Россия продала половину принадлежавших ей американских облигаций. К сожалению, пока нет возможности однозначно оценить это событие именно потому, что был такой прецедент, когда вывели из облигаций весьма значительную сумму (вдвое больше, чем сейчас — 100 миллиардов долларов) и через две недели вложили обратно. 

Тут дело ещё и в самом механизме облигаций. Они выпускаются на определённый срок, и в течение этого срока их можно продавать на открытом рынке другим желающим. А когда срок облигаций исчерпан, они выкупаются сомой государственной сокровищницей Соединённых Государств Америки. У нас эту структуру принято называть казначейством, но дословный перевод именно «сокровищница» — treasury. Хотя реально эта сокровищница для погашения старых выпусков облигаций тут же выпускает новые, но графики выпуска-погашения не всегда совпадают, и может возникнуть разрыв. Ну, а чтобы понять, зачем вообще мы покупаем чужие бумаги, придётся вспомнить такое финансовое понятие — ликвидность. Вообще латинское слово «ликвидация» означает перевод в жидкую форму — так сказать, расплавление. Жидкость, как известно, может принять любую форму. Аналогично и с деньгами: в ликвидной форме можно в любой момент и очень быстро превратить имеющиеся на руках ценности в другой формат. Так вот, американские облигации долгое время считались одними из самых ликвидных видов финансовых ресурсов именно потому, что всегда на рынке было множество желающих приобрести эти облигации. Таким образом, любой, кто срочно нуждался в деньгах, мог часть имеющихся у него облигаций продать и получить быстрые деньги. Но, похоже, что как раз с ликвидностью американских облигаций чем дальше, тем больше проблем. Сейчас доходность по этим облигациям растёт буквально на глазах. Это значит, что казначейство выручает от продажи новых облигаций всё меньше и меньше денег. Соответственно, покупателей, желающих приобрести их, становится меньше. Приходится повышать доходы потенциальных покупателей, чтобы продать эти облигации. То есть эта самая ликвидность — возможность продать их быстро и без потерь — чем дальше, тем больше ставится под сомнение. Полагаю, что наше Министерство финансов учитывает в какой-то мере эту проблему и тоже постепенно старается заместить эти облигации чем-нибудь, что легче в нужный момент продать.

Сумма немалая, почти полсотни миллиардов долларов. Кому мы продали облигации? Об этом публичных сведений нет. Приходится гадать: кому мы могли продать, кто всё еще верит в бумаги американской сокровищницы? 

Я полагаю, что, скорее всего, мы как раз воспользовались моментом официального выкупа очередной порции этих облигаций — и просто не стали на вырученные деньги покупать новые. То есть продали их, скорее всего, самим американцам, поскольку они не могут не выкупать свои облигации, иначе вся пирамида рухнет мгновенно. Вспомните, что случилось с государственными казначейскими облигациями РФ, когда в какой-то момент оказалось, что не удаётся их полностью выкупить. 17 августа 1998 года — до сих пор кошмарное воспоминание для всего русского бизнеса, да и для рядовых граждан тоже, потому что тогда пострадали все. 

Ещё вопрос, а куда перевели вырученные деньги? ЦБ, правительство и большинство интернет-ресурсов молчат об этом, и только «Комсомольская правда» опубликовала некую разблюдовку. Если верить этому изданию, 5,4 млрд. долларов ушло на счета в других иностранных ЦБ, МВФ и Банка международных расчётов. На депозиты в коммерческих банках ЦБ отправил 26,6 млрд. долларов, доведя общую сумму почти до 70 млрд. долларов. Оставшиеся 17 млрд. долларов наш ЦБ инвестировал в ценные бумаги других зарубежных государств. Как резюмирует издание, «российской экономике не досталось ничего». И делает горький вывод, что на фоне стенаний о том, что в России нет денег и надо поэтому идти на непопулярные меры, которые 14 июня ввели наше общество в шок, финансовые власти инвестировать в родину по-прежнему не желают. Зададимся и мы вопросом: есть какой-то смысл в перекладывании из одного зарубежного кошелька в другой? Грубо говоря, подкармливали госдолг Америки, теперь подкармливаем «другие иностранные ЦБ, МВФ» и прочие организации.

Принято считать, что резервы банку нужны на непредвиденные случаи, именно поэтому их держат в ликвидной форме, то есть в форме, допускающей максимально быстрое преобразование в другие виды ресурсов. И в этом смысле какое-то количество резервов действительно необходимо держать за пределами нашего собственного хозяйства, поскольку деньги, вложенные в хозяйство, невозможно оттуда изъять быстро. Но, на мой взгляд и по мнению множества специалистов, резервы, накопленные российскими финансовыми властями — избыточны. То есть мы могли бы обойтись существенно меньшей суммой без риска для хозяйства. Насколько я могу судить, сам механизм формирования резервов в РФ сейчас таков, что они покрывают не только разнообразные текущие хозяйственные нужды, но и все долги коммерческих структур. То есть изначально было запланировано так, чтобы в любой момент можно было покрыть все наши коммерческие долги за рубежом, грубо говоря, выкупить эти долги. Теоретически это позволяет даже выкупить сами коммерческие структуры, сделавшие эти долги. Почему этой теоретической возможностью правительство не пользуется? Это уже другой вопрос, связанный, скорее всего, с искренней — хотя от этого не менее разрушительной — верой нашего экономического руководства в то, что государство всё заведомо делает хуже, чем частная инициатива. Развеивание этой веры — это уже отдельная проблема. Пока же имеющиеся у нас резервы достаточны даже на самый худший случай, на случай, если от всех наших хозяйствующих субъектов немедленно потребуют возврата всех долгов. Кстати, с чем-то подобным мы столкнулись в 2014 году, когда Запад резко сократил кредитование наших хозяйствующих субъектов и как раз подошёл срок погашения ранее взятых кредитов. Нынешний уровень наших запасов — это следствие, во-первых, эмиссионной политики, по которой деньги в оборот выпускаются только под валютные резервы, то есть под средства, вырученные за рубежом и изъятые из внутреннего оборота. Ну и, во-вторых, это следствие неразумных, на мой взгляд, экономических теорий. Но в рамках этих теорий ЦБ ведёт себя «разумно». Налицо «разумное» поведение в рамках безумных теорий. 

