается Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, в котором Россия выступает в качестве страны-учредителя. Этот банк постепенно освоит экономическое пространство Юго-Восточной и Южной Азии, а влияние Запада в этих регионах будет сокращаться. С другой стороны, идет создание Евразийского экономического союза – пусть со скрипом. Этот проект будет консолидировать постсоветское пространство, и создавать независимый от Запада экономический центр силы. Кстати, аналогичный процесс идет и в Латинской Америке.

В результате этих процессов, значительная часть мира будет выходить из структур экономического контроля Запада. Между тем, именно в экономическом, а не в военном контроле заключается сила Запада. С военной точки зрения, сейчас у него едва хватает сил, чтобы оборонять евроатлантическое пространство.

По мере такого вытеснения роль Запада в мире будет неуклонно сокращаться, а внутри него – назревать кризисные явления. Они будут связаны с сокращением доходов, которые Запад получал от прежнего монопольного положения в мировой финансово-экономической системе. В результате, ему придется тратить все больше ресурсов на урегулирование внутренних проблем.

В конечном итоге, Западу придется договариваться о разделе сфер влияния с ведущими игроками – такими, как Россия, Китай, Индия, Бразилия. В этом случае у него есть шансы остаться одним из мировых центров силы. Если же Запад предпочтет продолжать противостояние, его ждет крах.

Вначале мощная волна кризиса накроет Евросоюз и приведет к его распаду. А потом крупные проблемы затронут и США. Скорее всего, Соединенные Штаты останутся единым государством, но после краха ЕС особой роли в мире играть не будут.

– Как нужно действовать России, чтобы приблизить этот момент?

– Продолжать создавать политический блок с Китаем. Китайцы понимают, что Запад нужно сдержать, потому что, задавив Россию, он потом задавит и Поднебесную. Раз так – Москву следует помогать, что Пекин сейчас и делает.

С другой стороны, нам нужно активнее действовать на всем постсоветском пространстве. Робкие действия будут лишь затягивать агонию Запада, и углубляют наши собственные проблемы.

Необходимо действовать решительнее, успешнее развивать Евразийский союз: наши партнеры увидели бы, что мы не шутим, готовы при необходимости применять силу, и не позволим Западу хозяйничать на постсоветском пространстве…

– Итоги Второй мировой рьяно пытаются интерпретировать, прежде всего, Польша и страны Балтии, – отмечает директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов.

Безусловно, в числе желающих пересмотреть итоги Второй мировой находится и Германия. Немцы устали ощущать себя проигравшей стороной. Тем более что сейчас ЕС держится, в основном, на немецких деньгах.

Однако можно смотреть на эту ситуацию под другим углом. Если уж на то пошло, во Второй мировой по-настоящему сражались только немцы и русские. Да, мы разбили Германию, но немцы были серьезными противниками. Разве не странно в этой ситуации, что плодами Победы воспользовались британцы, французы, американцы?

Если немцы хотят избавиться от комплекса неполноценности, если Германия хочет изменить свой статус – пусть договаривается именно с нами. Думаю, любой русский смог бы сказать: мы вас разбили, поэтому, как победители, можем вас и простить.

А что до перспектив процесса пересмотра итогов Второй мировой… Думаю, его результаты не будут критичными для России – мы этого просто не допустим.