Многие наблюдатели, комментируя ту новость, которую и мы с вами обсуждаем, говорят о том, что наши финансовые и политические власти были напуганы историей с Казахстаном. И просто боятся того, что наши деньги могут быть попросту конфискованы. Какие-то сигналы на этот счёт из минфина Соединённых Государств Америки поступали. Правда, потом были дезавуированы — но всё же поступали. То есть какая-то возможность конфискации или заморозки российских денег, вложенных в американские бумаги, обсуждалась. Это действительно серьёзное опасение, или наши финансовые власти настолько подчинены Федеральной резервной системе, что Набиуллина и Силуанов по факту могут не бояться того, что американцы с ними невежливо поступят — потому что являются служащими одной и той же глобальной финансовой команды? 

Как показывает обширный опыт, и не только Казахстана, то, что вы носите футболки одного цвета, ещё не гарантирует, что вам не подставят ножку свои же. В этих кругах сбывается то, о чём, если не ошибаюсь, при Анне Иоанновне сказал Артемий Петрович Волынский, занимавший один из важнейших внутрироссийских постов кабинет-министра? «Нам, русским, хлеба не надобно. Мы друг друга едим и с того сыты бываем». Применительно к русским он, конечно, обобщил неправомерно, фактически такое поведение было характерно в тот момент только для узкого слоя верхушки. Поскольку сам Волынский входил именно в этот слой, то он отождествлял его со всей Россией. Но вот, скажем, в англосаксонской традиции такая практика считается вполне оправданной и даже высоко моральной. Не можешь действовать эффективно — ты никому уже и не нужен. Поэтому я думаю, что те же Набиуллина, Силуанов, Кудрин, в своё время складировавший все резервы страны за рубежом, вряд ли считают, что это делает их неприкасаемыми. Но, кроме того, если даже деньги самого Кудрина и не тронут, то деньги страны вполне могут съесть с большим аппетитом. В американской финансовой системе, чем дальше, тем больше арестов денег. И боюсь, что дальше будет ещё больше не потому, что американцы на кого-то злятся. А потому, что их собственная финансовая система выстроена в виде пирамиды. А пирамиды, как известно, нуждаются в непрерывной подпитке. Поэтому я всё-таки надеюсь, что наши денежные власти достаточно вменяемы, чтобы подстраховаться. Но замечу также, что из американской финансовой системы наши деньги выведены лишь в том количестве, какое заведомо не вызовет катастрофических потрясений. Потому что вся мировая система международной торговли столь сильно опирается на доллар, что одномоментное обесценивание доллара влечёт потрясение, нежелательное ни для кого. Особенно до тех пор, пока большая часть взаиморасчётов по торговле энергоносителями ведётся именно в долларах, а альтернативные системы взаиморасчётов пока только-только формируются, нам как стране, чьи внешние доходы примерно наполовину состоят из продажи энергоносителей, крайне нежелательно, чтобы доллар обесценился мгновенно. Поэтому, скорее всего, российские денежные власти и впредь, если и будут выводить деньги из доллара, то только в удобные для этого моменты, когда можно представить этот вывод просто как погашение очередного выпуска облигаций. И будут стараться не рекламировать свои действия. 

Как можно доверять тем финансовым структурам, куда переведены по деньги, вырученные Россией от продажи части американских облигаций, памятуя о том, что американское право, в том числе и финансовое — экстерриториальное? Не так давно, например, швейцарские банки блокировали деньги «Газпрома», ссылаясь на волю Америки. Не может ли быть такого, что, если американцы захотят заблокировать, заморозить или даже конфисковать российские деньги, они достанут их и в иностранных ЦБ, и в МВФ, и в Банке международных расчётов, и в коммерческих банках? 

Вся мировая финансовая система устроена так, что платежи в какой-то валюте отображаются на так называемых корреспондентских счетах в каких-нибудь банках той страны, что выпускают эту валюту. Соответственно, до тех пор, пока мы держим деньги в долларах, практически всё равно, куда эти доллары переведены. Они в любом случае будут доступны взору американских финансовых организаций. Но деньги в других валютах, естественно, окажутся вне американского контроля, и перехватить их американцам уже чисто технически не удастся. Они просто не будут знать, куда стрелять. Поэтому если эти деньги не просто выведены из американских ценных бумаг, а переведены из доллара в какие-то иные платёжные средства, то ничего плохого уже с ними не случится. Соответственно, если доллары остались долларами, то очень даже может случиться. Именно так.